Ему не нужно было так остро реагировать.

Dio, будто я пыталась убить его. Я не дура, и у меня точно нет желания умереть.

Направляясь в свою спальню, я быстро переобуваюсь, а затем спешу в столовую.

Я даже не смотрю в сторону Дамиано и одариваю миссис Аккарди вымученной улыбкой, садясь рядом с Карло.

Просто досиди до конца ужина с высоко поднятой головой.

За годы насилия я стала мастерски скрывать свои истинные чувства. Не хочу, чтобы люди видели мою уязвимую сторону, потому что знаю, что они используют ее против меня.

Потянувшись за стаканом воды, я делаю глоток.

Поставив стакан на стол, взгляд миссис Аккарди останавливается на моей шее.

— Откуда взялись синяки?

— Синяки? — спрашивает миссис Фалько, и черты ее лица напрягаются.

Я чувствую, как напрягается воздух за столом, и понимаю, что если посмотрю на Дамиано, то он, скорее всего, бросит на меня предупреждающий взгляд, чтобы я держала язык за зубами.

Мое упрямство, которое на прошлой неделе немного успокоилось, вспыхивает с новой силой, отчего мой гнев усиливается.

Я никогда не скрывала своих синяков и отказываюсь лгать ради кого бы то ни было. Из-за этого у меня много раз возникали неприятности.

В памяти всплывает случай, когда Санто избил меня за то, что я посмела искупаться в жаркий день. Его друзья пришли и увидели меня в купальнике.

В тот день брат вывихнул мне челюсть, и когда наш священник пришел с визитом на дом, я не стала прятаться, как было велено.

Не то чтобы священник что-то предпринял, увидев мое покрытое синяками лицо. Мой маленький акт неповиновения стоил мне двух сломанных ребер и трех дней, проведенных взаперти в комнате без еды.

Даже несмотря на то, что из-за моего острого языка я, возможно, получу взбучку, я не могу сдержать слов, которые так и рвутся с моих губ.

— Я споткнулась и случайно задела пистолет мистера Фалько. Он схватил меня за шею и швырнул на пол.

Миссис Фалько ахает, ее лицо становится ужасно бледным. Она издает такой же сдавленный звук, как и я, когда ее сын чуть не задушил меня до смерти.

Дамиано вскакивает на ноги и, схватив мать за плечи, присаживается на корточки рядом с ее стулом.

Его тон удивительно мягок, когда он говорит:

— Дыши, мама.

Ее дыхание учащается, и становится ясно, что у нее приступ паники.

Черт.

— Простите, — говорю я, чувствуя себя ужасно из-за того, что не смогла промолчать. Я не хотела, чтобы у миссис Фалько начался приступ паники.

— Убирайтесь! — кричит Дамиано. — Все!

Я вскакиваю со стула за долю секунды. Выбегая в коридор, я слышу, как Дамиано с любовью шепчет:

— Все в порядке, мама. Я здесь. Ты в безопасности. Он больше не сможет причинить тебе боль.

Миссис Аккарди кладет руку мне на плечо, бросая на меня обеспокоенный взгляд.

— Ты в порядке?

— Не сейчас, ма, — бормочет Карло. — Габриэлла, тебе лучше пойти в свою комнату.

Кивнув, я поспешно удаляюсь, потому что мысль о том, что я стала причиной панической атаки у матери Дамиано, тяжелым грузом ложится мне на сердце.

Он убьет меня.

Закрыв за собой дверь спальни, я обхватываю себя руками и качаю головой.

Dio. Что я наделала?

Чувствуя себя зверем в клетке, которого вот-вот забьют, я начинаю расхаживать по комнате.

Мне не следовало ничего говорить.

С каждой минутой мне кажется, что стены надвигаются на меня.

Растущее напряжение становится невыносимым, и одно за другим травмирующие воспоминания выползают из тени.

Все те разы, когда мать била меня.

Бесчисленные дни, когда я была заперта в своей комнате.

Бесконечный голод.

День, когда отец выбросил меня с балкона. Он пытался убить меня только один раз, потому что вскоре после этого привел Стефано домой и объявил о нашей помолвке.

Мои руки опускаются по бокам, и я смотрю в пустоту, пока одно воспоминание за другим проносится в моей голове.

К тому времени, как дверь моей спальни распахивается, дыхание срывается с моих губ, а тело сотрясает дрожь.

То, что меня не убивает, делает меня сильнее.

Я жду, что Дамиано вытащит пистолет и пристрелит меня, но вместо этого он шагает ко мне.

Несмотря на то что я до смерти напугана, я не шевелюсь.

Когда его пальцы в очередной раз обхватывают мое горло, и он отталкивает меня назад, прижимая к стене, у меня вырывается писк. Я хватаю его за запястье левой рукой, а правой упираюсь в его слишком твердую грудь.