— Я хотел трахать эти красивые сиськи с тех пор, как увидел тебя в голубом платье в первый вечер нашего свидания, — рычит он, перебирая большими пальцами мои соски и снова сжимая груди вокруг своего члена. — Но еще больше я хочу твой рот. Ты откроешь рот, как хорошая девочка, Шарлотта, и позволишь мне вставить туда свой член?

По мне пробегает дрожь удовольствия, мои бедра выгибаются от этих грязных слов, моя киска наливается желанием. Я вся мокрая, мокрее, чем я думала, что это возможно, и я поднимаю на него глаза, кивая.

Он отпускает мою грудь, его член все еще упирается в мою грудь, когда он тянется вверх, его большой палец прижимается к моей нижней губе.

— Откройся, Милая, — пробормотал он, проталкивая большой палец мне в рот. — Я хочу видеть, как эти красивые губы обхватывают мой член. Я хочу почувствовать, как хорош твой рот.

На самом деле я не знаю, так ли он хорош. Я не часто делала это, и никогда вот так, лежа на спине, когда Иван нависает надо мной, прижимая свой член к моим губам. Но с того момента, как мои губы касаются набухшей головки, а язык высовывается, чтобы впитать выступившую там сперму, Иван издает звук, который издает мужчина, находящийся на грани того, чтобы кончить раньше, чем он готов к этому.

— Боже, я хочу заполнить твой красивый ротик, — рычит он, проталкивая головку между моих губ. — Я хочу видеть, как моя сперма стекает с твоих губ. Но сегодня я хочу кончить в твою киску. Так что с этим придется подождать.

Обещание большего, всего того, что ему еще предстоит сделать со мной, заставляет меня снова застонать от горячего проникновения его члена между моих губ, скольжения по моему языку, когда он проталкивает его глубже, и звук его удовольствия совпадает с моим. Одной рукой он держится за изголовье кровати, а другой, отпустив член, проводит костяшками пальцев по моему лицу, и на его лице появляется выражение напряженного удовольствия и ласки, которое меня удивляет.

— Хорошая девочка, — пробормотал он. — Ты так хорошо принимаешь мой член. Так красиво обхватываешь его губами. Можно я трахну тебя в ротик, Милая? Посмотрим, как далеко ты сможешь меня завести?

Он слишком толстый для этого. Я в этом уверена. Я должна покачать головой, сказать ему нет, но вместо этого я киваю, глаза расширяются и слезятся, когда Иван стонет от удовольствия, услышав мой ответ. Обеими руками он хватается за изголовье кровати, поднимая бедра вверх, проталкивая член глубже в мое горло, а моя голова откидывается назад.

А потом он начинает двигаться.

Медленно, неглубоко, как будто он прекрасно понимает, что я никогда не делала этого раньше. Но все равно я чувствую, что задыхаюсь от каждого толчка, глаза слезятся, и я такая мокрая, такая возбужденная, что мне кажется, будто я могу кончить, не прикасаясь к себе. Я хочу прикоснуться к себе, и я тянусь вниз, мои пальцы скользят по слизистой влаге, стекающей с моей киски, когда я нахожу свой клитор и начинаю теребить его, подстраиваясь под ритм, в котором Иван трахает мой рот.

— О боже. Блядь, — стонет он, снова покачивая бедрами. — Правильно. Заставь себя кончить для меня снова. Кончи с моим членом во рту. А потом я трахну тебя так, как тебе нужно, чтобы тебя трахнули.

Я стону что-то нечленораздельное вокруг его члена, боже, пожалуйста, да, чего он не слышит, но, думаю, понимает. Мышцы на моих бедрах напрягаются, узел удовольствия в животе развязывается, и я вскрикиваю, обхватив ртом толстый член Ивана, чувствуя, как разворачиваюсь в третий раз, и оргазм взрывается во мне, когда я сильно кончаю.

Он рывком освобождает себя от моего рта, его рука крепко сжимает его ствол, когда он скользит по моему телу.

— Черт, я чуть не потерял сознание. — Говорит он, глядя на меня широкими темными глазами, и я понимаю, что он имеет в виду.

Мысль о том, что он был настолько возбужден, что почти потерял контроль над своим оргазмом, подстегивает меня, и я снова вздрагиваю и стону, когда он разрывает презерватив и мгновенно скатывает его вниз по своей длине, прежде чем раздвинуть мои бедра шире, и головка его члена оказывается у моего капающего, сжимающегося входа, когда он толкается в меня.

— Боже, — стонет он, хватаясь за изголовье, когда проталкивает набухший кончик внутрь. — Блядь, ты такая тугая, блядь… — Он замирает на мгновение, задыхаясь, пока я сжимаюсь и трепещу вокруг него, последние отголоски моего оргазма все еще пульсируют во мне, а ощущение того, как он заполняет меня, уже начинает подготавливать меня к новому. — Боже, у тебя самая лучшая киска, которую я когда-либо чувствовал, Шарлотта.

Я понятия не имею, как это может быть правдой, но то, как он это говорит, заставляет меня поверить ему. Я стону, когда он проникает глубже, дюйм за дюймом, его член заполняет меня до предела, даже такую мокрую, как я, даже после трех оргазмов. Последним рывком бедер он глубоко входит в меня и смотрит на меня глазами, горящими от вожделения, пока его тело бьется о мое.