Шрифт:
– Я тут думала про Дейрдре… Интересно, что произошло между ней и Хизер, когда она гостила здесь в начале года? Я об этом еще не сообщила в полицию.
– О, Марго! Надо обязательно сообщить! Этот Клайв, похоже, был замешан в каких-то сомнительных делах. Во дворе у Уилсонов вместе с цветами я нашла открытку, на которой было написано: «От этой пули вам не увернуться». У него явно были враги.
Марго отодвигает от себя тарелку с остывшим супом. Вот опять у нее не получилось поесть. С тех пор как Хизер увезли в больницу, она сильно похудела: ключицы торчат, а некогда плотно облегающие брюки болтаются.
– А вдруг подпись адресована его матери?
«От этой пули вам не увернуться…»
Где-то Марго уже встречались эти слова.
– Многое пока остается неясным. Я сейчас в процессе сбора информации об Уилсонах. Они переехали недавно, и соседи ничего о них не знают, – говорит Джессика со вздохом.
Взглянув на часы, Марго понимает, что уже поздно – почти девять часов, – но пока отпускать девушку домой совсем не хочется. Только устроившись на диване с бокалом вина, она наконец решает поделиться с Джессикой самым важным, о чем ей сообщили полицейские.
– Вот еще кое-что. Рутгоу сказал, что около пяти утра в день убийства камеры видеонаблюдения зафиксировали машину Хизер в пятнадцати милях отсюда. В Бристоле.
Глаза Джессики расширились от удивления.
– В Бристоле, в районе Саутвилл, – продолжает Марго.
– И что она там делала?
– Никто не знает. Полиция спрашивала, нет ли у нас друзей или знакомых, живущих в том районе. Нет, никого. Не понимаю, что Хизер там могла делать в это время суток. С дробовиком в машине. Выслеживала жертву? Боже мой… – Марго закрывает лицо руками.
– Ох, Марго…
Их разговор прерывает резкий звонок телефона. На дисплее высвечивается имя Адама. Голос зятя взволнован как никогда.
– Мне звонили из больницы. По поводу Хизер. Марго, она пришла в себя. Она очнулась!
25. Марго
Джесс привезла их в больницу и осталась сидеть в приемном покое. Марго бежит по коридору и мимо дежурного полицейского прямо в палату, Адам едва за ней поспевает. Все сомнения и вопросы, которые мучили Марго на протяжении последних – таких длинных – семи дней, сейчас не важны. Самое главное – ее девочка очнулась.
Врачи предупреждали, что Хизер, придя в себя, может быть дезориентирована. Чем дольше человек пребывает в коме, тем больше вероятность остаточной летаргии. Сейчас Марго волнует только то, что она сможет обнять свою дочку и та будет это сознавать и чувствовать. Лицо Хизер белое как мел, к руке присоединена огромная капельница. Марго бросается к кровати и осторожно обнимает дочь, стараясь не сделать ей больно.
– Моя дорогая… – вновь и вновь повторяет она, нежно гладя ее по лицу и волосам.
Хизер растеряна, и на мгновение Марго пугается – не узнает? Но тут дочь улыбается и произносит:
– Привет, мама.
Эти слова звучат как музыка, самая прекрасная из всех, какую Марго когда-либо слышала. Ей хочется уткнуться в колени ее девочки и зарыдать – от облегчения и радости. Но она не может себе этого позволить. Нужно сохранять спокойствие. Впереди их ждут новые страшные испытания. И она загоняет свои слезы поглубже.
– Милая моя… Мы так за тебя волновались!
– Мама, я пить хочу.
Марго берет чашку и подносит к потрескавшимся губам Хизер. Та делает несколько глотков и обессиленно откидывается на подушки. Через стеклянную дверь Марго видит Адама, разговаривающего с доктором. «Почему он не спешит сюда, к жене?»
– Как ты себя чувствуешь, Хизер? – спрашивает она и тут же понимает, насколько глупо это звучит.
– У меня такое чувство, будто я пережила лобовое столкновение с автобусом. Я попала в какую-то аварию?
У Марго перехватывает дыхание: не помнит.
– А что тебе сказал доктор?
– Что со мной произошел несчастный случай.
– Ты сама что-нибудь помнишь? – спрашивает Марго, а в голове пульсируют вопросы: «Что ты делала в Бристоле? За что убила Клайва и Дейрдре Уилсон?» Но пока придется прикусить язык и помалкивать.
– Мне сказали, что я была в коме.
– Да. Именно так. Целых семь дней.
Хизер осторожно дотрагивается до повязки на голове.
– Болит? – спрашивает Марго.
Хизер морщится.
– Немного. – Ее глаза начинают слипаться. – Как Итан?