Сей факт поднял привлекательность Аномалии до заоблачных высот – сюда устремились все, кому средства хоть как-то позволяли. Консульства гудели от наплыва заявок на визы, все билеты на самолёты и поезда были распроданы, даже учитывая, что ни то, ни другое на территории Аномалии не работало. Мировая общественность помянула Чернобыль, заявив, что русские опять что-то скрывают и недоговаривают, и перекрыла границу. Правительство, успевшее из Аномалии эвакуироваться, поступило, как ни странно, так же: публично отреклись от всего, связанного с Аномалией и издали множество указов о защите границ и запрете въезда – Аномалия занимала не всю территорию страны, а область в несколько регионов. Примерно тогда границу и оцепили, то и дело вылавливая и отправляя на реабилитацию тех, кто успел пробиться внутрь в первые дни.

Несколько лет подряд армии каждой уважающей себя страны развлекали себя тем, что вместе с ООН нарезали круги по периметру Аномалии и трясли оружием перед белками да зайцами. Периметр был немаленьким, поэтому на всех хватило. То и дело появлялись слухи об особо бравых вояках, рискнувших то ли на спор, то ли на интерес войти в Аномалию. Результаты были настолько разнообразными и так плохо поддавались систематизации, что после пяти сошедших с ума и трёх не вернувшихся солдат пересечение границы объявили наказуемым. Камни и цветной песок, к слову, придумали именно солдаты, чтоб ненароком не переступить и ни во что не вляпаться. Откуда внезапно взялись столбы с лицами не знал никто.

Учёные, как и ожидалось, вцепились в новую загадку мертвой хваткой. Увы, завозить любую технику, кроме аналоговой, в Аномалию было бессмысленно, а любое вытащенное оттуда существо испарялось сразу же по пересечении границы. Или превращалось во что-то совершенно неволшебное, к слову, безвозвратно. Оставалось только наблюдать и записывать. Проанализированы были ящики записей, написаны и проданы были тысячи книг, и ни одна не смогла хоть частично объяснить суть и логику процессов, происходящих внутри Аномалии. Впрочем, отсутствие понимания ничуть не мешало учёным прилюдно ругаться на тему своих версий. Примечательно, что для всех радаров, спутников, спектрографов и прочего Аномалии попросту не существовало. На их изображениях вообще ничего не существовало – белое пятно, засвет и всё.

И всё-таки, она была. И Лена уже полдня по ней ехала: смотрела во все глаза на лес и ждала, когда же что-нибудь произойдет. Ян спал в обнимку с бесполезным телефоном.

– Вы там не скисли ещё? – возница участливо улыбался им, сидя в полоборота.

– Мы не что? – испугалась Лена.

– Перебирайся ко мне, языками почешем!

– Простите, чтооо?!

– Поболтаем, говорю. Не боись, я тебя не съем!

Недоумевая, правильно ли она поняла, что чесание языками не несёт в себе предосудительного контекста, Лена рискнула перебраться вперёд к вознице. Впрочем, ничего страшного, слава Богу не произошло. Вознице тоже было скучно.

– Меня Харон зовут.

– Лена.

– Рассказывай, Лена!

– О чём?

– Что в мире нового. Трамп ещё президент? Не выгнали его?

– Н-нет…

– Да ты не бойся, гости у нас пока что на Руси не часто бывают, а я лишний раз ради газет на окраину не попрусь. Путь, сама видишь, неблизкий…

– Да уж…

– На машине, конечно, проще, да не принимает их Аномалия. Я десять лет назад до Москвы мигом доехать мог, а теперь даже на моих легконогих с вона сколько требуется.

– У вас была машина?

– Конечно, почему бы и нет?

– Ну, вы такой…

– Аномальный? – фыркнул возница. – Не бойся, для меня это комплимент. Мы тут все такие, раз уж остались и живём.

– А каково оно?

– Что именно?

– Жить здесь.

– Сказочно! Ладно, не смотри на меня так. Мне и правда теперь больше нравится. Главное сказки помнить да приметы, и тогда ничего плохого произойти не может.

Лена мысленно охнула. Сказки она читала очень давно. И почти больше не помнила – разве что там отсутствовала логика, героям надо было хитрить и обманывать, а в конце концов все пили мёд и пиво, которое пробивалось за шиворот и не попадало в рот. Видимо, это как-то отразилось у неё на лице.

– Ты не переживай, мы тоже по ходу дела учились, и ничего, живём. Самое лучшее – это домовые. И дома приберут, и свечку загасят, и протечки устранят… Если с ними договоришься – даже штаны тебе погладят!

– Погладят… Утюгом?!

– Ага! – радостно крякнул возница, – именно, утюгом. Утюги Аномалия жалует. Старые которые, со спиралью накаливания и переключателем.

– А… – Лена растерянно посмотрела на экипаж.

– А автомобили не жалует. Волхвы в Москве метро насилу запустили – два года бились!