Дефилирую мимо в своей кабинет, особо не глядя на принца.

—Нет, я пошутила. Вы ведь любите юмор, Роман Павлович? — бросаю оценивающий взгляд на Романа.

—Ты о чем? — улыбка окончательно сползает с его озадаченного лица.

—Удалось разузнать, как в твоем сценарии не оказалось меня? — говорю спокойным безразличным тоном.

—Господи, Виолетта! — он картинно берется обеими ладонями за щеки, изображая растерянность. —Ты, что, подумала, что я это специально?

—Не подумала, я в этом абсолютно уверена, — сохраняю внешнее спокойствие, но пульс все же подскакивает.

Он несколько секунд гипнотизирует меня, ничего не предпринимая.

Его глаза грустнеют: —Виолетта, пожалуйста, — потирает пальцами переносицу, —Я бы никогда в жизни так не поступил, да и зачем мне это. Прибежал к тебе с утра, чтобы сообщить, что на этаже будут устанавливать камеры видеонаблюдения и будут отключать свет примерно на два часа. Вдруг ты планировала воспользоваться электронной доской.

Какое благородство!

Молча иду открыть окна, чтобы проветрить аудиторию перед началом занятий. Роман сразу бросается помочь, — эти откидные оконные секции действительно тяжелые.

—Смотри! — он подходит ко мне ближе и протягивает телефон. —Это мой сценарий, который я скидывал ведущему, — он тычет мне в лицо открытым ворд-документом.

—Это ни к чему, Ром.

—Я настаиваю, — смотрит на меня серьезно.

Неохотно беру телефон и пробегаю по мелким буквам подводок к участникам. Действительно, я указана на третьем месте. Хмурю брови.

—Или скажешь, что я это сейчас в кармане напечатал? — спрашивает уязвлено. —Я бы никогда так не поступил с тобой! Ведущий что-то напутал, когда готовил материалы, наверное. Мое дело было всего лишь помочь ему с текстом о коллегах.

Возвращаю телефон, и чувствую подступающую вину. Не сказать, что я так сразу и растаяла, но и вправду, зачем ему это?

—То есть, мне показалось? — смотрю на него с сомнением.

—Конечно, Виолетта, и я жалею, что каким-то образом поспособствовал этому, — он глубоко вздыхает.

Терпеть не могу сомневаться в своей интуиции, но то, что он говорит звучит весьма логично. Он откровенно проявляет ко мне знаки внимания, помогает, и такие мелкие пакости вряд ли в его стиле.

—Не знаю уж, чего тебе могли наговорить студенты обо мне, но поверь, все их недовольства связаны исключительно с переносом на меня отношения к моему отцу, — произносит бархатно. —Павел Васильевич был очень строг с ребятами, это правда, но исключительно в учебных целях.

—Я способна сама делать выводы, без участия студентов, — прерываю.

Роман смотрит внимательно, и улыбается своей фирменной застенчивой улыбкой: —Все, я понял-понял, — поднимает руки и отступает, —Мне не отмазаться от этого недоразумения. Прости, пожалуйста, что не проконтролировал сценарий еще раз перед началом мероприятия. Ты очень симпатична мне, Виолетта Александровна, и у меня и в мыслях не возникло бы тебя обидеть.

Смотрю на Романа, продолжая готовить аудиторию к занятию. Он выглядит сожалеющим. Его внезапная откровенность сбивает меня с толку.

—Во сколько отключат свет? — примирительно выдыхаю.

—К одиннадцати должны начать, руководство в срочном порядке хочет установить на всех этажах.

—Хорошо, буду иметь в виду, — сдержанно улыбаюсь. —А что вообще случилось?

—Что-то неладное творится в ВУЗе, ночная сигнализация не умолкала неделю, а на камерах проходной все чисто. Значит, кто-то зачем-то проникает в здание другими путями, — уточняет Роман.

—Ого, кому это надо?— демонстрирую удивление, а у самой по спине бегут холодные колючие мурашки.

Вил заходит через обсерваторию….

—Ничего или никого странного не замечала? — обеспокоенно спрашивает Роман.

—В предыдущую неделю мне все казалось предельно странным, знаешь ли, — включаю защитный сарказм. —Мне нужно готовиться к занятию, Ром, если ты не против.

—-Что ты, что ты, конечно! — он складывает руки в извинительном жесте. —Еще раз прости за мероприятие, я очень постараюсь загладить дурное впечатление.

Коротко киваю, и иду в подсобку, чтобы оставить там свои вещи.

Сегодня здесь спокойно, без крошек на полу и сдвинутых столов. Только смятые подушки на диване намекают на прошлый визит Вила.

Нужно сказать Вилли о камерах. Или не нужно? Если он и творит что-то, в чем я сомневаюсь, то значит, суждено попасться на запись. А если он снова придет прятаться сюда, и попадется вместо кого-то?

Как же бесит! Фишер прочно засел в моих мыслях. Вилли то, Вилли это. И меня это раздражает. Разберется сам, не маленький.

Долгожданное спасение от мыслей приходит, когда студенты затекают сонным потоком в аудиторию, и я наконец-то отвлекаюсь.