– Извините, пан, - обратился к нему пухлый поляк с усами как у моржа. – Давно в Варшаве?

Незнакомец говорил на немецком, но с небольшим акцентом.

– Приехал утренним поездом и жду пересадка в Берлин, - ответил Звягин. – А как вы догадались?

– Так это элементарно! – усмехнулся мужчина. – Вы с таким интересом рассматриваете Замок, словно увидели его впервые. Только приезжие так могут. Да и чемодан в руках говорит лучше, чем ваше уста.

— Это точно, - кивнул Звягин. – Как поняли, что я немец?

– На чемодане надпись на немецком языке. Просто сложил два плюс два.

Антон прикусил губу. Не нравилась ему такая осведомлённость. Уж не вычислили ли его поляки? Спустя мгновение тревога растворилась, уступив место добродушному спокойствию. Нельзя переживать и таким образом выдавать себя.

– Я лишь хотел предложить пану остановиться у меня в гостинице, - сказал поляк, указывая в сторону здания на другой стороне Дворцовой площади. – Беру недорого, комнаты роскошные, а горничные красавицы, кровь с молоком…

– Хм, ну у вас же не публичный дом, надеюсь? – ухмыльнулся Антон.

– Да что вы! – Хозяин гостиницы взмахнул руками. – В такой святой праздник как сегодня! Преображение Господне!

– Я бы с удовольствием остановился у вас, - пожал плечами Звягин. – Но поезд через два часа. Лучше всего расскажите о последних слухах, пан… э?

– Вуйчик, - протянул пухлую руку незнакомец. – Богдан Вуйчик.

– Клаус Хоффман, - представился фальшивым именем Антон. – Итак, что слышно в Варшаве?

– Да ничего особенного! – ответил Вуйчик. – Как обычно люди смотрят по сторонам, не заглядывая под ноги. Плюют то на вашу родину, пан Хоффман, то в сторону коммунистов. Нацисты внушают ужас, но никто и всерьёз не думает, что они захотят войны. Зато вот русские…

Богдан на миг замолчал, оглядываясь по сторонам.

– Русские явно что-то замышляют, - добавил он. – В последнее время участилось их появление у нас, как пить дать, неспроста это!

– Ой, да, бросьте! – махнул рукой Звягин. – На вокзале я и англичан встретил, и что и их обвинять в заговоре?

– Ну то наши союзники, - сказал Вуйчик. – А вообще, как по мне, что коммунисты, что нацисты, одного поля ягоды. Мне таких ужасов рассказали постояльцы, что сбежали оттуда. Свой собственный народ гробят, сволочи. Зато у нас всё в порядке, хлеб с молоком есть дома, и слава богу!

– Гитлер великий человек, - бросил пробный камень Антон. – Он поднял Германию с колен, вытащил из грязи, и нарастил мышцы.

– Вам лучше знать, пан Хоффман! – хмыкнул Богдан. – Как по мне, психопат он! Видели его выступления на кинохронике? Глаза навыкате, изо рта слюна бьёт, чуть ли не в конвульсиях бьётся на трибуне! Лишь бы к нам не полез, гнида усатая!

Вуйчик осёкся, щёки стали пунцовыми. Видно понял, что слишком разговорился, а такая откровенность перед незнакомым путешественником могла выйти боком.

– Простите, - сказал он. – Вы же немец, вам мои слова покажутся неприятными. Не обращайте внимания, просто ворчание старого ляха!

– Я за свободу мнения, пан Вуйчик, - поспешил успокоить Антон.
– У вас красивая страна, ничем не хуже моей родины. И я не вижу смысла в войнах, чтобы разрушать такое великолепие!

– Благодарю, - поклонился Богдан. – Может всё-таки загляните на огонёк? Угощу лучшим в мире борщом! Не верьте, что его придумали украинцы! Стащили рецепт у нас, и хвастаются!

Звягин открыл было рот, чтобы согласиться, благо в желудке заурчало от голода, как увидел разноцветный мячик, что подскочил к его ногам. Огляделся: маленькая девочка лет восьми в летнем платьице спешила за игрушкой, весело смеясь. Она перебегала дорогу, и даже не заметила грузовик, что ехал ей навстречу.

Инстинкты никогда не подводили Антона. Он словно отключился от остального мира. Краски потухли, превращаясь в серую пустоту. Он видел лишь девочку и автомобиль, прикидывал расстояние до цели.

Рванул с места, перехватил девочку рукой, прыгнул обратно на тротуар. Грузовик промчался мимо с грохотом, слышались возмущённый гудок и ругательства из кабины водителя.

– Матерь Божья! –Богдан схватился за сердце. – Да вы настоящий герой, пан Хоффман!

– Всё хорошо? – Звягин осторожно поставил девочку на брусчатку. – Вот твой мячик!

Девочка оказалась не из плаксивых. А может не осознала, какой опасности подвергалась. По лицу скользнула улыбка, а вскоре она рассмеялась: