В Валлон-дю-Мон мужчины кивком поприветствовали друг друга и стали прогуливаться по пустынному берегу пруда.

– Убийство, тариф выше обычного. Возьмешься?

– Говори.

Голос Жиля звучал совершенно равнодушно. Он никогда не произносил лишних слов и не задавал вопросов.

– Все нужно сделать сегодня вечером, между девятью и девятью тридцатью, когда объект будет гулять с собакой, ходить туда-обратно по дорожке вдоль своего сада. Он пунктуален.

– Как он выглядит?

– Представительный, с густыми седыми волосами – ты его не пропустишь. Еще нужно запомнить и выполнить кое-какие указания.

– Да, – кивнул Жиль и вытащил блокнот.

– Место: улица Старой Дороги, дом два, к северу от Лувьека.

– За пределами оцепления? Я в курсе. Лувьек напичкан полицейскими.

– Точно. Этот тип живет снаружи, его дом стоит в стороне.

– Жена, дети?

– Дети в постели, жена, скорее всего, занята домашними делами.

– Собака?

– Большая рыжая дворняга. Старая, с виду неопасная.

– Неизвестно.

Хозяин надел перчатку и достал из кармана листок бумаги.

– Вот, возьми, – сказал он. – Красный крест – это его хата. Не так далеко от твоего дома. Пересечешь железнодорожный переезд, доедешь до шоссе, увидишь, что налево идут две дороги.

– Да.

– Не поворачивай на первую, она грунтовая, колеса будут все в грязи. Поезжай по второй, мощеной. Понял?

– Понял.

– Теперь машина. У тебя есть гараж?

– Да.

– Машина какая? Все тот же седан, классика? Серый?

– Да.

– Никаких особых примет? Вмятин, трещин на стекле?

– Ты за кого меня принимаешь?

– На эту дорогу заедешь задним ходом, достаточно далеко, чтобы тебя не было видно с шоссе, – продолжил он и внезапно смолк, потом снова заговорил: – Черт, мы только что доставляли туда пробковые панели. Крошки могут набиться в бороздки протекторов. Это плохо. Хотя я не представляю себе, как они смогут выйти на тебя.

– Ерунда. Вернусь, осмотрю протекторы и вычищу пробку, если она там будет.

– Отлично. Теперь номера. Есть запасные?

– Да.

– Поменяй. Напоминаю: все сделай как обычно, прикрути старыми болтами.

– Мог бы не говорить, – проворчал Жиль.

– Возьми две пары перчаток, штаны и плащ из пленки.

– Есть тонкая ветровка.

– Прекрасно, она занимает меньше места. Возьмешь еще два пластиковых пакета, наденешь на обувь, и ручки потуже завяжи. А еще мусорный мешок. Ага, чуть не забыл. Яйцо. Оно оплодотворенное. Я тебе привез, не знаю, есть ли у тебя дома яйца и умеешь ли ты их просвечивать. Оно хорошо упаковано, но все равно поаккуратнее с ним.

– Яйцо?

– Да, яйцо, ты раздавишь его у него в руке.

– Зачем?

– Чтобы этого мертвеца повесили на лувьекского убийцу. Поэтому надо сделать все один в один. Первое: бить только левой рукой, один раз в грудь, тоже слева, второй раз рядом, чтобы попасть в сердце.

Второе: раздавить яйцо в руке. Главное, не забудь про яйцо.

– Не забуду.

– И оставишь нож в ране, воткнув по рукоятку. Это тоже обязательно. И нож нужен не абы какой, а марки «Ферран». Правда, сейчас полиция следит за всеми, кто покупает ножи «Ферран». Ты знаешь какого-нибудь надежного человека, у которого есть такой нож?

– Это я.

– У тебя есть «Ферран»?

– Лучшая модель.

– Это ты – лучший.

Жиль пожал плечами:

– Профессионал должен быть хорошо оснащен. Перо, которое сломается о грудину, в драке бесполезно.

– Тогда почисть его хорошенько, прежде чем брать с собой.

– Нет, не почищу и возьму с собой вместе со всеми своими отпечатками, – процедил Жиль с ухмылкой, от которой у всех, порой даже у хозяина, мороз пробегал по коже.

– Как только закончишь, сними штаны, ветровку, перчатки, пакеты с ботинок и засунь в мешок для мусора. Надень чистые перчатки и сматывайся. Но не в Комбур. Поезжай в Сен-Мало и выбрось мешок в контейнер. Ни один полицейский не станет искать вещи убийцы из Лувьека в помойке в Сен-Мало. Тем более что мусор увозят на рассвете.

– Нет, не в Сен-Мало, меня там многие знают, к тому же сейчас там полно народу. Поеду в Фужер.

– Прекрасно, пусть будет Фужер. Когда вернешься домой…

– …поменяю номера, разберусь с протекторами, и они будут сверкать, как новые монетки. Кстати, о деньгах. Сколько?

– Двойной тариф: мне нужно, чтобы все было сделано идеально. Значит, сорок тысяч.

– Пятьдесят. После такого убийства полицейские будут копать во всех направлениях.

– Что они, по-твоему, могут найти?