— Помню. И я от себя в шоке. Просто я... Просто... — он вскидывает голову, — ты мне нравишься. Но ты же сама видишь, какой я. Ты ко мне как к другу, потому я и подумал, что если мы там будем вдвоем, у меня получится... Я не знал, что они все захотят...

Непонимающе моргаю, переваривая информацию, а когда до меня доходит, в груди вспыхивает настоящий пожар. Щеки горят изнутри, в глазах прыгают красные точки.

— Подожди, так ты все это нарочно подстроил, — мучительно выталкиваю слова из пересохшего горла. — Облил коктейлем и заманил в номер?

— Мне Руслан предложил, — втупившись в пол, бормочет Бортников, — сказал, что они уйдут, и мы сможем с тобой вдвоем остаться. А они не ушли...

Почему подло поступил Паша, а от стыда горю я? Потому что так глупо подставилась? Позволила себя заманить в ловушку?

— Ты мог предложить по нормальному, — сиплю, потрясенно глядя на бормочущего одногруппника. — Я же тебя другом считала.

Хотя друг, это громко сказано. Мы несколько раз выпили кофе и прошлись по набережной. Еще несколько раз сидели вместе на лекциях.

— А ты бы согласилась? — Он осмеливается посмотреть мне в глаза, но столкнувшись с моим горящим взглядом, снова отворачивается. — Ты же гордячка. Всех отшиваешь. Я потому и дружил с тобой, чтобы хоть как-то...

— Разве это повод, чтобы меня насиловать? — теперь уже у меня дрожат губы. Снова ощущаю на теле потные руки и палец в сухом влагалище.

— Ты не понимаешь, Арин, — понуро качает головой Бортников, — твою девственность уже весь универ обсуждает. И надо мной ржут, что мы с тобой за ручки ходим. Что я как лох...

— И что ты сейчас от меня хочешь? — сверлю его злым взглядом.

— Скажи, ты... — он все же поднимает голову, — ты будешь заявлять в полицию?

— Демид настаивает, — холодно киваю, — но я еще не решила.

Сама не знаю, почему приплетаю Демида, но его имя действует на Бортникова ошеломляюще.

— Вы что, с Ольшанским... — он не договаривает. Я не опровергаю и не подтверждаю. Просто молчу. Пашка смотрит на меня с неподдельным ужасом. — Арин, попроси его, чтобы ничего отцу не говорил. Мне ж тогда пиздец. Хочешь, я на колени встану?

У него такой вид, как будто он точно бухнется на колени, несмотря на то, что аудитория начинает заполняться.

— Отойди, а то меня сейчас на тебя вывернет, — тихо говорю в ответ и сажусь на место, выставляя перед собой сумку как щит.

Бортников еще немного мнется рядом, затем отходит, но всю лекцию я чувствую на себе сверлящий взгляд.

Арина

Я уже вернулась из университета, а меня все еще потряхивает от разговора с Бортниковым. Я совершенно не разбираюсь в людях. Как я могла считать хорошим парнем законченного подонка?

И даже сейчас я была готова поверить, что он пришел просить прощения. Что раскаивается. А он всего лишь до жути боится своего отца. И Ольшанского.

Зря я сказала про Демида. Они теперь будут думать, что нас с ним что-то связывает. Бортников вон от страха весь позеленел, когда я вспомнила о Демиде.

Господи, да если бы! Если бы я имела хоть какое-то отношение к Ольшанскому!

Рядом с таким мужчиной чувствуешь себя как в коконе. Защищенной, недоступной, недосягаемой даже для просто чужого взгляда.

Мне часа хватило, чтобы ощутить это на себе. Да, его энергетика тяжелая, давящая. Но фишка в том, что когда этот мужчина играет на твоем поле, его энергетика превращается в защитный силовой щит. Невидимую непробиваемую броню.

Каково быть по другую сторону силового щита, не хочу и думать.

Интересно, что чувствуют женщины, которые с ним в отношениях? Которые под его защитой?

Даже представить не получается. Мурашки разбегаются по телу, кончики пальцев немеют. В груди образуется холодная пустота, в которую я проваливаюсь, стоит только подумать, что мы могли бы... Я могла бы...

Подхожу к зеркалу и внимательно вглядываюсь в отражение. А я смогла бы его по настоящему заинтересовать?

Разглаживаю пальцами брови, обвожу овал лица, обрисовываю губы.

Хотела бы я посмотреть на Настю, которой звонил Ольшанский. Какая она?

Вздыхаю и отворачиваюсь. Ясно, какая. Ослепительная. Роскошная.

Идеальная. Рядом с Демидом должна быть только такая. Я и до половины наверное не дотягиваю, хотя мне слишком часто говорят, что я красивая. Особенно в последнее время стали говорить...