И она — далеко не единственное, о чем я должен думать. Я откладывал встречу с агентом Брэдли так долго, как только мог, но не могу отказаться от встречи с ним завтра.

Я оказываюсь в закусочной сразу после начала завтрака и проскальзываю в кабинку напротив него, где он сидит с той же чашкой черного кофе перед собой.

— Ты выглядишь неважно, Кариев. — Говорит он, приподняв бровь, и я хмуро смотрю на него.

— Мой отец переживал из-за потери Сабрины Петровой. Он позаботился о том, чтобы я знал об этом.

— Что ж, я уверен, что она благодарна тебе за жертву. Хотя для такой девушки, как она, защита свидетелей может быть почти так же плоха, как судьба, которую запланировал твой отец. — Он сухо усмехается, как будто пошутил. — Никаких дизайнерских каблуков и наращивания волос там, куда мы отправляем ее прятаться.

— Уверен, она предпочтет это, чем быть проданной какому-нибудь миллиардеру, — холодно говорю я ему, хотя внутренне мне становится жаль ее. Это лучше, я в этом уверен, но я не могу представить, что она будет счастлива, куда бы она ни отправилась. Это чудовищно несправедливо, что личная ссора наших отцов перевернула ее мир с ног на голову, и теперь она будет страдать из-за этого, пусть и меньше, чем в противном случае.

— Вот имена мужчин, которые были там в ту ночь, о которых я знаю наверняка. — Я протягиваю ему лист бумаги через стол. — Есть еще мой брат, Лев Кариев. Но удачи вам в попытках его поймать. Он наследник моего отца. Вам понадобится нечто большее, чем это, чтобы преследовать его.

— А что насчет тебя? — В глазах Брэдли блестит что-то холодное и опасное, словно он думает, что вот-вот поймает меня на заговоре. — Что будет с тобой, если твой брат, наследник, падет?

Я фыркнул, откинувшись назад.

— Если ты думаешь, что я делаю все это, чтобы подстроить падение брата, чтобы я мог заменить своего отца, подумай еще раз. До меня у него было еще два сына, и они съели бы друг друга живьем, прежде чем позволили бы мне занять это место. Я хочу уйти, Брэдли. Не больше.

Брэдли поднимает бровь, но на мгновение ничего не говорит. Он убирает газету, а затем холодно смотрит на меня через стол.

— Это хорошее начало, Кариев. В следующий раз, когда мы поговорим, я ожидаю большего.

— Большего? — Я бросаю на него взгляд. — Я же сказал тебе, что не участвую в торговле людьми. Если я помог вам вытащить Сабрину, это только оттолкнуло меня от всего этого, а не приблизило. Не знаю, чем еще я могу быть полезен, кроме того, что уже делаю. Движения, время отправлений и тому подобное.

Брэдли встает, как будто не слышал ни слова из того, что я сказал. Тяжелая рука ложится мне на плечо.

— Разберись с этим, Кариев, — вот и все, что он говорит. А затем он направляется к двери, и звон колокольчика дает мне знать, что он ушел.

Я прислоняюсь головой к спинке сиденья и на мгновение закрываю глаза, цвета плывут в темноте моего зрения. На меня наваливается усталость, и на минуту я просто хочу все бросить. Все. Я хочу уйти. Даже Шарлотты на этот короткий миг недостаточно, чтобы удержать меня здесь.

Но в конце концов они меня найдут. Если не моя семья, то федералы точно. Я не смогу убежать от них далеко, не навсегда, и я не хочу оказаться в одной из их клеток.

А значит, придется продолжать играть в ту игру, в которую я сам себя втянул, по крайней мере пока.

Хуже всего то, что сегодня вечером я должен быть в одном месте. Где-то, где меня ждет моя семья, в частности, и от одной этой мысли у меня сводит зубы. Я хочу увидеть Шарлотту, поговорить с ней, побыть с ней, но есть некоторые семейные обязательства, от которых я не могу отмахнуться.

Сегодняшний вечер — один из них.

Мой отец устраивает вечеринку на своей яхте. Мне приказано присутствовать, и я подозреваю, что это для того, чтобы он мог увидеть последствия своего «урока». Лев позвонил мне с «приглашением» несколько дней назад и дал понять, что я не могу от него отказаться.

К тому времени, как я спустился вниз, меня уже ждал водитель. Я готовился в своем пентхаусе, подозревая, что отец пришлет водителя. Пока я скольжу на заднее сиденье, я думаю, осознает ли он, насколько предсказуем на самом деле. Знает ли он, как легко я могу предугадать, что он сделает дальше.

Это не имеет значения, мрачно думаю я, разглаживая руками накрахмаленную ткань костюма. Мне все равно не удалось сбежать.

Все три моих брата на вечеринке. Лев ждет меня на причале, как раз, когда яхта готовится к отплытию. Излишества моего отца уже вовсю демонстрируют себя — почти голые женщины, разносящие напитки и подносы с наркотиками, миллиардеры в костюмах, развалившиеся на диванах, женщины на их коленях, нюхающие наркотики, делающие шоты. В воздухе звучит музыка, и я вижу своего отца на дальнем конце палубы, который с кем-то увлеченно беседует, пока яхта отчаливает, выходя на воду, чтобы провести остаток ночи.