Глаза Эрика окаменели. — Все произошло не так. И я не собираюсь тратить время на обсуждение события, произошедшего тысячу лет назад. Расскажи мне, что истребитель сказал тебе о пророчестве.

Я вздохнула, пересказывая то, что мы с Джулиусом обсуждали. Эрик терпеливо слушал, сложив руки на коленях. Если он и был обеспокоен, то не показывал этого. Но когда я поделилась нашими подозрениями о том, что пророчество касается меня и Келли, он вскочил со своего места.

— Я и сам об этом думал, — сказал он, и в его глазах зажегся огонек надежды.

Мне хотелось сказать ему, что я уже знаю его мысли на этот счет, напомнить ему обо всем, что он сказал в той комнате с другими королевскими особами, пока мы с Джулиусом подслушивали, но я не собиралась выдавать доступ истребителя к их камерам.

— Мне нужно поговорить с Андвари. У тебя есть способ, не так ли? — Я надавила, думая о его спальне в замке и жутком голосе, который я услышала там.

— Да, — сказал Эрик. — Я могу говорить с ним через зеркала.

— Тогда чего мы ждем? — Я сделала шаг к выходу, но Эрик стремительно преградил мне путь.

— Я сделаю это один.

— Нет, — тут же ответила я. — Это и моя судьба. Я хочу услышать все сама.

Он провел рукой по затылку. — Бунтарка…

— Эрик. — Я скрестила руки на груди, и его упрямство вернулось к нему бумерангом.

В его глазах промелькнул огонек, и от веселья уголки его губ приподнялись. — Хорошо, но сначала ты должна пообещать мне кое-что.

Я медленно кивнула, и мои глаза сузились.

— Что сегодняшний день не будет последним днем, который я проведу с тобой.

Казалось, что дать такое обещание очень просто, но это было бы смертельным приговором для меня самой. Потому что, если я соглашусь, это будет не из-за необходимости, чтобы он отвел меня к Андвари, а будет для того, чтобы накормить темное существо во мне, которое тосковало по Эрику Бельведеру.

Но если я уступлю этому вампиру дюйм, он захватит милю. Город душил меня, и все их правила и уловки были невыносимы. Я не хотела оставаться.

— Я не могу этого обещать, — выдохнула я.

— Тогда хотя бы скажи мне вот что… — Он подошел ближе, его глаза были похожи на море чернил. — Если бы твои самые темные желания могли говорить за тебя, что бы они выбрали?

Ощущение жжения в горле усилилось, а сердце билось о грудную клетку, словно пыталось вырваться из груди.

— Ты знаешь ответ на этот вопрос, — пробормотала я, пытаясь пройти мимо него, но он поймал меня за руку.

— Да, но я считаю, что тебе будет полезно признать это. Тебе никогда не должно быть стыдно за те части себя, которые лежат в тени.

— У этого стыда есть чертовски веская причина. Он пытается уберечь меня.

— Я бы никогда не причинил тебе боли.

— Желание тебя причиняет мне боль. Ты олицетворяешь все, что я ненавижу. И если я поддамся этому, то это оскорбит жизнь, которую я вела, это оскорбит людей, которых я люблю.

— У людей так мало времени в этом мире. Я видел, как они появляются и исчезают, словно вспышки огня на раскаленной сковороде. Все, что у тебя есть, — это шанс гореть как можно ярче, пока ты здесь, и если ты проживешь свою жизнь в погоне за идеалами, ты никогда не будешь жить по-настоящему.

— Значит, я должна поступиться своей моралью ради мелкой похоти? — Я усмехнулась.

— Нет, — прорычал он. — Это не то, что я сказал.

— Тогда что ты хотел этим сказать? — Спросила я.

— Следуй путем, которого больше всего жаждет твое сердце, — сказал он. — Если этот путь уведет тебя от меня, пусть будет так. Но тебе лучше быть честной с самой собой и не оставлять места для ошибок, бунтарка, потому что сегодняшний выбор — это завтрашние сожаления. Люди не могут позволить себе роскошь повторить все сначала.

— Я знаю, что у меня на уме. Я сделаю правильный выбор.

— Просто сделай его ради себя, а не ради своей сестры или общества, — настаивал он.

— В самопожертвовании, в следовании по верному пути и в защите себя от собственных пагубных желаний есть свой смысл, — сказала я.

— Ты меня убеждаешь или себя?

Я уставилась на него, закончив этот разговор.

— Отведи меня к Андвари, — приказала я, чувствуя, как моя кровь слишком горяча в жилах. — Я думаю, ты забыл, кто здесь главный, и зря тратишь мое время.

— Как пожелаешь, бунтарка, — сказал он с серьезным выражением лица. — Но я надеюсь, ты готова встретиться со злобным созданием, создавшим меня. Потому что, если вампиры пугаю тебя, ты не познаешь покоя увидев лик бога.

Я

держала глаза закрытыми, несмотря на то, что проснулась, как только покинула сон Магнара. Казалось, что части, которые делали нас теми, кто мы есть, ушли на задний план. Целовала ли я его только что или нет? Изменил ли тот факт, что мы только что разделили сон, что-нибудь в наших дальнейших действиях?