На какое-то мгновение глаза Дамиано впиваются в мои.

Каким-то образом мне удается заметить, что его хватка на моем горле уже не такая крепкая, как раньше.

Гнев изливается из него сокрушительными волнами, и я с трудом сглатываю, когда становится почти невозможно выдержать его взгляд.

Его голос звучит как раскат грома, когда он рычит:

— Никогда больше не говори ничего подобного в присутствии моей матери.

И вот опять я рискую больше, чем следовало бы, когда говорю:

— Я не стану никому лгать, включая тебя.

Он так сильно сжимает челюсти, что на виске начинает дергаться мышца, и кажется, что сейчас его зубы заскрежещут друг о друга.

Он еще не убил тебя. Не дави на него.

В течение многих лет мне приходилось бороться за себя, и это очень сильно бьет по моей гордости, когда я шепчу:

— Я сожалею, что расстроила твою мать.

Его хватка на моем горле ослабевает, и я удивляюсь, когда его взгляд опускается на синяки, оставленные им на моей коже.

Я чувствую, как его большой палец касается моей кожи, и это вызывает у меня изумление.

Еще ни один мужчина не прикасался ко мне так нежно.

Мой желудок начинает сжиматься от нервов; но не от страха, а от странного чувства предвкушения. Аромат его одеколона и мужественности наполняет воздух вокруг меня.

Я помню, с какой любовью Дамиано говорил со своей матерью, и он относится к ней так, словно она ему дорога.

Интересно, каково было бы оказаться под защитой такого могущественного человека?

Никто не смог бы причинить мне боль.

Он переводит взгляд на мою руку, держащую его запястье, поэтому я быстро отпускаю его. Мои руки опускаются по бокам, и, радуясь, что позади меня стена, я наваливаюсь на нее всем весом.

Dio, любовные романы и Бриджертоны действуют мне на нервы. Дамиано Фалько — не тот мужчина, о котором можно мечтать.

Он отходит от меня на шаг, и я не могу оторвать взгляда от его мускулистого тела.

Когда я прочитала страстную сцену в одной из книг, я почувствовала, как у меня в животе все сжалось; и смотря на Дамиано, я чувствую то же самое. Только сейчас оно гораздо сильнее.

Он слегка наклоняет голову, его глаза прищуриваются, когда он смотрит на меня.

Проклятье.

На мгновение я опускаю голову и, прогоняя охватившее меня влечение, делаю глубокий вдох. Убедившись, что мое лицо ничего не выражает, я поднимаю голову и снова встречаюсь с ним взглядом.

Не сводя с меня пристального взгляда, он требует:

— Скажи мне, о чем ты думала, прежде чем опустить голову.

Неужели он не видел, что все написано у меня на лице?

Когда я отвечаю не сразу, выражение его лица начинает мрачнеть.

Не в силах лгать, мои щеки вспыхивают, когда я признаюсь:

— Я просто заметила, насколько ты привлекателен.

На его лице мелькает удивление, но оно исчезает так же быстро, как и появилось.

Отвернувшись от меня, он оглядывает комнату. Его взгляд останавливается на моем туалетном столике, поверхность которого завалена средствами для макияжа.

Ничего не говоря, он направляется к двери, но тут мой телефон вибрирует и показывает уведомления из моих аккаунтов в соцсетях.

Он останавливается, и мое сердце подскакивает к горлу, когда он берет устройство, лежащее у изножья моей кровати.

Он разблокирует экран, затем бормочет:

— Без пароля?

— Без.

Я набираюсь храбрости и подхожу ближе, чтобы видеть, что он делает с моим телефоном.

Дамиано проверяет список моих контактов и историю звонков, а затем входит в мой аккаунт на TikTok.

Я слишком взволнована, чтобы расстраиваться из-за того, что он вторгается в мою личную жизнь.

Когда на экране воспроизводится мое последнее видео, он говорит:

— Ты не звонила своей семье.

— Нет.

Он смотрит видео несколько секунд, после чего передает устройство мне.

Забрав телефон, я прижимаю его к груди.

Кажется, он колеблется, и когда я вопросительно смотрю на него, он уходит от меня. Дверь за ним тихо закрывается, и я опускаюсь на край своей кровати.

Приоткрыв рот, я смотрю на закрытую дверь, гадая, что же только что произошло.

Дамиано известен своей безжалостностью. Страшные истории, которые я слышала, готовили меня к смерти, но он даже не причинил мне вреда.