– Вряд ли, – задумался Лукус. – Орел-то как раз предупредил нас. Не время строить догадки. Нужно сжечь трупы и уходить.

– Не боишься привлечь внимание врага? – поднял брови Хейграст.

– Хочу привлечь! – бросил Лукус. – Не вечно же мы будем бродить по холмам. Надо возвращаться на равнину.

– Хорошо, – Хейграст окинул взглядом скалы. – Дан. Ты поедешь вместе с Лукусом на Митере. Постарайся быстро запрячь Бату в носилки.

Дан посмотрел на лицо Саша. Багровая полоса пересекала щеку и заканчивалась на мочке уха. Черты заострились. В опущенных уголках рта таилась боль. Мальчишка передернул плечами, вздохнул и поднял с камня упряжь. Расставаться с Бату даже на время ему не хотелось. Друзья стаскивали в кучу трупы. Наконец запылал страшный костер.

– Да, – сказал нари, глядя на поднимавшийся черный дым. – Лучшего знака и не придумаешь. Лукус, как бы ты поступил теперь?

– Думаю, что нам нужно взять вправо и подойти к тракту, ведущему к Утонскому мосту от Ургаина, – наморщил лоб белу. – День переждать на скалах, ночью пересечь тракт и идти по равнине на север вдоль каньона. Надеюсь, там достаточно оврагов, в которых мы могли бы укрыться.

– Да, – кивнул Хейграст. – Это самый здравомыслящий выбор и самый короткий путь. Именно там нас и будут искать, рассмотрев этот костерок. И именно поэтому мы двинемся на запад, и пересечем другой тракт. Пойдем через Копийные Горы.

– А если Ник не догадается, где нас искать? – спросил Лукус.

– Найдет, – отмахнулся Хейграст. – Ему это нужно не меньше, чем нам. А ты сделай так, чтобы нас не выследили враги. Открывай свой мешок.

Лукус стал натирать копыта лошадей и обувь травами, а Хейграст подошел к убитой лошади и провел рукой по морде.

– Прости Шет, что оставляем тебя так, – сказал он. – Но мне не хочется сжигать твое тело в этом костре. Ты хорошо послужила нам. Надеюсь, тебе доведется еще побегать по шелковым нивам Эл-Лоона.

Отряд повернул на запад. Дан сидел позади Лукуса и с грустью посматривал на Бату. Нари направил отряд по ложбине между холмами. Лошади недовольно всхрапывали. Дорогу то и дело преграждали отвалы щебня, валуны, выбеленные временем кости.

– Почему, когда вы говорили о Даре, то называли ее равниной? – спросил Дан.

– Каменные Увалы уходят от долины Маны на север узким языком, – ответил Лукус. – Это бывшее плоскогорье, просто ветры, время, ледники сделали свое дело, отшлифовали купола, проточили ложбины. И все-таки ты прав, Дара – не только равнина. И мы ее называли равниной по привычке. Просто так сложилось. Смельчаки, которые пересекали границы Мертвых Земель, чтобы выковырнуть несколько древних камней в ближайших руинах, ничего не видели кроме пыльной равнины. А мы вот скоро доберемся и до Копийных Гор! Они много ниже Старых Гор, которые окружают Эйд-Мер и отделяют Дару от Вечного Леса и долины Уйкеас, но все-таки это горы! Кстати, я не знаю, как Хейграст собирается провести нас там. Полуразрушенные вершины тянутся почти до крепости Урд-Ан. Раньше в этих горах ари добывали драгоценные камни. А там, где крайние горы обрываются скалами в воду озера Антара, они нашли свой священный камень. Рубин Антара.

– Теперь это озеро оживет?

– Не знаю. Мана вытекает из него, а она вновь становится полноводной.

– А рубин Антара? Где он? Ведь последний король Ари-Гарда действительно прискакал перед смертью в Эйд-Мер и только там корона упала с его головы?

– И этого я не знаю, – вздохнул белу. – Многие искали рубин, и многие продолжают искать. Спросишь об этом Леганда, когда мы прибудем в Мерсилванд.

– Долго еще нам быть в пути?

– Если двигаться зигзагами, то долго.

– Меньше разговаривайте и больше прислушивайтесь, – негромко окрикнул друзей Хейграст.

– Эй, нари! – отозвался Лукус. – Сегодня первый день месяца лионоса. День весеннего равноденствия. Смегла печет розовые сланцы. Мира твоему дому, Хейграст, и счастья твоим детям!

Хейграст обернулся, внимательно посмотрел на Лукуса и Дана, но ничего не сказал. Он не мог ответить им тем же. Дом и дети были только у него.

Отряд вышел к дороге через полторы дюжины ли. Дан, потирая ушибленную грудь, вовсю клевал носом, да и лошади устали со вчерашнего вечера. Когда очередная ложбина вывела спутников к каменному тракту, сил радоваться не нашлось. Друзья оставили лошадей под нависающей скалой, задали им корм и подползли к краю обрыва. Тракт шел узкой лентой по дну ущелья. Напротив вздымались обветренные каменные кряжи.

– Примерно полтора варма ли до Утонского моста, – сверился с картой Хейграст. – Через четыре дюжины тракт сходится с дорогой от Ургаина. Там развалины небольшой крепости, вряд ли серые воины не выставили в ней поста. По тракту крепость не обойдешь.

– Теперь понятно, почему Ник не повел нас этой тропой, – заметил Лукус.

– Ник искал сокровища и предметы древности. Он не заходил так глубоко в Дару, как Леганд, и не пропадал столько времени в книгохранилищах Салмии, – возразил Хейграст. – Он и не должен знать всех тропинок. Смотри. Это место специально отмечено на карте. Я не знаю, где мы точно вышли, но если пройдем шесть, самое большее дюжину ли обратно по тракту, выйдем на узкую тропу. Не забывай о древних рудниках ари. Надеюсь, ты понимаешь, что руду и камни они носили не на спинах? На северной стороне ущелья должен быть небольшой храм, что-то вроде искусственной пещеры. Именно с этого места Леганд отметил тропу. Она ведет почти точно на север и выходит на равнину в четырех дюжинах ли восточнее Утонского моста. Вот уж где нас точно не будут искать!

– Но это удлинит наш путь самое меньшее на два дня, – нахмурился Лукус.

– Прийти на два дня позже – это лучше, чем не прийти никогда, – свернул карту нари. – Даже если дорога окажется сносной, мы все равно не сможем делать более трех дюжин ли за ночь. Более того, я предпочел бы двигаться днем. В горах это единственный способ не свалиться в пропасть. Сейчас отдыхать. Двинемся, когда свет звезд будет достаточно ярок. Спустимся вон по той расщелине. Не думаю, что кто-то сможет помешать нам.