— Все развлекаешься? — раздался голос Сократа, и тут же возник его голографический образ.

— Тренируюсь, — поправила я.

— Можешь собрать стакан обратно? — поинтересовался он.

Я недоверчиво покосилась на мелкие осколки, потом на Сократа и неуверенно ответила:

— Нет, не думаю.

— Вот именно, — кивнул Сократ. — Помни, что ты не всемогуща.

— С тобой тут забудешь, — скривилась я.

— Просто хотел напомнить, чтобы ты не делала глупостей. Если твое многомерное тело будет убито в гиперпространстве, твое трехмерное тело упадет замертво…

— Да, да, Сократ! — закатила глаза я. — Ты уже сто раз это повторял, ну сколько можно? Ты всегда будешь таким занудой?

Его голографический образ «испарился», ничего не ответив. Зато в стене открылась маленькая выдвижная дверца и оттуда выехал робот-пылесос, после чего начал заботливо убирать стеклянные осколки. Как мило со стороны старого зануды, что он не только занудствует, но и заботится о чистоте моей каюты.

Недолго думая, я взяла лежавшие около меня вирт-очки и попыталась проделать с ними тот же фокус. Благо они были не тяжелее стакана, так что все получилось отменно, и на этот раз даже ничего не разбилось. Однако с предметами потяжелее такое уже не проходило.

Получается, психокинез — это что-то вроде телепатического внушения, но неодушевленным предметам. Я словно внушаю вещам, что они легкие, концентрируюсь на их легкости, и они действительно становятся такими. Значит, для левитации нужно проделывать все то же самое, только со своим телом. Правда, у меня с этим пока не получалось. Похоже, я слишком тяжелая для таких фокусов. Может, просто надо похудеть? Ладно, шучу, куда уж дальше. Какая-либо способность к ожирению давно выпилена из моего генома.

В любом случае мне следует сосредоточиться на развитии дальновидения, а не этих цирковых фокусов. Раз с помощью телепатии не получилось выйти на связь с нашим аборигеном, то дальновидением я уж точно смогу его хотя бы локализовать. Так что следующие несколько дней я упорно концентрировалась так, как было указано в руководстве по развитию данной способности.

Поначалу проблески дальновидения случались спонтанно, и я не могла это контролировать. Причем порой в самые неподходящие моменты. Однажды прямо во время завтрака я опять увидела наш космолет из четвертого измерения. Было такое впечатление, будто мир остановился, но вилка выпала из руки, и резкий звон вернул меня в обычное состояние.

В начале развития любой способности всегда так: сначала это происходит спонтанно, без каких-либо возможностей контроля со стороны человека. Но чем больше практикующий учится концентрировать внимание, тем лучше он начинает понимать, как обращаться со своими пробуждающимися совершенствами.

Вот и я в какой-то момент ощутила, что могу усилием воли включить способность воспринимать четвертое измерение и удерживать это восприятие, сколько пожелаю. Тогда я взглянула за пределы космолета, местная флора и фауна казались простыми и примитивными. Я видела со всех сторон каждое живое существо, будь то ракоскорпион, амфибия, насекомое или еще какая-либо мелочь — все было словно на ладони.

Я вспомнила свой первый случай псионического контакта с аборигеном, тот самый, когда оборвала его телепатическое внушение и увидела черного гуманоида. Удерживая это воспоминание, я сконцентрировалась на вопросе: «Где он?» Мое внимание послушно распределилось по всему материку.

Чуть мозг не взорвался, когда я увидела такие просторы! Я же наблюдала каждую песчинку, каждое существо и все это сразу со всех сторон! От неожиданности я отскочила назад, шлепнувшись о стену, и в ужасе закрыла восприятие четвертого измерения.

Святой термоядерный синтез!

Я сжимала руками голову, массируя гладкую кожу от висков к удлиненному затылку и обратно. Впечатление складывалось такое, словно череп вот-вот взорвется.

— Допрыгалась? — спросил Сократ, включив свой голографический образ.

— Что это было? — простонала я.

— Что именно?

— Я попыталась найти аборигена и увидела весь континент. Понимаешь?! Всю сраную сушу этой планеты! Все это в одно мгновение. Мать моя техноутроба… что это было?

— А я говорил, что наш абориген не что иное, как местная плесень, которой здесь покрыто абсолютно все. — Помедлив, он задумчиво добавил: — И кстати, мы тут недавно нашли следы плесени даже глубоко в организмах местных животных. Похоже, это существо пытается прорасти во все, с чем только соприкасаются его споры.

— Да как такое может быть, черт побери?! — прошипела я. — Как плесень может обладать псионическими способностями?

— Ну, наш земной слизень же обладает интеллектом. Почему бы внеземной плесени не обзавестись псионикой? — задумчиво потер подбородок Сократ.