По другую сторону от меня — шкаф у одной стены, набор ящиков и еще два стула. Прямо передо мной, в центре дальней стены, — огромная кровать с балдахином. Портьеры на ней не висят, и я с новой волной жара понимаю, что каркас балдахина предназначен для других целей. Мириады различных способов потенциально привязать меня к кровати, чтобы мой партнер в этой комнате мог заняться мной.

Мужчина в маске молчит. Он ждет, что я решу — пойму ли, что это слишком для меня и уйду, или подчинюсь ему и лягу на кровать. Я никогда не думала, что меня возбуждает мысль о повиновении, мысль о подчинении мужчине, но этот мужчина хочет, чтобы я подчинилась ради собственного удовольствия. Это как-то по-другому. Он хочет, чтобы я подчинилась, чтобы он мог научить меня всему тому, чего мне так не хватало.

Сделав глубокий вдох, я неуверенно иду к кровати.

Она застелена красным шелковым бархатным одеялом с золотой каймой, подушки такого же цвета сложены в три слоя у изголовья. Сердце сильно бьется в груди, когда я останавливаюсь на краю, боясь оглянуться на мужчину, нервно снимаю туфли, а через секунду задумываюсь, должна ли я вообще это делать. Он мне этого не говорил. Но я бы никогда не залезла в обуви в постели.

Мои зубы снова впиваются в губу. Я слишком много об этом думаю. Я хочу перестать так много думать. Я хочу…

— Я могу помочь тебе с этим.

Я вскакиваю, прикрывая рот рукой, чтобы подавить шокированный возглас. Я не слышала, как он двигался. Я не осознавала, что произнесла последнее предложение вслух. Но сейчас я чувствую его жар, стоящий у меня за спиной, ощущаю его присутствие, даже не видя его.

Он дал мне инструкции, если я хочу этого. Я делаю глубокий, дрожащий вдох и забираюсь на кровать.

Не успеваю я откинуться на подушки и повернуть голову, чтобы посмотреть на него, как вижу, что его рот изогнут вверх в злой, почти довольной улыбке. Как будто он в восторге от того, что я повиновалась ему. Как будто он получает от этого то, что хочет, а не то, что обещал, — то есть то, что это будет касаться только меня.

Нервная дрожь пробегает по мне, страх, что меня уговорили на что-то, что окажется совсем не тем, что я думала, и я поднимаю руку, прежде чем он успевает двинуться с места.

— Подожди, — нервно говорю я. — Моя подруга говорила что-то о безопасных словах. Что-то, что нужно сказать, если я хочу, чтобы ты остановился. Что мне…

Он хихикает, но в этом нет злобы.

— Обычно эти слова нужны для игры, когда ты притворяешься, что не хочешь того, что я с тобой делаю. Сегодня этого не будет. Но если тебе станет легче, выбирай слово. Любое слово.

Я ищу что-то, оглядывая комнату.

— Париж, — пролепетала я, разглядывая декор во французском стиле, и он снова тихонько засмеялся.

— Париж, да. Не то, что я могу себе представить, выкрикивая на пике удовольствия, независимо от того, хочу я остановиться или нет. — Он ухмыляется. — А еще в этих комнатах есть кое-что другое. Можно? — Он протягивает мне руку, и я, дрожа, киваю.

Глупо нервничать из-за того, что он прикасается к моей руке, когда вскоре он планирует прикоснуться ко многому другому. Но я чувствую, как у меня перехватывает дыхание, когда прохладная кожа скользит по моим пальцам.

Он поднимает мою руку вверх, к изголовью кровати, и я почти отдергиваю ее. На секунду я думаю, что он планирует связать меня, и это одновременно пугает меня и посылает через меня болт тепла, который я не успеваю рассмотреть. Потому что секундой позже я чувствую, как мои пальцы касаются гладкой стены, и там что-то поднимается, круглой формы.

— Тревожная кнопка. — Мужчина отпускает мою руку. — Есть и другие, но поскольку я не планирую связывать тебя сегодня, не думаю, что нам нужно тратить время на изучение всех мер безопасности в этой комнате. Главное, что ты в безопасности, голубка. — Говорит он, его голос смягчается. — Здесь не произойдет ничего такого, чего бы ты не хотела. Владелец этого клуба приложил все усилия, чтобы убедиться в этом.

Я чувствую разочарование, когда он говорит, что не собирается меня связывать, а затем какое-то теплое замешательство.

— Ты беспокоишься о том, чтобы я чувствовала себя в безопасности, — тихо пробормотала я, и его улыбка на мгновение померкла.

— Ты всегда должна чувствовать себя в безопасности в такой ситуации. Даже в тех, особенно в тех, где ты хочешь почувствовать себя небезопасно на какое-то время. У кинка есть правила, голубка. И чем опаснее и девиантнее игра, тем больше правил.

Я прикусила губу, не зная, как к этому относиться. В моей жизни полно правил, по которым я всегда играю. Я всегда стараюсь поступать правильно, быть идеальным сотрудником, человеком и подругой. Я хочу забыть о правилах на некоторое время. Я хочу быть свободной от всего этого. Но часть меня благодарна за то, что, несмотря на все это, я здесь в безопасности. И я чувствую, как подсознательно расслабляюсь, когда этот мужчина дает мне понять, что он здесь не для того, чтобы воспользоваться мной.