– Скорее всего они прячутся вот здесь, - сказал хозяин местной забегаловки, ткнув пальцем в карту. – Тут густой лес, но есть тропа, которой часто пользуются грибники. До границы от силы два километра. Пограничники ходят нечасто, да и забора нет. Легко пройти.

Антон мрачно кивнул и повёл свою команду по тропе, выбрав место, где раскинулась ложбинка между деревьями. Прекрасное укрытие. Он молился на то, что евреям хватит мозгов перейти границу раньше. Но вряд ли они пошли бы посреди дня. Наверняка прячутся в лесу, поджидая ночи. Плотные заросли ежевики, выросшие здесь, были естественным ограждением, зато вот дорожка чистая и свободная для прохода. Оставалось ждать, когда зверь заползёт в капкан.

Как только стемнело, и солдаты раскрыли консервы, чтобы перекусить, послышался треск сучьев, шелест раздвигаемой листвы. Антон подал знак солдатам, чтобы приготовились. Те мигом положили банки и вскинули винтовки. Время пришло.

Появившаяся из-за туч луна осветила парочку незнакомцев, вышедших на тропу. Мужчина в потёртом и слегка рваном пальто и широкополой шляпе. Рядом плелась женщина в изящном полушубке, с непокрытой головой. Они остановились, оглядываясь, явно предчувствуя беду. Нет сомнений, это и есть чета Берманов, сбежавшие евреи.

– Почти добрались, - произнёс Абрахам, сжимая руку жене. – Совсем холодная! Надень перчатки!

– Где-то потеряла, когда пробирались сквозь заросли орешника, - почти что плакала Нина. – Ноги болят, скулы сводит от мороза. Нужно было остановиться и разжечь костёр…

– С ума сошла? – покачал головой мужчина, растирая ладони жене. – Дым виден за много километров, а по яркому пламени обнаружат в два счёта. Нет уж, перейдём через границу и там найдём жильё. Австрийцы не обратят внимания на звезду Давида у нас на лбу.

– Тогда идём, нечего зря тратить драгоценное тепло, - ответила Нина. –Как же дочка, а? Неужели забудем о ней?

– Никогда! – твёрдо выговорил Абрахам. – Но мы беспомощны ей помочь. Выйдет замуж, остепенится, у неё есть шансы на нормальную жизнь.

Нина ничего не ответила, она пошла вслед за мужем.

Антон так увлёкся разговором, что совсем забыл про своих подчинённых. А солдаты двинулись в разные стороны, осторожно пробираясь по ложбинке, чтобы не привлечь внимание. Похоже, дожидаться приказа не входило в их планы.

– Что вы делаете, отставить! – рявкнул Звягин.

Возглас услышали, и евреи рванули по тропе, громко топая ногами.

– Они сбегают, герр лейтенант! – закричал толстощёкий ефрейтор.

– Взять их! – буркнул Антон, не спуская глаз с солдат. – Они нужны живыми!

Второй солдат пренебрёг приказом и выстрелил из винтовки. Грохот прорезал ночную тишину, колокольным звоном ударил по ушам. Звягин выбежал на тропу, видя, как беглецы продолжают улепётывать, а второй солдат целится в их спины. Слава богу, со стрельбой у него паршиво, не то, что у Антона.

– Я же сказал не стрелять! – крикнул Звягин.

Абрахам зацепился за корягу и упал. Попытался подняться, но в ту же секунду получил по спине прикладом винтовки. Нина заверещала как дикая гагара, вцепившись в солдата, пытаясь расцарапать ему лицо. Второй солдат подскочил на помощь и оттащил женщину.

– Не смейте бить моего мужа, ироды! – кричала женщина. – Отпустите!

Антон уже был близко, лишь бы остановить это безумие, сковать пленников. Не хватало ещё крови, не за этим он здесь.

– Заткнись, еврейская подстилка! – Ефрейтор оттолкнул Нину, и она упала на землю. – Густав, это правда, что она немка?

– Уже нет, - ответил солдат и сплюнул в сторону женщины, выказывая отвращение. – Любой немец, решивший помочь евреям, приравнивается к ним. А здесь хуже… резвятся в постели и делают детишек. Твари!

Абрахаму удалось встать на колени. Он молитвенно воздел руки и в лунном свете стало прекрасно видно его лицо. Шляпу он потерял и седые волосы развевались на холодном ветру. Звягин в ужасе прижал ладонь ко рту: физиономия еврея напоминала маску призрака, а в глазах застыла мольба.

Нина тоже поднялась на ноги. Несмотря на унижение и боль, она не теряла самообладание, отряхнула грязь с полушубка. Женщине шёл пятый десяток, но выглядела она моложе и сохранила остатки былой красоты. Золотистые волосы обрамляли симпатичное лицо, а зелёные глаза блестели как жемчужины. Поразительно, до чего гордая женщина.

– Дайте нам уйти! – сказала она. – Что вам стоит? Пять минут ходьбы, и мы будем за границей.

– Шутишь, старуха? – фыркнул Густав. – За ваши шкуры нам нальют пива бесплатно. Правда ведь, герр лейтенант?