Губы Гертруды поползли вниз. Опять! Труднее всего в ее работе оказалось выносить вот такие приступы гениальности у шефа, когда тот часами разглагольствовал о своем величии. Все сводилось к одному: он сверх разум, а у нее интеллект на уровне мушки дрозофилы; он стратег, а она не сможет спланировать поход в туалет утром без того, чтобы не запутаться в собственном нижнем белье. На этот раз Веласкеса хватило всего лишь на пятнадцать минут. Стал сдавать – видимо сказывался возраст.

– Пока всё. Иди, – прорычал он с покрасневшим лицом.

Гертруда вышла озадаченная. Виктор Веласкес ещё раз проверил детектором кабинет, отключил видеокамеру на видеофоне и позвонил по номеру, который он помнил наизусть.

– Да, слушаю вас, – раздался из пространства глубокий сиплый мужской голос. Собеседник также отключил видеокамеру.

– Привет, Удав. Нужна твоя помощь, – произнес Виктор Веласкес. Непривычно не видеть собеседника, да такая у того работа, что светиться лишний раз не резон. Удав молчал, и начальник военной разведки продолжал:

– На Энигме-5 отдыхает одна женщина. Тебе надо побыть рядом с ней два дня, заботиться, как о своём близком человеке. Боюсь, чтобы с ней что не случилось. Она путается чёрт знает с кем. А через два дня я тебе позвоню.

В сгустившемся пространстве перед ним появился номер электронной почты. Виктор Веласкес торопливо отправил на указанный номер полную информацию о Виктории. Он был уверен, что наёмный убийца правильно истолковал его слова. После минутной паузы сиплый голос произнес: – Десять миллионов кредитов.

– Хорошо, – выдавил из себя сквозь сжатые зубы Веласкес. Как Виктория ему дорого обходится! В пространстве зажегся номер банковского счета, а голос сказал: – Приступаю немедленно после получения перевода.

Не тратя попусту времени, Виктор Веласкес перевёл с секретного счета одной из компаний опосредованно принадлежащих ему десять миллионов и облегчённо откинулся на спинку тронообразного кресла. Удав не допускал ошибок. Он берёг этого наёмника для особых случаев. Вот такой случай и наступил. Если непотопляемая Виктория опять выживет, то придётся с ней развестись, потому что терять ему будет уже нечего, он официально почти разорён. Из тайника Виктор Веласкес вынул криокапсулу, посмотрел её на просвет и прошептал, – А ты, парень, подстрахуешь Удава. Не удивлюсь, если он опростоволосится. – Он сунул капсулу в карман, вынул из коробки новую сигару, взял со стола зажигалку, прикурил. Кольца ядовитого жёлтого цвета медленно поплыли к потолку. По мере действия седативных веществ в составе сигары его напряжение стало спадать. Нервы успокаивались, но в душе как заноза сидел вопрос: «Что он упустил? Точно, он упустил какую-то деталь. Что?» Шаг за шагом начальник военной разведки вспоминал события утра, свои действия, разговоры.

«Что же он упустил?»

Завыла сирена пожарной сигнализации. Струя пены для пожаротушения ударила ему прямо в лицо, и к нему пришло понимание. Он забыл отключить эту самую проклятую систему пожаротушения, закурив. Ругаясь на чём свет стоит, он отбивался от струй пены, проклиная людей, запретивших курение табака, а также любых его заменителей. Он бил пальцами по пульту, но сирена продолжала выть. Срезав замок на двери, в кабинет ворвалась Гертруда Бик, облачённая в термостойкий комбинезон. В одной руке она держала аптечку, в другой сжимала переносной огнетушитель.

– Что же за дерьмовое сегодня утро, – подумал начальник военной разведки и, поскользнувшись, упал в лужу пены.

Голографическая бортпроводница возникла посреди салона межзвездного пассажирского корабля и счастливым голосом сообщила, что звездолет набрал крейсерскую скорость и ближайшая посадка ожидается на Энигме-5 через четыре часа. Пассажиры проигнорировали её. Каждый продолжал заниматься своим делом: кто-то смотрел новости по видеофону или фильм, ребятня играла в компьютерные игры, а большинство просто спали, откинувшись в своих креслах. Лишь малыш, которому на вид ещё не было и двух лет, потянулся к бортпроводнице, что-то лепеча со своего детского сиденья. Однако та, мигнув, исчезла, и малыш разревелся. Сидевший напротив через центральный проход мужчина лет пятидесяти пяти в строгом бежевом костюме растерянно посмотрел на плачущего ребёнка, не зная, что предпринять. Никто из пассажиров звездолёта и не подозревал, что этот неприметный мужчина является одним из выдающихся ученых галактики. Для того чтобы перечислить учёные звания Князева потребовалось бы минут двадцать, да и то неподготовленный человек вряд ли все из них смог бы выговорить правильно. Кроме всего прочего, он занимал должность главного консультанта комитета экологической безопасности галактики и преподавал в ряде крупнейших университетов. В данный момент он направлялся на планету Энигма-5 по заданию комитета экологической безопасности. По пути он намеревался сделать доклад на виртуальной сто пятнадцатой ассамблее Союза учёных галактики на тему последних достижений астрофизики. Плач ребёнка вырвал разум Князева из мира математических формул и сложных физических процессов, в котором он проводил большую часть времени, и швырнул его в реальность. В его карих глазах промелькнули недовольство и испуг. Плач ребёнка для него являлся неразрешимой задачей, поэтому он облегчённо вздохнул, когда мать плаксы, рыжеволосая женщина в хитоне из ослепительно белой ткани с золотым узором, принялась успокаивать малыша. Она нежно гладила его по головке, что-то тихо говорила ласковым голосом. Плач оборвался, перешёл во всхлипывания, а через мгновение малыш уже улыбался своей матери. Убедившись, что этот вопрос решён, Князев стал настраивать свой видеофон. К этому докладу он готовился последние десять лет и справедливо полагал, что сумеет произвести впечатление на коллег результатами своих исследований. В предвкушении интересной дискуссии он ёрзал в своём кресле, не в силах сидеть спокойно. Его тонки губы то и дело растягивались в хищной улыбке. Мысленно Князев уже был в гуще научных споров.

– Займите, пожалуйста, своё место, – прозвучал голос бортпроводницы над его ухом. Князев поднял голову, но стоявшая рядом с ним в проходе бортпроводница, обращалась к атлету в военной форме, протискивающемуся между креслами.

– Нет проблем, детка, сейчас пойду и займу, – развязно тянул военный, – вот и оно.

Атлет плюхнулся в кресло рядом с Князевым. Бортпроводница растаяла в воздухе как привидение.

– Хм, я ей не понравился, – хмыкнул военный, обращаясь к Князеву. – Увидел на нижней палубе обалденную девку, а эта стерва меня прогнала.

Князев промолчал, продолжая настраивать видеофон. Военный продолжал развивать тему о девке на нижней палубе, смеялся, толкал учёного локтем в бок, а Князев с тоской думал, за что его так наказывает Бог. Через пять минут, получив очередной раз локтем в ребро, Князев не выдержал.

– Да имейте вы совесть, молодой человек! У меня важная конференция через пятнадцать минут! Так что я попрошу вас впредь не приставать ко мне со своими глупостями.

Князев замолчал, чувствуя, что слова произвели на парня в военной форме должное воздействие, так как тот тоже замолчал, уставившись на него удивлённо. Затем уголки губ военного поползли вверх и он заржал, приковывая к себе внимание пассажиров.