— Иван? — В ее голосе звучит то же недоверие, что и тогда, когда она нашла меня на балконе во время гала-вечера, и у меня в груди все сжимается при мысли о той ночи.

— Я просто пил кофе и читал и тут ты. — Я протягиваю ей книгу, и она смотрит на нее в течение нескольких секунд, прежде чем снова взглянуть мне в лицо. — Ты выглядишь расстроенной. Все в порядке?

— Нет, я… — Она быстро моргает, как будто пытается разобраться в своих мыслях. — Я должна была встретиться здесь с одним человеком, чтобы выпить кофе, но, похоже, он не пришел. — Она прикусывает губу, ее взгляд снова скользит по моему лицу. — Иван, что с тобой случилось?

В ее голосе звучит искреннее беспокойство. Я не сомневаюсь, что она все еще расстроена из-за того, что произошло на гала-вечере, и нашего последующего отмененного свидания, но она не настолько расстроена, чтобы ей было все равно. Это дает мне новый проблеск надежды.

— Несчастный случай. — Я потираю затылок одной рукой, выглядя при этом смущенным. — Упал с мотоцикла. Ребра тоже сильно помяты. Это случилось в ночь гала-вечера, после того как я уехал. Вот почему…

На лице Шарлотты появилось понимание.

— Вот почему ты отменил наше свидание. — Ее глаза расширились. — Иван, почему ты просто не сказал мне? Почему ты солгал об этом?

Я почувствовал еще один проблеск вины. Если бы ты только знала, голубка. Это самое меньшее.

— Мне было стыдно. — говорю я ей вместо этого, склоняясь к рассказу. Я же не могу сказать ей правду, в конце концов… Я не могу сказать ей, что мой отец — пахан Братвы, что он наказал меня за то, что я не выдал дочь соперника людям, которые продали бы ее в сексуальное рабство. Если я скажу что-нибудь из этого, Шарлотта побежит в другую сторону, и будет права.

В таком случае я мог бы с тем же успехом оставить ее на свидание с Джошуа.

— В этом нет ничего зазорного. — Шарлотта смеется. — Я бы тоже упала, если бы попробовала прокатиться на мотоцикле. — Она прикусывает губу, и все мои силы уходят на то, чтобы не потянуться вниз и не провести большим пальцем по тому месту, куда вонзились ее зубы. — Я бы хотела, чтобы ты сказал мне правду, — медленно произносит она, глядя на меня сверху. — Я бы поняла, если бы ты сказал. Правда, поняла бы. Мы могли бы просто все обсудить. Вместо этого я думала, что ты солгал… о той женщине на гала-вечере. Придумал отговорку, что ты заболел, чтобы не встречаться со мной. — Она резко выдохнула. — Может быть, с моей стороны было несправедливо предполагать все это. Но после того, что сделал Нейт…

Чувство вины больше не мерцает. Оно, словно нож, вонзается в мою грудь, напоминая, что будущего здесь нет. Потому что я лгу ей о гораздо большем, чем она думает, и я не могу скрывать все это вечно. Однажды она узнает, и это уничтожит ее.

Если я позволю себе опуститься еще ниже, это уничтожит и меня. Возможно, я уже там.

— Я понял. И мне жаль. — Я тоже это имею в виду. Я сожалею о том, о чем она даже не подозревает.

Но не настолько, чтобы остановиться.

— Давай устроим наше свидание, — резко говорю я, глядя на нее сверху вниз. — Давай выпьем кофе, пойдем в фруктовый сад и проведем тот день, который мы планировали. Прямо сейчас.

Глаза Шарлотты расширяются, и я вижу, как ее прежняя личность, та, которая все планирует заранее и никогда не делает ничего импульсивного, инстинктивно сопротивляется этой идее. Но я также вижу момент, когда она подавляет эту мысль, и ее улыбка расширяется, когда она кивает.

— Хорошо, — решительно говорит она. — Давай сделаем это.

ИВАН

Мы оба заказываем кофе — я еще один латте с тыквенной приправой, а она — латте с яблочным пирогом, и мы направляемся пешком через несколько кварталов к моей машине.

— Прости, что я решила, что ты ведешь себя как придурок, — снова говорит Шарлотта, пока мы идем, сжимая в руках кофе, а свежий осенний ветерок развевает ее волосы по лицу. — Я должна была написать тебе в ответ. Джаз говорила, что я слишком остро реагирую.

Чувство вины снова вонзается мне в грудь.

— Не бери в голову. — Я смотрю перед собой, отпивая глоток кофе и изучая ее черты. В моей груди завязался тяжелый узел гнева — не на нее, а на обстоятельства. В моей жизни я родился в том мире, в котором родился, — в мире насилия и выживания, и из-за этого я не могу быть с Шарлоттой так, как хотел бы. Я не могу встретить ее как нормальный мужчина, тот, кто мог бы завоевать ее, влюбиться в нее и быть любимым в ответ, как это должно быть. Вместо этого мне нужны ложь и обман, чтобы быть с ней, а это может быть лишь временным явлением. — Я действительно понимаю. Но теперь у нас есть еще один шанс. Давай воспользуемся им по максимуму, да?

Я смотрю на нее, а она улыбается, делая очередной глоток кофе.

— Мне бы этого хотелось, — мягко говорит она. — Я все еще не могу поверить, что ты согласился на свидание со сбором яблок.

— А я не могу поверить, что ты согласилась помогать печь пирог. — Я отвечаю ей улыбкой. — Это будет ужасно.

— Но к счастью, я умею печь. — Шарлотта потягивает кофе, пока мы сворачиваем за угол к парковке. — Я научу тебя.

Я чувствую острый укус желания, мой член дергается при мысли обо всем, чему я сам хочу ее научить. Но сегодня не об этом.