Захлебываюсь в истерике, отец испуганно вскакивает, садится рядом.

— Успокойся, дочка, ты чего?

— Потому что я знаю, как важен для тебя твой бизнес, папа!

— Важнее чем ты? — его голос звучит странно.

Пожимаю плечами. Судя по тому, что он отправляет меня к маме, то да. Важнее.

— Не молчи, Аринка! Почему ты так думаешь.

— Ты же меня выгоняешь... — выдавливаю еле слышно, и он досадливо кривится.

— Да не выгоняю я тебя, дочка. Мы с Демидом тебе отель забронировали и билет. Слетай на недельку в Турцию, воздухом морским подыши. Надо, чтобы тебя в городе не было, нам так спокойнее будет. А там за тобой люди Ольшанского присмотрят.

Поднимаюсь на локте и шокировано вглядываюсь в темный отцовский силуэт.

— Так ты меня не к маме отправляешь?

— Нет, Арина. Как ты могла такое подумать?

— Пап... — кривлю губы и толкаюсь лбом ему в локоть.

Отец осторожно кладет мою голову себе на колени, гладит как в детстве, когда читал сказки.

— Ты можешь рассказать, как все было? Только спокойно, как будто смотришь со стороны — кто что говорил, что делал. Постарайся вспомнить, о чем они говорили между собой.

Или оттого, что мне не видно его лица, или оттого, что я уже все выплакала, говорить легче. Отец аккуратно задает вопросы, обходя или тщательно фильтруя неприятные моменты. И когда я заканчиваю, мы некоторое время молчим.

Отец перекладывает мою голову на подушку, встает, разминает кисти рук.

— Папа, — зову в темноту, — я не собиралась Демида использовать. Он мне просто понравился. У него кран потек, меня водой облило.

— Этого еще не хватало, — раздается из темноты ворчливое. — Забудь про него, дочка. И про кран его забудь. Пусть он на других течет.

***

Демид

— Поговорил? — спрашиваю Глеба, который удобнее усаживается на пассажирском сиденье. Друг кивает и щелкает ремнем безопасности.

— И как?

Кривится и шевелит пальцами, не отрывая кисти от колена. Так себе, значит. Но главное, что поговорили.

Теперь у меня полностью развязаны руки. Я могу делать свою работу, не отвлекаясь на мелочи. К примеру такие, как реакция влиятельных отцов наших потерявших берега мажорчиков. Это я полностью спихнул на Глеба, а сам занялся подготовкой.

Арина улетела, и когда ее самолет оторвался от земли, я вздохнул с облегчением. Ее присутствие достаточно сковывало, хоть я и дал себе слово больше не вспоминать о том вечере в своем доме, когда она принесла мою футболку.

Дружба дороже. А то что у меня до сих пор встает, стоит вспомнить наше неожиданное близкое знакомство, дело поправимое. День-два качественного, секса с какой-нибудь оторванной девчонкой, и Арина Покровская исчезнет из моей головы с космической скоростью.

Ее платье, которое сушилось у меня в сушильном шкафу, я выбросил. Для нищей студентки Иры это стало бы настоящей трагедией. И я бы чувствовал себя обязанным купить взамен десяток таких же на распродаже в ближайшем масс-маркете.

Арина Покровская купила это платье специально, чтобы меня наебать, и у нее получилось на десять с плюсом, я поплыл как придурок и ничего не заподозрил. Поэтому и выбросил, чтобы не мозолило глаза.

Глеб собирается выдать ее замуж за кого-то из сыновей своих иностранных партнеров.

«Конечно, если ребята друг другу понравятся, Дем. Ну ты понимаешь, принуждать не буду».

Ребята, блядь...

Пусть выдает, меня это больше не касается. А то что саднит изнутри, так это моя уязвленная гордость. Еще бы, как пацана обвели вокруг пальца. Не знаю, что там Глебу рассказывала дочурка, хлопая своими наивными глазами, но мы с ней оба знаем — ебал я ее как взрослую. И для меня она больше никогда не будет дочкой Глеба. Она моя девочка, у которой я был первым. И то, что я делаю сейчас для Арины, я собирался делать для Иры. Потому что за свое я отвечаю.

Просто все намного проще, когда отмашку дал Глеб. Теперь для всех я выполняю его заказ. А то, что мы друзья, так для друзей всегда можно сделать скидку. Или применить бонус.

Покровский пересаживается в машину, подогнанную водителем, а я начинаю работать по списку. Номер первый у меня Исмаилов. Он сейчас в ночном клубе, а если мне повезет, туда приедут двое его дружков. Не повезет, я достану их из бара, где они зависают с вечера.

В клуб прохожу с черного входа, поправляю под пиджаком кобуру пистолета. Исмаилов в вип-кабинете, смотрит приват девушки с пилона. Придется прервать, не ждать же пока она дотанцует.

Рывком распахиваю дверь. Походу уже дотанцевали. Девушка стоит на коленях перед сопляком и облизывает его стояк.

— Давай, иди, в следующий раз дососешь, — машу пистолетом в сторону двери.

Девчонка испуганно отшатывается и с визгом убегает. Исмаилов поднимает глаза, и я понимаю, что он уже успел закинуться наркотой. Вот кого бы я утилизировал, и совесть моя и не пикнула бы.

— Выходим, Руслан, — подношу ствол к его носу, — только штаны надень. И не ори.

Жду пока он застегнет ширинку, выкручиваю руку, пистолет втыкаю в спину. Так и идем сквозь толпу извивающихся тел.