Его другая рука двинулась на юг, минуя мою юбку, отодвигая стринги в сторону, и он нашел мой вход за две секунды. И о-о-о-ох!

Я ахнула, когда он сразу же скользнул в меня двумя пальцами, входя до упора, и вверх, и вверх, и вверх. Он почти отрывал меня от пола из-за того, насколько глубоко он был погружен, и я совсем не возражала. Его рот опустился к моему горлу, он уже тяжело дышал, и секунду спустя, когда я громко дышала, он добавил третий палец, но не поцеловал меня. Только не в губы.

Он обрабатывал меня пальцами.

Внутрь. Наружу.

Скользя. Толкаясь.

Надавливая.

Наполняя меня.

Поглаживая меня.

Я была ошеломлена.

Я сходила с ума.

Я собиралась закричать, когда он проскрежетал:

— Вверх.

Я подпрыгнула, и он поймал меня так легко, будто я ничего не весила. Я обвила ноги вокруг его талии, и он прижал меня к двери, продолжая входить в меня.

Я ударилась головой о дверь, но не почувствовала этого. Я не чувствовала ничего, кроме него, кроме этих пальцев внутри меня, которые продолжали входить и выходить. Сначала доставляя мне удовольствие.

Он работал со мной как профессионал.

Боже милостивый.

Я собиралась воспламениться.

Это приближалось.

Поднималось.

Формировалось.

Из меня вырвался крик, и я выгнулась навстречу ему, снова почувствовав его рот на своем горле, когда переступила через край.

От меня не было ни капли помощь, все дело было в нем, в его пальцах, когда он буквально удерживался меня на месте.

Черт возьми.

Я была так далеко от своей зоны комфорта.

Я даже не могла нормально мыслить.

Я была как обычный человек. Вот в какую болтунью он превратил мой мозг.

Тихо усмехнувшись, он заключил меня в объятия, и я задрожала, словно спустилась с вулкана.

— Хорошо. С этим разобрались. — Он поднял голову, наклоняя меня и прижимая к двери своими бедрами. Его свободная рука легла мне на подбородок, и он откинул мою голову назад, чтобы я могла видеть его сверкающие глаза, устремленные на меня.

Как бриллианты.

— Чувак, — прошептала я, внутри меня разворачивался клубок.

Он прищурился.

— Чувак?

— Ты заставил меня думать нормально. — Никто этого не делал. Никогда. Типа никогда-никогда, но я снова была самой собой. Я вернулась, и он увидит, какой странной Шайенн я могла быть. — Чувак. Это ладненько-чудненько для меня. Это грандиозно. Я была нормальной.

Он нахмурился, глядя на меня, напрягшись.

Он одними губами повторил мои слова. Ладненько-чудненько. Грандиозно. Затем спросил:

— Нормальной?

Я ухмыльнулась ему, медленно и удовлетворенно, потому что видела звезды. Я все еще видела звезды.

— Мама-наркоманка. Сейчас мертва. Испортила всю мою жизнь. Это значит, что я думаю и разговариваю не как обычные братаны и телки. У меня свое видение. — Но я могла взять себя в руки, например, для встреч на работе или написания гранта. Я была первоклассным печатником. — Звезды. Ты заставил меня увидеть звезды.

Я все еще их видела. Его глаза. Такие тлеющие.

Он продолжал пристально смотреть на меня, будто видел в первый раз.

Я напряглась.

Может быть, он сожалел об этом? Была ли моя связь на одну ночь всего лишь трахом пальцами на одну ночь?

Я пыталась подавить разочарование, но… ладно.

У девушки были механизмы преодоления. Я могла подтянуть свой, если бы понадобилось.

Я надеялась, что не понадобится. Я также не знала, как бы я с этим справилась.

Тогда он, должно быть, принял свое решение.

Он усилил свою хватку, отступая от двери, и его губы дрогнули.

— Одно правило.

— Да?

Я снова увижу звезды.

— Не называй меня больше чуваком.

Чувак. Но я ухмыльнулась.

— Договорились.

Глава 4

Шайенн

Я проснулась, и воспоминания о ночи нахлынули на меня, будто я смотрела научно-фантастический фильм задом наперед. К концу просмотра у меня в голове заревели сигналы тревоги, и все, о чем я могла думать, это бежать, бежать, бежать… так что, я сделала первое, что пришло мне в голову.

Сейчас, когда я заканчивала этот бросок, кто-то может подумать, что я сумасшедшая.