Дас закурил, и едкий дым заструился в воздухе. Ма сморщилась и попыталась отнять у друга сигарету, однако он необычайно ловко для своего телосложения увернулся, и девушка лишь показала ему язык.

— Можно мне? — спросила Ася. Дас удивленно вскинул брови, но промолчал и кинул девушке в руки пачку.

Ася не была любительницей курить или выпивать, однако она чувствовала себя будто обязанной сделать это. Сигаретный дым заволок легкие, защекотав горло. Девушка едва сморщилась, но тут же тонкой струйкой выдохнула облако пара, думая об Алле. Она мысленно ей улыбнулась, как бы говоря: «Курю за тебя, подруга». Ася могла лишь догадываться, где сейчас ее соседка и в безопасности ли она. Так что единственное, что девушка могла сейчас сделать — это перематывать в голове их бесконечные разговоры, шутки и взгляды.

От терпкого вина в гараже стало теплее и развязнее. Ася молча слушала разговоры друзей, которые вот-вот угрожали вновь перейти в перепалку, однако от их шутливых споров и оскорблений на душе становилось легче. Ребята были настоящими, обычными людьми, не продумывающими каждое свое действие и слово наперед. От них не надо было ждать подвоха, как от Андрея, их не надо было опасаться, как Отца, и они не скрывали ничего, что могло бы навредить Асе.

Гирлянды дружелюбно подмигивали, растянувшись гамаками по стенам, белоснежный мягкий ковер согревал утопающие в ворсе ноги, а мягкий кожаный диванчик словно затягивал в пучину сновидений. Ася, невольно принюхиваясь к сладко-пряному запаху вина, чувствовала, как расслабляются напряженные мышцы, как тревожные мысли покидают голову, и как на их место приходит такое хрупкое и неустойчивое спокойствие, какого она давно не чувствовала.

Впереди было еще много дел, много опасностей и противостояний. Наверное, много горя и страха, однако сейчас, здесь, было безопасно и тихо. Маленький розовый замок вновь восстал на пепелище, и, хотя он был карточным, а вдалеке выглядывали грозовые облака, неминуемо приближающиеся, его стены держались, опершись друг на друга и прикрывая своих гостей, даруя им, хоть и мимолетное, но теплое и уютное спокойствие.

Уши людей недоверчивее, чем их глаза.

Влажные дорожки поцелуев покрывали разгоряченную кожу шеи, спускаясь все ниже к груди, животу, ногам. Ася перехватывала чужие губы своими в смазанных поцелуях, врезаясь ногтями в широкую спину, хватаясь за смуглую блестящую кожу и цепляясь взглядом за темные густые волосы, разливающиеся шоколадом между пальцев, и за отлитые золотом глаза, такие глубокие и проницательные.

Ася всегда чувствовала себя нагой под этим взглядом, и сейчас ничего не изменилось. Тонких пухлых губ коснулась усмешка, и на впалых резко очерченных щеках пролегли ямочки. Он улыбался, искренне и по-доброму, так, как улыбался всегда. А его глаза блестели в полумраке, сверкая знакомой нежностью.

Сильные руки обжигающе прикасались к тонкой Асиной коже и оставляли после себя пламенные следы близости, от которых, однако, совсем не было больно. Ася была готова терпеть такую боль хоть всю жизнь, лишь бы он оставался рядом.

— Кто же ты такая?.. — прозвучал когда-то заданный вопрос, оставшийся без ответа.

— Ты поцеловала меня, потому что хотела этого или искала во мне защиты? — Паша продолжал медленно перебирать вопросы, которые звучали из его уст. Мужские руки медленно поднимались вверх, очерчивая Асин силуэт.

— Ты можешь мне довериться, Ася. Ты можешь сказать мне правду.

— Даже если ты уничтожишь все вокруг, я не смогу отвернуться от твоих глаз… — Паша говорил вкрадчивым шепотом, от которого внутри все пробирало раскаленной дрожью. Ася чувствовала, как подгибаются ее ноги, и через мгновение она бы точно упала наземь, не в силах противостоять этой пленительной боли, однако мужские руки сжали ее плечи, удерживая. Павел медленно припал своими губами к ее лбу и вдруг прошептал:

— Планы изменились, — холодные длинные пальцы соскользнули с женских плеч на шею, до боли сжимаясь в кольцо. — «Истинный путь» теперь мой.

Ася в ужасе отшатнулась, пытаясь вырваться из цепкой хватки, однако в мужских руках она стала безвольной куклой, такой же слабой и беззащитной, словно тряпичная игрушка. Пашины руки сжимались все сильнее, почти что проваливаясь в тонкую женскую кожу. Перед Асиными глазами замелькали чужие обезличенные силуэты и алые накидки, серые тени и разноцветные пятна. Хор голосов пробивался в уши через полог боли и слез. Ася не могла убежать, она лишь всматривалась в янтарно-золотые глаза перед собой, в которых плескалась кровь, жестокость и ненависть.

— Я убью тебя, — прорычал Паша перед тем, как Ася в ужасе резко раскрыла глаза.

Ася, проморгавшись, вперила пустой взгляд в потолок. Она несколько секунд обездвижено лежала на кровати, пытаясь прийти в себя. Бесконечная темная пустота и боль медленно растворялись внутри, уступая свои призрачные миражи реальному миру.

Девушка коснулась щек кончиками пальцев, ощущая на коже мокрые полосы слез. Нервная усмешка коснулась ее искусанных губ.

«Ну и сон…» — подумала Ася, но тут же ее мысли вернулись к Паше. Его близость, хоть и призрачная, хоть и закончившаяся притязаниями на убийство, лишний раз напомнила девушке, насколько она скучает по мужчине, и как ей не хватает его слов, голоса и прикосновений.