— Клянусь, я не пытаюсь быть придурком.

Джессика прикасается к моему лицу.

— Никто так не думает. Мы летаем со знаменитостями уже много лет. Просто знай, что, если нам пришлось упасть, я рада, что это произошло с тобой.

Я смеюсь, хотя ничего смешного в этом нет.

— Спасибо.

И тут ее голова откидывается назад, и она слабеет в моих руках.

***

Пилот спасательного вертолета поднимается в воздух, врачи скорой помощи занимаются Джессикой, а мы втроем пытаемся согреться под одеялами, которые они нам дали.

— Мы рады, что нашли вас до начала шторма, — говорит пилот вертолета через наушники.

Я киваю, больше не в силах говорить. Я смотрю, как они втыкают в нее трубки и иглы. Она почти очнулась перед самым появлением поляны, но это была лишь невнятная речь, а затем снова наступила абсолютная тишина.

— С ней все будет хорошо? — спрашивает Хосе.

Врач скорой помощи бросает на него обеспокоенный взгляд.

— Мы находимся недалеко от больницы и сделаем все возможное.

Это не совсем тот ответ, на который я рассчитывал.

— Как долго она была без сознания? — спрашивает врач скорой помощи.

— Около тридцати минут. Она говорила, а потом потеряла сознание. Она сильно ударилась головой во время аварии. Мы сделали все возможное, чтобы привести ее в чувство, но она не шевелилась.

— Наши семьи уже оповестили? — спрашивает Эллиот.

— Это было во всех новостях, но да, они знают, что мы нашли самолет и прочесывали местность. Как только вы оказались на борту, было отправлено еще одно сообщение.

Я откидываю голову назад, гадая, через что, черт возьми, все прошли. Я не позволяю себе думать о них. Мои братья, невестки, Бренна и дети. Приходилось просто притворяться, что никого из них не существует, и это заставляло меня быть благодарным за свои способности больше, чем когда-либо прежде. Было больно, хотелось швырять вещи и выть, но сейчас было не время. Теперь, когда последние девять часов позади, это похоже на гребаный фильм. Нет ощущения, что я только что прожил это, и все, чего я хочу — чтобы это закончилось, и я смог вернуться домой.

К ней.

Пилоты говорят о протоколе и о том, что произойдет, но я отключаюсь. В голове бардак, и я не могу слушать о дальнейших действиях. Не сейчас. Вертолет приземляется на крыше больницы, и к нам спешит команда врачей. Они забирают Джессику первой, заносят ее внутрь, пока несколько человек держатся в стороне, чтобы помочь нам выбраться.

— Мистер Эрроувуд, вы со мной.

Я киваю и следую за доктором. Мы заходим в комнату, но я вижу вспышки камер из коридора. К счастью, там есть перегородка, оставляющая лишь небольшую вероятность того, что они меня видели. Дверь закрывается, и начинается осмотр. Он тщательно осматривает меня, проверяя, нет ли следов физических повреждений, и задает кучу вопросов, на которые я, честно говоря, слишком устал, чтобы отвечать.

— Джейкоб?

Я поднимаю взгляд.

— Да?

— Все выглядит нормально, но мы собираемся провести тесты. Мне нужно убедиться, что нет ничего, кроме синяков, которые покрывают ваш бок.

— Вы знаете, как много мы прошли?

Доктор качает головой.

— Я знаю, что это было довольно далеко. Вы не были близко к обломкам, но ваши пилоты знали, как лучше поступить, чтобы спастись, они знали, что самолет нестабилен из-за вытекающего топлива. Вам всем очень повезло.

— Не всем. Стюардесса, Джессика, очень пострадала.

Он издал тяжелый вздох.

— Наша команда работает с ней и делает все возможное. А пока нам нужно позаботиться о вас.

— Хорошо.

Входит медсестра с телефоном.

— Мистер Эрроувуд, этот телефон для вашего личного пользования, чтобы вы могли позвонить своей семье.

Я смеюсь, и она поднимает бровь.

— Я не знаю их номеров.

Она мягко улыбается.

— Может быть, вы знаете чей-то номер?

Я киваю и беру телефон.

— Спасибо. А потом я набираю номер Кэтрин и знаю, что она свяжет всех со мной.

Глава тридцать восьмая

Бренна

Мое тело дрожит, и не только от напряжения, вызванного бегом от места захоронения до дома. Нервы разрушают мое тело. Уже дважды мне доливали чай, но я ничего не помню. Самолет нашли около трех часов назад, но он был пуст. Я так усердно молилась. Больше, чем когда-либо в своей жизни. Я просто хочу, чтобы он вернулся целым и невредимым. Неважно, что с нами происходит. Мне нужно, чтобы с ним все было хорошо. Одной потерей в моей жизни меньше. Поисковая группа сужала район поиска, основываясь на том, что было найдено в самолете. Я понятия не имею, что это значит. Они оставили сообщение? Планы? Схему? Была ли там кровь или найдено тело? Никто нам ничего не говорит. Я схожу с ума и просто хочу получить ответы.

Кэтрин приехала сразу после того, как стало известно о случившемся. Она все еще здесь и сейчас находится с братьями, обсуждая возможности и то, как с этим справиться, а также оказывая всем нам большую поддержку. Она пересказывает информацию, которую ей сообщили в последний раз, но я не могу больше слушать. Я понимаю, что им нужно выработать стратегию на любой исход, но я знаю, как будет выглядеть реальность, когда его не станет.

Ад.

Одиночество.

Депрессия и нескончаемая душевная боль, которая навсегда разрушит мое сердце. Потерять Джейкоба — все равно что потерять дыхание, а я не могу жить без воздуха.