Этот город не так уж плох.

Алкорин был первым хорошим знаком, который она встретила в Бесконечном городе, и этого было недостаточно, чтобы изменить то, насколько слабой, побежденной и несчастной она себя чувствовала. Все ее тело ощущалось как один большой синяк, это было печально знакомое ощущение, которого, как она надеялась, больше никогда не будет. Ей хотелось просто исчезнуть, хотелось оставить все эти страдания позади.

Даже если она не могла заставить себя поверить, что здесь можно найти больше хорошего, Алкорин был прав в одном — она никому не доверяла. У нее был сосед, который хотел делать с ней сомнительные вещи, к ней относились пренебрежительно, на нее смотрели свысока и чуть не убили. А потом случилось то, что хотели сделать эти головорезы — она даже не хотела думать об этом.

Алкорин был единственным сияющим маяком доброты в бескрайней тьме.

Он спас ее дважды за вечер, дважды за час. В любой момент он мог бы легко уйти, мог бы решить, что она не стоит таких усилий, и просто пойти дальше. Но, несмотря на риск для себя, он решил помочь ей.

Даже если бы он не спас ее дважды, она все равно знала, что хочет доверять ему. Он был мягкий, дружелюбный и небрежно-высокомерный — удивительно обезоруживающее сочетание. Она чувствовала себя в безопасности, стоя здесь с ним. И, если бы он не был рядом сегодня…

Это было подтверждением ее слабости, того, насколько плохо она была подготовлена к жизни в Артосе. Она приехала сюда ни с чем и ни с кем, как она могла подумать, что сможет выжить сама? Как она могла подумать, что будет в безопасности? Она даже не могла выйти из своей квартиры, не настроив себя психологически.

Саманта громко шмыгнула носом. Слезы потекли по ее щекам и упали на бетон под ногами.

Сквозь завесу своих волос она увидела, как Алкорин поднял руки на уровень талии и заколебался, слегка согнув пальцы. Она не могла винить его — она была не в себе, и на его месте она бы тоже колебалась. Это был момент, когда он опускал руки, отступал и оставлял ее одну плакать посреди чужой улицы. Именно так вело себя большинство людей на Земле — как будто они не могли видеть ее синяков, подбитых глаз, разбитых губ. Они просто задирали носы и шли дальше, как будто она была сама виновата. Как будто каким-то образом попросила то, что получила.

Никто никогда не хотел ввязываться в это.

У нее перехватило дыхание, когда он обнял ее и притянул ближе, обхватив одной рукой за затылок. Ее щека прижалась к его теплой груди, и слезы потекли по его мускулистому торсу и шелковому одеянию. Алкорину, казалось, было все равно.

— Все в порядке, Саманта, — сказал он, лаская ее имя своим голосом. — Я с тобой.

Саманта зажмурилась, обвила руками его талию и скользнула ладонями вверх по спине, вцепившись в него, как в спасательный круг. Свежие горячие слезы потекли по ее лицу.

Когда в последний раз кто-то обнимал ее и говорил, что все будет хорошо? Ее отец умер пять лет назад, но ему всегда было трудно проявлять физическую привязанность. Ее пожилая бабушка, скончавшаяся за два года до отца Саманты, была единственной, кто регулярно обнимал ее.

Она вдохнула пьянящий аромат Алкорина. Притворилась, что это все, что было, что его тепло было всем, что она могла чувствовать, что его нежный голос был всем, что она могла слышать.

Она оставалась с Алкорином, прижимая его к себе, когда он прижимал ее в ответ, пока плач не утих. Смущение и усталость быстро нахлынули на нее.

Что я делаю?

Она резко отступила назад, в ужасе увидев, к чему привели ее слезы. Одежда Алкорина промокла и помялась, а кожа блестела от слез. Она поспешно вытерла лицо ладонями и поморщилась, когда соль обожгла царапины.

— Мне жаль, — сказала она. — Я не должна была…

— Тебе не нужно извиняться, Саманта, — сказал он, поднимая руку, чтобы убрать выбившиеся пряди волос с ее лица. Он взглянул на инопланетных головорезов, пара, находящаяся в сознании, с трудом поднималась на ноги. Алкорин встал рядом с Сэм и положил руку ей на поясницу. — Пойдем. Мы должны быть уже далеко до того, как они почувствуют себя достаточно хорошо, чтобы позвонить друзьям. Я бы чувствовал себя неловко, если бы мне пришлось сегодня ночью избить целую уличную банду. Могу только представить, что это сделало бы с их репутацией.

Саманта кивнула и пошла под его нежным руководством. Снова шмыгнув носом, она взглянула на него, его центральный глаз смотрел на нее сверху вниз. Она быстро отвела взгляд.

Это было так… странно.

Он усмехнулся и положил руку ей на бедро, привлекая к себе.

Ей следовало сопротивляться, следовало оттолкнуть его и установить дистанцию между ними, но в тот момент она не хотела этого. После всего, что он сделал для нее, после того, как он боролся, она чувствовала, что самое безопасное место во вселенной было здесь, рядом с ним.

— Один из них назвал тебя седхи. Ты… это тот, кто ты есть? — спросила она.

— Да. Так зовут мой народ.

Сделав глубокий вдох, она выпалила:

— Каково это — видеть тремя глазами?

Его смех звучал искренне.

— Ты вторая терранка, которая спрашивает меня об этом, а я встречался только с двумя из вас.

Ее щеки вспыхнули, даже когда его смех вызвал легкую улыбку на губах.

— Прости. Это было грубо, не так ли?

— Меня это не беспокоит. Но мне просто интересно, каково тебе видеть двумя глазами. У тебя есть слепое пятно между ними?