Ничто из того, что я делал своей рукой, не доставляло мне такого удовольствия. Мои глаза закрыты так плотно, что я вижу цвета, пока мой член пульсирует, и сперма брызжет на мою руку, на бедра, возможно, оказываясь в местах, которые мне придется вытирать позже, пока я кончаю так охуительно сильно, что у меня кружится голова, как будто я собираюсь потерять сознание. Я выкрикиваю ее имя, когда кончаю, звук срывается с моих губ, когда все накопившееся удовольствие вырывается из меня, и я вздрагиваю, когда еще больше липкого жара растекается по моей руке. Не помню, чтобы я когда-нибудь кончал так сильно и так долго.

— Шарлотта, черт возьми, Шарлотта… — Я сильно трахаю кулак, мой сверхчувствительный член все еще извергается, затягивая кульминацию, пока мои яйца не начинают болеть и истощаться. Я никогда раньше не кончал так сильно от секса. После этого я чувствую себя туманно, дезориентирован, и это заставляет меня задуматься, каково это — трахать ее.

Мне впервые приходит в голову, что, возможно, не только я испорчу ее для кого-то еще.

Она портит меня для всех остальных.

Я тяжело сглатываю, моргаю, глядя на экран, и тянусь за салфетками, чтобы привести себя в порядок, но Шарлотта уже вышла из системы. То ли я слишком долго приходил в себя, то ли она пришла в себя и убежала от смущения, я не знаю.

Но что я точно знаю, так это то, что мне не терпится увидеть ее снова.

***

В понедельник утром, прислонившись к стене на противоположной стороне улицы, я снова наблюдаю, как она идет на работу в свое здание. Когда она и Джаз исчезают из виду, я отправляюсь вниз по улице в кафе, пью кофе и вожусь с ноутбуком, пока не доберусь до ее кафе и не притворюсь, что снова встречусь с ней за обедом. Я не успеваю ничего сделать — все, о чем я могу думать, это о ней, о прошлой ночи и о нашем свидании в эти выходные. О том, что я не знаю, как долго смогу продержаться, чтобы не затащить ее в постель. Желание обладать ею в реальности быстро превосходит то удовлетворение, которое дают мне ее фантазии в Интернете, и мне нужно больше.

Но это не отменяет того факта, что больше — это отвлечение.

Сейчас я должен думать о гала-ужине в пятницу и о том, как помешать отцу продать Сабрину Петрову в сексуальное рабство. Я должен думать о том, как сорвать его план и передать информацию агенту Брэдли, не попавшись при этом. Я должен разработать сложный, безошибочный план, который не приведет к тому, что Сабрина пострадает, а я окажусь не на том конце охотничьего ножа Льва.

Вместо этого я думаю о том, какова Шарлотта на вкус на моем языке и будет ли ее остальная часть такой же мягкой, как ее киска на моих губах.

В одиннадцать я отправляюсь в кафе L'Rose. Шарлотты там еще нет, как и ожидалось, и я устраиваюсь поудобнее, пролистывая статьи на телефоне, в то время как сервер приносит мне пиво и закуску из шпинатного соуса с чипсами из лаваша. Я не ем их, оставляя там, чтобы создать впечатление, будто я только что пришел пообедать.

Вскоре после полудня, как обычно, входит Шарлотта. На этот раз она одна, и мой пульс учащается. Я уже был готов прервать их с Джаз, но так даже лучше. Это дает мне повод подойти и заговорить с ней.

Как только она усаживается со стаканом лимонной воды, я встаю и подхожу к ее столику. Она поднимает глаза на мои шаги, и я улавливаю в ее выражении лица едва заметный намек на тревогу в тот момент, когда волнение берет верх.

Я точно знаю, что это. Это ее подсознание говорит ей, что я опасен, что в этот момент она — добыча. Что она должна бежать, а не делать то, что она делает, — приглашающе улыбаться, пытаясь подавить явное волнение.

— Ты снова здесь. — Она прикусывает губу. — Джаз сегодня работает и в обед. Не хочешь присоединиться ко мне?

— Не могу отказать. — Я легко опускаюсь на стул напротив нее, как будто в этом нет ничего особенного или странного. Просто счастливое совпадение.

— Ты уже дважды приходишь сюда в мой обеденный перерыв. Если бы я не знала лучше, я бы подумала, что ты меня преследуешь. — Она говорит это с дразнящей ухмылкой, достаточно легкомысленной, чтобы я понял, что она шутит. Это успокаивает мгновенный всплеск тревоги, который я почувствовал, подумав, что она может меня вычислить.

Но это не так. Она даже не пытается найти здесь что-то неправильное. Она доверяет мне больше, чем следовало бы, и это посылает во мне искру вины. Не то чтобы я не знал, что поступаю неправильно.

Я просто слишком сильно хочу ее, чтобы переживать.

— Это не преследование, если ты обычно ешь в одном и том же месте. — Говорю я ей с той же легкой, дразнящей интонацией в голосе. — Кроме того, кто сказал, что я пришел именно к тебе? Здесь подают лучший сэндвич со стейком, который я когда-либо ел.

— Тебе стоит попробовать их куриный салат. — Она расслабленно откинулась на спинку кресла, ее зеленые глаза сверкают. Она невероятно красива, даже в таком виде, одетая в рубашку на пуговицах и темные джинсы, а ее волосы собраны в хвост. Мои мысли тут же переходят к картинкам этого хвостика, обернутого вокруг моей руки, ее, склонившейся над столом, как этот, пока я…