— Сколько можно слушать эту Патрикеевну или Барского? — каждый раз недовольно говорила Галка. — Ушли бы уже на пенсию, дали дорогу молодым!

— Не вздумайте сказать этого при Илье Васильевиче! — замахал руками Вениамин. — Это будет грубо и бестактно, к тому же несправедливо! Те, кого вы назвали, настоящие звезды советской эстрады, они закончили консерватории, тексты песен для них сочиняли известные поэты! Настоящие звезды не гаснут, они и сейчас собирают полные залы, хотя петь им, конечно, гораздо труднее, чем молодым: и голосовые связки перетружены, да и попробуйте в их возрасте простоять два часа на сцене! И потом — кому давать дорогу? Где эти «молодые»? Растатуированные обезьяны с пирсингом в носу, которые ничему не учились и ничего не умеют! Разве рэп — это песни?!

— Но они собирают стадионы! — возразила Галка.

Вениамин развел руками.

— Да, но кого они собирают? Разве можно сравнить качественный состав их зрителей и поклонников Барского?

— И зарабатывают миллионы! — не сдавалась Галка.

Вениамин снова развел руками.

— Это следствие недостатка культуры у широких масс! И с этим надо работать!

Очевидно, он передал содержание разговора своему шефу, потому что повышение культурного уровня началось уже через неделю: Вениамин передал билеты в Оружейную палату.

— Возьмите своих гм… поклонников, Илья Васильевич придет с супругой, я тоже… Посмотрим знаменитые экспонаты, прикоснемся к исконной русской культуре, обменяемся впечатлениями…

Такой оборот дела Джен удивил, а многоопытная Галка шепнула на ухо:

— Это уже знакомство семьями… Только для чего? Непонятно — чего он хочет? И кого мне брать — Сёмку или Лешку?

Джен пожала плечами.

— Лучше Лешку позову… Уж больно у Сёмки вид специфический!

Джен пожала плечами еще раз:

— Тебе видней, подруга!

Как и договорились, встретились у входа в музей. Домбровский опоздал на двадцать минут. Он был, как всегда, в белом костюме, только теперь наряд дополняла белая шляпа. Мэтр важно вышагивал впереди, картинно поигрывая черной тростью с массивным бронзовым набалдашником. Слегка отставала от него восходящая звезда эстрады Инна Сверхновая, которую все знали не столько по успешной концертной деятельности и обещающему псевдониму, сколько благодаря телевидению, ибо в последнее время во всех передачах Илья Васильевич показывался только с молодой женой. За ними шли Вениамин, которого держала под руку симпатичная худенькая брюнетка, и две девушки, чье присутствие заранее не оговаривалось. Распущенные по плечам волосы, подкачанные губки, короткие юбки, походки «от бедра»… С первого взгляда было видно, что они считают себя красавицами и любовь к себе затмевает любовь ко всему остальному миру.

Впрочем, все женщины из свиты мэтра в чем-то были схожи, как скаковые лошадки из одной конюшни или финалистки конкурса красоты, прошедшие кастинг и предварительные туры, — может, высоким ростом и модельной внешностью, может, потому что были одеты по одной моде — фирменно, дорого и броско. На их фоне Скат и Ерш выглядели довольно бледно, хотя Джен и Галка вполне вписывались в облик и стиль новой компании.

Знакомство началось с того, что жена Вениамина радостно бросилась к Скату и Ершу, расцеловав каждого в обе щеки. Такой порыв ее супруг оценил буднично и благосклонно, а Домбровский и Инна немало удивились.

— Вы что, знакомы? Откуда? — с простодушной прямолинейностью спросила Инна.

— Отдыхали вместе, — пояснил Веня, который помнил инструктаж. Роза тоже все помнила и потому молча кивнула.

— Где же это вы вместе отдыхали? — скептически поинтересовалась Сверхновая, оглядывая парней с ног до головы. — В Кальяри? Или в Сан-Тропе?

Действительно, «кинжалисты» не были похожи на тех, кто оттягивается на дорогих курортах: Скат в «беспородной» белой рубашке и таких же брюках, а Ерш в поношенном костюме сослуживца, в котором ходил на торжество в «Форте-отеле», — Карлсон обнаружил на нем пятна и обратно не принял, потребовав новый костюм. Как и следовало ожидать, у Ерша свободных денег не было, и этот вопрос отложился в долгий ящик, зато его гардероб обновился, хотя не настолько, чтобы представители шоу-биза принимали его за своего. Да и вообще, по неуловимым для обычного взгляда признакам парни не вписывались в облик завсегдатаев пляжей Сардинии или Лазурного Берега.

Вениамин это понял и быстро сориентировался:

— Да нет, здесь, на природе…

Наступила неловкая пауза.

— Ну что, друзья мои, — доброжелательно улыбаясь, сказал Домбровский и поправил тростью шляпу, чуть сдвинув ее на затылок. — Не пора ли нам познакомиться? Да и пойдем на экскурсию…

Вениамин, который знал всех, представил незнакомых друг другу.

— Это Илья Васильевич, это Евгений и Алексей…

Мужчины пожали друг другу руки.

— Очень приятно! — Мэтр доброжелательно улыбался, «кинжалисты» тоже постарались изобразить улыбки.

— Эта красавица — Инна, а это моя Роза. А вот Женя, будущая знаменитая певица, и ее подруга Галина, которая тоже тянется к искусству… А это модели, назовитесь, девочки!

— Вера! — густым мужским баском представилась одна и протянула руку. Мужчины вяло пожали холодные пальцы, прикладываться губами никто не стал, поэтому вторая просто назвалась:

— Маша, — но руку не протягивала, хотя голос у нее был нормальный — женский и даже приятный.

В вестибюле их встретила озабоченная черненькая женщина-экскурсовод по имени Светлана Николаевна, она извинилась перед Домбровским и предупредила, что придется сократить экскурсию на время опоздания. Мэтр кивнул головой. Скат удивился, что извиняется не виновник опоздания, а перед ним. Но для Домбровского это, похоже, было в порядке вещей.