Шрифт:
Сталин задумался, пальцы скользили по трубке, он принимал какое-то решение. Наконец вздохнул и коротко ответил:
– Разрешаю!
Молотов кивнул и облегчённо вытянулся на стуле. Несмотря на долгую дружбу со Сталиным, он постоянно чувствовал себя, словно птица в клетке, возле которой прыгал кот. Никогда не знаешь, что творится в голове у вождя, который одним лишь взглядом может отправить тебя в Сибирь.
– Вызови ко мне Урицкого, - продолжил вождь. – Давно не разговаривал с начальником нашего Разведывательного Управления. Не нравятся мне его усики… как у Гитлера.
Молотов вновь кивнул, не в силах произнести ни слова. Плохое предчувствие возникло у него, словно тень от облака, накрывшая всё вокруг.
И действительно, спустя два года Урицкого расстреляли по обвинению в заговоре против советской власти…
Глава четвёртая
– Не размахивай так удочкой! Это же не хлыст!
Отец с улыбкой показал, как надо: оттянул руку назад и леска со свистом устремилась к воде. Послышался едва слышный всплеск. Антон зачарованно наблюдал за поплавком, напоминавшим маленького красноармейца, решившего окунуться.
– Теперь ты, сынок…
Мальчишка вновь закинул удочку, в этот раз получилось сноснее, но не так хорошо, как у отца. Второй поплавок вынырнул в метре от родительского, выкрашенный в белый цвет. Водомерки, словно на коньках, разбежались в разные стороны.
– Щуку словим? – спросил Антон, мечтавший притащить домой огромную рыбину. – Ребята из деревни от зависти ложку проглотят!
– Мечтать не вредно, особенно об ухе и ложках, - буркнул отец. – Ты сначала хоть пескарика вытащи…
Антон насупился. И что с того, что ему семь лет? Он уже и читать, и писать умеет, не то, что пустомели-мальчишки, сыны мельников и конюхов. А в сентябре в школу пойдёт, вот все удивятся.
Над рекой гудели насекомые, где-то вдали квакали лягушки. Солнце выскочило из-за туч, осветило воду, красные блики заискрили на поверхности, будто фейерверки. Отец вытащил из мешка огурец и предложил сыну. Тот с радостью захрустел овощем, наслаждаясь не только вкусом, но и моментом.
– Чем пахнет? – неожиданно спросил отец.
– Тиной, - ответил Антон.
– Нет, дружок, это запах свободы, - усмехнулся тот. – Цени этот аромат, это ни с чем не сравнимое чувство. Теперь мы не должны платить оброк помещику за землю, сами себе хозяева. Никто не стоит за спиной и не требует денег, прожигая насквозь злым взглядом!
Отец редко улыбался. На грубом, морщинистом лице, покрытом бородой, постоянно мелькала печаль. В войну с немцами они потеряли маму, но несмотря ни на что выдержали. Остался шрам на щеке от вражеского штыка, но те рубцы что в душе заживали медленнее.
Только сейчас Антон понял, что такое счастье. Это когда вот так, сидишь на бережке с отцом, и просто живёшь, не думая о горестях жизни…
Поплавок неожиданно нырнул вниз, леску натянуло.
– Не спи! Тащи!
Отец выронил огурец от неожиданности.
Мальчишка потянул удочку на себя, ощущая тяжесть, казалось, деревянное удилище сейчас переломается. Точно не пескарик, а нечто громадное!
– Тяжко! – закричал Антон. – Батя, помоги!
– Давай сам! – ответил тот. – Ты уже взрослый. Гляди в воду, появилась!
Действительно, возле поверхности замелькало змеиное тело, зелёная спина в крапинку. Щука, как он и мечтал, но упёртая.
– Осторожно, пусть вымотается, не тащи резко!
Советы отца сбивали с толку. Антон не выдержал и с силой потянул на себя. Леска лопнула и его отбросило на землю. Без рыбы и без крючка.
Отец расхохотался и подал сыну руку:
– Ничего, на первый раз неплохо!
Антон хотел возразить, что он не виноват, что просто леска паршивая, но и рта не раскрыл. Послышался резкий гул, и земля задрожала. Отец насторожился и всмотрелся вдаль, за равнину, покрытую рожью.
– Взрыв? – вымолвил мальчик.
– Белогвардейцы, - прошептал мужчина. – Антоша, беги домой, живо!
Но слишком поздно. Резкий свист и огромный снаряд угодил в озеро. От взрыва мальчишку отбросило назад, он совершенно оглох. Просто лежал на сырой земле, чувствуя запах собственной крови, лившийся по лицу. Контузия, словно какой-то осьминог, охватила тело щупальцами, не давая двигаться.
Он видел тело отца, распластанное в пяти метрах, окровавленное и безжизненное. Счастье закончилось. Навсегда…
Антон Звягин проснулся, сжимая в руках одеяло. Он лежал в казарме, солнечный свет проникал сквозь окна. Весь мокрый, дрожащий, едва понимающий, что происходит. Кошмары преследовали его с детства.
Всё в порядке. Рассвет. Значит нет смысла и засыпать.
Его товарищи дремали рядом, на соседних койках. Разведчики, мечтавшие послужить Родине, обмануть врага, излучая оттенки лжи, словно какой-то проектор. Но Антону с этим не везло, не умел он притворяться самозабвенно, честность и совесть брали вверх.