У Тильды возникла догадка, что за ней давно наблюдает невидимый волшебник, который специально для нее меняет пространство: вначале окружил цветущим садом, потом воздвиг дворец, а, когда тот оказался ей не нужен, создал море, город-остров и вот это дерево, которое тоже изменилось, причем превратилось не в пальму или какой-нибудь клен, а именно в ель! Тильде казалось, что в этом есть какой-то смысл, который пока от нее ускользает. Может быть, невидимый и очень могущественный волшебник все-таки пытается дать ей второй шанс, который она не использовала во дворце? Вдруг изменить прошлое все-таки можно? Наверное, если бы тогда, в парке, Тильда взобралась на елку, на которой сидел ее брат, все сложилось бы иначе. Возможно, Бармалей не вцепился бы в голову Женьки, и тогда бы ее брат не упал.

Тильда принялась разглядывать зеленый купол над собой, надеясь увидеть край белой курточки или синих джинсов, которые были на Женьке в тот день. Мысли о Жар-птице отошли на задний план в тот миг, когда Тильда неожиданно поймала на себе взгляд круглых светло-зеленых глаз. Это были глаза… Бармалея!

Кот, сидевший на ветке прямо над ее головой, зашипел, раскрыв клыкастую пасть, а потом взвыл жутким голосом и пригнулся, готовясь к прыжку. Тильде показалось, что она перевоплотилась в своего брата и сейчас испытывает то же, что и он тогда: предчувствует свою скорую смерть.

Девушка инстинктивно прикрыла голову руками, тотчас потеряла равновесие и с ужасом поняла, что падает. Она пыталась ухватиться за колючие ветки, но те ломались и выскальзывали, оставляя в ее сжатых пальцах пучки хвои. Тильда летела спиной вниз и с ужасом смотрела в темно-зеленую вышину над собой. Вдруг там сверкнуло что-то, похожее на солнечный луч. Но это могла быть и Жар-птица, которую ей теперь не достать.

Тильда все падала и падала; казалось, этому падению не будет конца. Темная зелень над ней сгущалась и ширилась, затягивая пространство кромешным мраком, и лишь крошечная огненная искорка все еще маячила вдали. Странно, что она до сих пор не исчезла. И даже наоборот, как будто приблизилась! Похоже, яркий огонек падал следом за ней, и как будто летел все быстрее. А, может быть, это ее падение замедлилось? Тильда прислушалась к ощущениям, и ей показалось, что теперь она снижается со скоростью былинки одуванчика, кружащейся в воздухе. «Но так не бывает! – поразилась она, радуясь, что разбиться вдребезги ей, скорее всего, не грозит. – По законам физики, падающее тело под действием силы тяжести должно ускоряться! Либо сила тяжести ослабела, либо тот, кто устанавливает здесь свои законы, о физике ничего не слышал!»

Яркий огонек, похожий на язычок пламени, продолжал приближаться, и вскоре внутри него стали видны сияющие белым светом прожилки. «Перышко! – догадалась Тильда и протянула руку вверх, пытаясь схватить огонек, пылающий прямо над ее лицом. – Огненное перышко Жар-птицы!» Через мгновение чудесная находка была зажата в кулаке, и Тильда закрыла глаза, чтобы не смотреть в окружающую ее темноту.

«Если бы не эта музыка, было бы совсем тоскливо! – подумала девушка и вдруг осознала, что звуки санквылтапа сопровождали ее все последнее время. – Да где же все-таки этот таинственный музыкант?!»

Внезапно музыка смолкла. Тильда открыла глаза и вздрогнула от ужаса: из темноты прямо на нее летел… Якур! Вокруг его лица, искаженного гневом, веером разлетались красно-белые веревочные косички, а в руке, занесенной для удара, ослепительно сверкало лезвие ножа. Острие клинка стремительно приближалось и должно было вот-вот вонзиться в нее, но внезапно дернулось, взмыло вверх, изменив траекторию, а потом… потом началось нечто невообразимое.

Множество рук, вынырнувших прямо из тьмы, вцепилось в тело Якура, хватая его за плечи и бока, сорвало с его головы завесу из косичек и оттащило парня назад. Нож полетел в сторону и зазвенел, подскакивая на льду. Послышались звуки борьбы и топот ног. Тильда не видела и не понимала, что происходит. Кто-то склонился над ней, и девушка взвизгнула, увидев два огромных плоских глаза и морщинистый хобот, болтающийся на морде зеленого цвета. «Чудовище!» – вспыхнула мысль в ее голове, и она почувствовала, как к ее лицу прижалось что-то твердое. Тильда испугалась, что жуткое существо собирается ее придушить, но, как ни странно, дышать, наоборот, стало гораздо легче. Свежий воздух наполнил легкие, и даже, как будто, в голове прояснилось, но вместе с тем появилась боль. Казалось, внутри черепа взорвался снаряд, и осколки мечутся там, разрывая мозг, а в тело вонзились тысячи ледяных игл. Руки и ноги отказались ее слушаться, когда она сделала попытку пошевелиться, и тотчас чей-то приглушенный голос приказал ей:

– Не двигайтесь! Сейчас вам окажут помощь!

«Помощь! – мысленно повторила Тильда, недоверчиво покосилась на существо рядом с собой и вдруг поняла, что глазастая зеленая морда с хоботом – это… противогаз! Она все-таки поднесла руку к своему лицу и, ощупав предмет, закрывающий его, решила, что на нее надели кислородную маску.

Ее подняли и вновь опустили, но теперь под ней был не твердый и холодный лед, а что-то мягкое. Потом накрыли одеялом, и Тильда вдруг поняла, как сильно она замерзла. Какие-то люди ходили вокруг, переговариваясь между собой, и ей вновь захотелось осмотреться, чтобы хоть немного понять, что происходит. На этот раз попытка удалась, она смогла даже немного приподняться на локте, хоть рука и казалась ватной.

Ее окружали знакомые ледяные колонны, подсвеченные тусклыми лучами, падающими из круглого пятна наверху, похожего на большую луну. Оттуда же, из «луны», свешивались до самой земли толстые красные тросы. Какой-то человек взялся за один из них, обмотал свободный конец вокруг пояса и начал подниматься в воздух. «Спасатели! – догадалась Тильда, чувствуя, как ее заполняет восторженный трепет. – Наконец-то я пришла в себя! Теперь все будет хорошо!»

Она подозревала, что последние события, пережитые ею, не имели никакого отношения к реальности, хотя окружающая картина очень напоминала Лунный Чертог, откуда начались ее странные приключения. А внутри ледяных столбов виднелись стволы и ветви вмерзших в них деревьев, превратившихся в ее предсмертном бреду в цветущий сад. Море и дворец, наверняка были лишь иллюзией, как и птицы-девицы.

«А огненное перышко?» – вдруг вспомнила Тильда и разжала пальцы, все еще стиснутые в кулак. В раскрытой ладони ничего не оказалось. Ее взгляд скользнул ниже, исследуя землю рядом с носилками, на которых она лежала, и наткнулся на самое обычное птичье перо, светло-серое, похожее на то, которое подарил ей Якур, выдавая его за перо священной гагары Лули

и которое Тильда выбросила в окно интерната, обрезав нитки, скрепляющие стержень с кожаным шнурком.

Девушка потянулась и подняла перо с земли: кое-что в нем показалось ей странным. «Наверное, просто померещилось в темноте! Ведь не может быть, что оно – то самое», – подумала она перед тем, как поднести свою находку к глазам. Но ошибки не было: стержень пера обвивали красные нитки, растрепавшиеся и державшиеся на нем каким-то чудом. Тильду охватила паника от мысли, что ее бред продолжается: ведь перо, выброшенное из окна интерната, никаким образом не могло оказаться в подземелье, находящемся на расстоянии многих километров от того места. Девушка тревожно вздохнула, сжимая находку в руке, и внезапно вздрогнула от горестного крика, прозвучавшего издалека: