Возможно, я и хотела отмахнуться от вампиров как от бездушных существ, не способных на такие эмоции, но я просто больше не могла этого сделать. И это изменило все. Так глубоко, что я не думала, что когда-нибудь стану той же женщиной, какой была до того, как покинула Сферу.

Эрик неуверенно обнял меня, и я боролась с желанием прижаться к нему, нуждаясь в ком-то, в любом человеке в этот момент. Но я не должна была поворачиваться к нему. Если бы Келли могла видеть меня сейчас, ее бы вырвало.

Я отстранилась, сделав глубокий вдох, прежде чем снова повернуться к нему, обуздывая свою боль. — Солнце будет светить, пока ты не дашь мне то, о чем я прошу.

Он нахмурил брови, и на его лице появилось беспокойство. — Дам. Но тебе никогда не нужно было принуждать меня, бунтарка. Я бы все равно дал тебе все, что ты захочешь.

— Даже позволил бы мне вернуться к Джулиусу? — Я усмехнулась.

Его глаза затуманились, челюсть сжалась. — Нет… не это.

— Тогда вот мы и здесь, — объявила я, расправляя плечи. — Итак, ты собираешься рассказать мне о пророчестве?

— Сначала мне нужно сказать тебе кое-что еще. — Его кадык дернулся, и он потянулся к моей руке, его прохладные пальцы обвились вокруг моих, и глупая, извращенная часть меня поняла, как скучала по этому ощущению. — Я был человеком, плывущим по течению в море хаоса в течение непостижимого количества лет. Мне потребовалось потерять тебя, чтобы найти себя. Вспомнить, кем я когда-то был. Мое желание удержать тебя чисто эгоистично, я знаю это. Но с каждым днем, когда ты со мной, мне кажется, я вновь обретаю частичку себя. Это как ловить капли лунного света. Был момент посреди ночи, когда я подумал, что, возможно, никогда больше не увижу тебя, и я не могу передать тебе всю глубину страха, который вызвала у меня эта мысль. Я знаю тебя так мало времени, что на самом деле почти не знаю. Но я хочу узнать. Потому что за тысячу лет мучений ты — первое, что нарушило монотонность моего бессмертия. Ты снова пробудил меня к жизни.

— Эрик, — выдохнула я, его слова были достаточно сильны, чтобы потрясти основы моей души.

— Ты все еще моя невеста, — добавил он.

Я стиснула зубы, отдергивая руку, и сладкий момент просто рухнул. — Я невеста не по доброй воле. И я не собираюсь доводить свадьбу до конца.

Он издал дикое рычание, от которого электричество пробежало прямо по моим пальцам ног. — Ты выбрала меня.

— Чтобы защитить моего отца, — холодно ответила я. — Я никогда не хотела никого выбирать. И теперь мой выбор недействителен, потому что ты не защитил его, не так ли?

— Я пытался.

— Ты потерпел неудачу, — выплюнула я. — Возможно, ты извинился, возможно, ты даже способен по-настоящему сожалеть об этом, но ты не можешь ничего изменить. Так какая разница? Ты полон красивых слов, Эрик, но какие твои действия соответствуют им?

Я снова попыталась отвернуться от него, но он притянул меня к себе, поднеся мои пальцы к своим губам и коснувшись губами костяшек моих пальцев.

— Тогда не прощай меня, — мрачно сказал он. — Ты хочешь действий? Тогда ударь меня. Ты все еще носишь свой клинок истребителей, так что обнажи его и направь против своего врага.

Он отпустил мою руку и стянул с себя рубашку, бросив ее на пол и развернув ладони ко мне, чтобы показать, что не собирается драться.

— Прекрати, — прохрипела я, любуясь его мускулистым телом, напряжением, охватившим его широкие плечи, и его кожей, похожей на лунный свет, наполненный жизнью.

— Делай то, что должна, — настаивал он. — Возьми свою цену с моей плоти. Покалечь меня или убей. Выбор за тобой.

— Это проверка, не так ли? — Спросила я, недоверчиво качая головой. — Или еще один трюк.

— Есть только один способ выяснить, — сказал он, не сводя с меня серых глаз.

Он был намного крупнее меня, внушительный во всех отношениях и такой красивый, что было больно смотреть на его лицо. Он слишком долго был моим несчастьем, кошмаром, созданным для того, чтобы преследовать меня. И гнев от всего этого захлестнул меня, несправедливость того, что он сделал не только со мной, но и со всем человечеством, окатила меня потоком. Он предлагал мне положить всему этому конец, шанс отомстить. И как я могла отказаться от этого?

Я взяла Кошмар в руку, и лезвие отчаянно зажужжало, хотя это было больше похоже на предупреждение, чем на мольбу о крови. Но я была слишком сосредоточена на задаче, чтобы обращать на это внимание, и бешеная энергия забурлила во мне, когда я подняла клинок истребителей и провела кончиком по груди Эрика, целясь прямо в его пустое сердце.

— Я ненавижу тебя, — прорычала я, боль от потери отца разрывала меня изнутри.

— Тогда докажи это, бунтарка, — настаивал он, и я прижала лезвие к его коже, заставив его обнажить зубы, когда металл обжег его.