— Придержи язычок, малыш. Если мне захочется послушать проповедь, я не поленюсь и схожу в церковь. Примерь лучше вот это, — он бросает мне черную футболку и серые трикотажные штаны.

— Я в них утону, — говорю обреченно, но под требовательным взглядом Ольшанского бреду в ванную и бормочу: — Не такое оно и мятое это платье...

Штаны ожидаемо спадают. А вот футболка оказывается довольно приличной длины — по колено.

Снимаю с платья тонкий кожаный поясок и затягиваю на талии. Получается очень даже стильно. Платье сворачиваю валиком, запихиваю в сумку.

Выхожу из ванной и натыкаюсь на одобрительный взгляд.

— Так намного лучше. По крайней мере, она чистая и выглаженная.

— Вы перфекционист? — смотрю ему в глаза уже смелее.

— Почти. Где там твоя общага? Я вызову такси.

— Не надо, я сама, — достаю из сумки телефон, молясь про себя, чтобы Демиду не пришло в голову просить показать ему экран.

Захожу в приложение, забиваю в окошко пункта назначения «Дом» и подтверждаю вызов.

До приезда таксиста три минуты.

— Я пойду? — сейчас мне очень хочется избавиться от слишком навязчивой опеки. А еще глотнуть свежего воздуха. Слишком спирает в легких, когда Демид стоит так близко...

— Я тебя провожу, — он открывает дверь, пропуская меня вперед, и я молюсь, чтобы ему не пришло в голову обсуждать с водителем пункт назначения.

Мы спускаемся лифтом в холл. Если администраторы и удивились, то никак не подали виду.

Приложение оповещает, что водитель прибыл. Поворачиваюсь к Демиду и сжимаю рукой горло.

— Такси приехало. Спасибо вам еще раз, Демид!

— Знаешь, я наверное проедусь с тобой, чтобы убедиться... — он берет меня за локоть и толкает к выходу. Я упираюсь ему в грудь и торможу изо всех сил.

— Не стоит заморачиваться, вы и так на меня столько времени потратили... — и чтобы он не передумал, разворачиваюсь и выбегаю на крыльцо.

Демид идет за мной, но я ускоряюсь, и когда он подходит к машине, уже захлопываю дверь.

— Едем, быстро, — бросаю водителю, а сама отчаянно машу Демиду в окно.

Он остается стоять на дороге, сунув руки в карманы, и смотрит мне вслед. А я стараюсь не думать о том, что он не стал настаивать, чтобы меня проводить. Потому что для такого сногсшибательного мужчины такая как я может быть максимум досадной помехой.

***

По приезду домой наливаю полную ванну горячей воды с лавандовым маслом и лежу больше часа, время от времени добавляя горячую воду, чтобы не замерзнуть. Хотя невозможно замерзнуть, думая об Ольшанском. И не думать о нем тоже невозможно.

Кажется, его черные глаза и сейчас наблюдают за мной. Как ни странно, мне не хочется ни прикрываться, ни прятаться. Его слова о любовницах задели, хотя ясно, что возле такого роскошного мужчины всегда много женщин.

Поднимаю руку, вода струйками стекает по пальцам. Они у меня красивые? Я вообще никогда раньше об этом не задумывалась. А мое тело, оно красивое?

В пансионе девочки все время говорили о парнях, но у меня эти разговоры вызывали только тоску. Я интересовалась одной учебой, одноклассницы в глаза называли меня заучкой.

Когда почти у всех девочек в классе появились парни, я начала переживать. Девчонки с ними переписывались, обменивались фото и хвастались друг перед другом. Только я и две девочки оставались без пары.

Я жила в одной комнате с Грейс, ее брат Стивен влюбился в меня. Мы начали общаться по связи, но когда я пошла с ним на свидание, увидела у него на лбу прыщ. И меня как отрезало. С тех пор я больше не могла смотреть на своих ровесников.

В университете поначалу было непривычно, что вокруг много парней. Мне оказывали внимание, но меня это не трогало. Тот же Пашка Бортников, он мне никогда не нравился. И сейчас стоит вспомнить его похотливый взгляд, липкие жадные руки, к горлу подступает тошнота.

Другое дело Демид...

Взрослый. Настоящий. Уверенный в себе. От одного взгляда которого волоски на теле встают дыбом. Который останавливает пятерых озверелых отморозков одним своим присутствием.

И если влюбляться, то только в такого как он.

***

Все утро придумываю причины, чтобы не идти в университет. Не представляю, что встречусь со всеми лицом к лицу. Но и прятаться от них унизительно.

Может надо было послушать Демида и заявить в полицию? Рассказывать о том, как меня лапали эти слюнявые ублюдки. Что они говорили. Что делали. В подробностях.