К тому же он только что ознакомился с любопытным материалом, во многом подтверждающим эту версию. «Исповедь» – так незамысловато называлась рукописная книга, найденная при задержании человека, подозреваемого в похищении его дочери. Книгу передали следствию, но Петр успел в нее заглянуть и, заинтересовавшись, сфотографировал все страницы на камеру своего смартфона. Несколько минут назад он дочитал последнее предложение и теперь смотрел в небо за окном, чтобы дать отдых глазам. Рукописный текст, картинки и символы, содержащиеся в книге, превратились на маленьком экране телефона в сложный ребус, справиться с которым стоило ему громадных усилий, но, заинтригованный, он все-таки дочитал записи до конца. Правда, теперь ему казалось, что его глаза засыпаны песком.

Большую часть текста Петр счел бредом сумасшедшего. Как иначе можно было расценить утверждение автора о его более чем трехсотлетнем возрасте? Или описание встреч с Темным Властелином, наделившим его особыми дарами и требующим ежегодных человеческих жертв?

Но некоторые детали этих в целом бредовых записей поражали реалистичностью. Например, описанное автором устройство кораблей, на которых он путешествовал со своей общиной на север, совпадало с конструкцией судов семнадцатого века (Петр специально нашел в интернете несколько исторических статей о судоходстве этого периода). Хотя он и допускал, что автор мог получить свои знания из того же источника, но тогда возникал вопрос: а зачем ему это было надо?

Еще один любопытный факт заключался в том, что поселок Нумги, основанный, по словам автора, на месте деревни, построенной им и людьми из его общины, действительно был расселен в 2001 году, и там действительно собирались начать разработку газовых месторождений, но по неизвестной причине работы так и не начались.

Особенно Петра заинтересовало описание «нетающего льда», когда автор записей обнаружил алмазы в ледяных осколках, вынесенных им из подземелья. Петр был уверен, что Темный Властелин, высекающий своим мечом осколки из ледяного пола, был всего лишь плодом воображения автора, родившимся под воздействием паров бутана, но вот наличие алмазов во льду на дне пещеры было очень похоже на правду. Благодаря своей профессии Петр знал, что в местах выброса газа иногда находят кимберлитовые трубки, содержащие драгоценный минерал, и решил, что лед в пещере необходимо исследовать в ближайшее время.

Да и не только лед. Подземелье представляло интерес как для геологов, так и для историков. И, конечно, для криминалистов. На дне пещеры оказалось огромное количество трупов, почти не разложившихся в условиях низкой температуры и отсутствия света. На некоторых телах сохранилась одежда, характерная для моряков семнадцатого века. Рядом с телами лежали остатки корабельной мачты, явно принадлежавшей старинному кораблю, доски, скрепленные между собой растительными волокнами, использовавшимися в кораблестроении сотни лет назад, ножи, топоры и даже ржавый меч с кривым лезвием.

Прочитав «Исповедь», Петр предположил, что найденные в подземелье трупы моряков принадлежали поморам, описанным в той книге. Но были и другие трупы. Подумав о них, Петр сжал кулаки до хруста в суставах, вспомнив о том, что большинство людей, погибших в ледяной темнице, попали туда по воле сумасшедшего человека. И его дочь тоже могла оказаться в числе погибших.

А ведь Петр мог и не найти ее. Никогда. Последние два дня он был совершенно уверен в том, что у него… нет никакой дочери!

Подобрать разумное объяснение для этого приступа внезапной избирательной амнезии он был не в состоянии. Страшно подумать, как все могло повернуться, если бы вчера ему не позвонила жена, обеспокоенная тем, что телефон Тильды был недоступен. Супруга больше года не общалась с дочерью: они и раньше не очень-то ладили из-за того, что дочь была остра на язык с тех пор, как научилась разговаривать, но после трагического случая с Женькой она решила вычеркнуть Тильду из своей жизни. Просто чудо, что она вдруг вспомнила о дне рождения Тильды и даже решила поздравить ее!

Когда Петр услышал вопрос жены о том, как давно он в последний раз говорил с дочерью, его словно током прошило. Казалось, все воспоминания о Тильде сдерживались в глубине его памяти чем-то вроде плотины, которую вдруг прорвало, и он понял, что уже два дня ей не звонил. Убедившись, что ее телефон действительно недоступен, Петр связался с директором интерната, после чего испытал еще более сильный шок: Роман Сергеевич утверждал, что Петр сам забрал Тильду и даже собственноручно написал заявление у него в кабинете! Вскоре шок переродился в ужас от мысли, что Тильда пропала, и Петр обратился в полицию.

Только на следующее утро он вместе с полицейскими оказался в интернате, добравшись до места на служебном вертолете. Директор встретил их с целой толпой свидетелей, твердивших в один голос, что все они видели Петра, ожидавшего Тильду, в холле у центрального входа. Гардеробщица добавила, что хорошо рассмотрела его в тот день и прекрасно помнит, как он обнимал свою дочь. От этих слов Петра прошиб холодный пот. «Или я окончательно выжил из ума, или кто-то обнимал мою дочь вместо меня! Кто-то, очень похожий на меня или… или обладающий сильным гипнотическим даром!»

После беседы со свидетелями полицейские смотрели на Петра так, что он испугался, как бы его не увезли в психушку. Ему стоило огромных усилий уговорить их пустить по следу дочери собаку-ищейку, тем более что времени после исчезновения прошло еще не слишком много. Кто-то из обслуживающего персонала принес из комнаты Тильды полотенце, которое, к счастью, еще не успели забрать в прачечную.

Им повезло: собака взяла след и вскоре привела полицейских на берег Обской губы, но дальше след терялся. Начался опрос местных жителей, который мог затянуться надолго, но и тут им улыбнулась удача: один из рыбаков вспомнил, как днем ранее мужчина лет сорока отплыл от берега на катере в компании юной пассажирки. Рыбак уверял, что катер направлялся в сторону Нумги – заброшенного поселка, а когда ему показали фото Тильды, воскликнул без колебаний: «Да-да! Это та самая девушка!» От этих слов у Петра потемнело в глазах. Неимоверным усилием воли ему удалось прогнать подбрасываемые воображением картины того, что могло произойти за это время с его дочерью.