— Вы издевались над моей женой, — говорю я тихим голосом, в котором слышится обещание смерти.

— Неправда, — плачет миссис ди Белла. — Я не знаю, о чем она солг… — ее фраза обрывается криком, когда я направляю пистолет на ее сына и нажимаю на курок.

— Нет!!! Нет, нет, нет! — вопит она, когда он замертво падает рядом с ней.

— Пожалуйста! Остановитесь, — умоляет мистер ди Белла.

Я перевожу ствол пистолета на отца Габриэллы и, встретившись взглядом с миссис ди Белла, говорю:

— Вы кричите недостаточно громко.

Когда я нажимаю на курок, в ее глазах отражается ужас и душевная боль, когда она смотрит, как умирает ее муж.

Я хочу, чтобы эта женщина страдала от невыносимой боли из-за потери мужа и сына, потому что именно она должна была защищать и любить Габриэллу, но не сделала этого.

После убийства мужчин, я присаживаюсь на корточки перед миссис ди Беллой и спрашиваю:

— Насколько сильно вам сейчас больно?

Она рыдает, ее тело дрожит, пока она хватает ртом воздух. Затем из ее гребаной души вырывается жалобный стон, и она издает душераздирающий вопль.

— Хорошо, — шиплю я, вставая во весь рост, а затем приказываю: — Отведи ее в другую комнату, где она сможет оплакать свою потерю.

Я смотрю, как ее уводят, и даю знак другим мужчинам убрать тела.

Повернувшись и посмотрев на Стефано, я бормочу:

— Устраивайся поудобнее, кузен. Я навещу тебя завтра.

Карло протягивает руку и нажимает кнопку на пульте управления ремнем. Стефано сильно бьет током, после чего мы выходим из комнаты.

— Чувствуешь себя лучше? — Спрашиваю я.

— Нет. Завтра мне еще нужно похоронить маму.

Похороны.

Завтра всем будет тяжело.

_______________________________

После отпевания мы все занимаем свои места в соборе, и отец Паризи произносит несколько прощальных слов для тети Греты.

Габриэлла сидит слева от меня, рядом с ней — мама, а справа от меня — Карло.

— Карло хотел бы кое-что сказать, прежде чем мы отправимся на кладбище, — объявляет отец Паризи.

Наклонив голову ближе к Карло, я бормочу:

— Ты справишься.

Он кивает, поднимаясь на ноги, и я смотрю, как мой заместитель, мой лучший друг и мой брат выходит вперед.

Он прочищает горло, а затем окидывает взглядом скамьи, заполненные членами Коза Ностры.

— Моя мать была слишком хороша для этого мира, — доносится до нас его голос, наполненный печалью.

Мама всхлипывает, и Габриэлла быстро обнимает ее.

Мои женщины прижимаются друг к другу, а Карло продолжает:

— Господи, ма, ты должна была состариться и отчитать меня за то, что я не подарил тебе внуков.

Блять.

Я делаю глубокий вдох; сердце кровью обливается за моих близких, и я наконец осознаю потерю тети Греты.

Обычно я никогда не проявлял к ней никаких чувств, но я и правда любил ее. В конце концов, я знал ее всю свою жизнь. Она была маминой лучшей подругой и была мне второй мамой.

Я ерзаю на своем стуле, мои мышцы напрягаются, когда я подавляю печаль, чтобы она не захлестнула меня.

Сегодня я должен быть сильным ради всех, кто оплакивает свою потерю.

Сегодня я должен охранять Карло так, как он охранял меня девятнадцать лет.

— Ма, ты единственная женщина, которую я люблю всем сердцем. Никто и никогда не сможет занять твое место. Я буду скучать по тому, как ты дразнила нас, читая… — его голос срывается, и он снова прочищает горло.

Зная, что он вот-вот сломается, я встаю и подхожу к нему.

Положив руку ему на спину, я наклоняюсь к микрофону и говорю:

— Это величайшая честь — быть любимыми такой женщиной, как тетя Грета. И нам будет ее не хватать. — Я поднимаю взгляд и целую пальцы. — Покойся с миром, тетя Грета.

Когда я тяну Карло обратно к скамьям, он шепчет:

— Спасибо.

— В любое время.

Я жестом приглашаю Габриэллу подойти, и она помогает маме подняться на ноги.

— Карло? — Спрашивает мама.

— Я здесь, — бормочет он, подходя к ней.

Она берет его под руку и похлопывает по ладони.

— Это было прекрасно. У тебя все еще есть я, mio figlio. Мы пройдем через это вместе.

Господи, мама. Ты заставишь меня расплакаться на глазах у всех моих мужчин.