Карие глаза Рязанского князя вспыхнули гневом — но прежде, чем он бы пролился на мою голову, я успел произнести только одно слово:

— Изгоном.

— Что изгоном?!

— Изгоном пойдет Тохтамыш на Москву из Булгара, Нижегородскими, да Рязанскими землями выйдет к Оке. Так, что ни ты сам, ни даже Димитрий Иоаннович не успеете собрать свои рати… Потребует с тебя хан указать броды через Оку — а иначе землю твою разорит. Что выберешь, как поступишь?

Удивление, растерянность и смятение на мгновение промелькнули во взгляде Олега Ионовича. Напряженно замер Даниил Пронский, успевший наполовину прожевать второй бутерброд с бастурмой и луком… Но вскоре «дед» пришел в себя, требовательно посмотрев мне в глаза:

— Царевич так и сказал? Именно так ударит хан Тохтамыш?

Я согласно кивнул:

— Царевич указал, что Тохтамыш не простил отказ платить ему дань, и подтвердил, что следующим летом хан собирает своих нукеров в Булгаре. Как он дальше будет действовать, догадаться не трудно…

Олег Иоаннович облегченно выдохнул, после чего позволил себе легкую усмешку — а заодно, наконец, извлек ложку:

— Ну, ты и мастак сказывать сказки, Федор!

— Следующим летом эта сказка обернется былью. А ты, дедушка, на двух топчанах усидеть не сможешь — или с Донским против ордынцев, но тогда уж готовься встречать ворога заранее… Или же ты с татарами против Руси!

Великий князь подавился кулешом — а я продолжил говорить горячо, убежденно:

— Только не забывай, что слову поганых верить нельзя! И даже если ты броды через Оку татарам укажешь в обмен на то, что они землю рязанскую не тронут, так на обратном пути Тохтамыш ее все одно разорит! Пока урусы опасность представляют, ордынцы еще готовы добычей поступиться, чтобы расколоть неверных… А вот взяв верх, они станут ноги вытирать об недавних друзей! Что считаться с псами, коли от них уже нет никакой опасности?

Откашлявшись, Олег возопил в голос:

— Что ты заладил — броды, броды?! Откуда знать тебе, как повернет Тохтамыш?!

— Оттуда и знать, что вражда между Русью и Ордой неминуема! А легче всего хану ударить на Москву изгоном, как то желал Мамай сделать… Как сам Ак-Хозя явился к Ельцу! Только ближе к бродам через Сосну мои дозоры поганых и заприметили… Иначе не я Ак-Хозю в Москву вел бы — а царевич мою голову привез бы в Казань! А заодно и жену мою непраздную на потеху и поругание хану привел бы на веревке, словно какой скот… Ударить изгоном — разумнее всего, но тогда бродов через Оку не миновать — как не миновать татарам и твоей земли, Олег Рязанский! Прав я, или нет, узнаешь следующим летом… Но как окажется, что я был прав, что-то менять будет уже поздно.

Тяжело задышал Олег Иоаннович от нахлынувших на него чувств, взгрустнул от озвученных перспектив и князь Пронский, привыкший смело, грудь в грудь с татарами биться! Даже в кулеш ложку не обмакнул, хоть и его очередь… Наконец великий князь подозрительно, с недоверчивым прищуром посмотрел на меня, после чего вкрадчиво так заговорил:

— Сдается мне, что ты Федор хочешь и меня, и Димитрия Московского стравить с татарами. Потому как свое княжество походом на Азак под удар подставил!

Я только усмехнулся, готовый и к такому вопросу:

— Ежели бы разговор шел лишь за мое княжество, так мне Елец сжигать не впервой. Ушел бы из города, взяв жену да дружину верную, подался бы на службу к Кейстуту… Литвой ныне правит честный воин и князь, ему на брань с орденом Тевтонским нужны добрые ратники с крепкой рукой! И Тохтамышу он меня бы уже не выдал — Литва ныне больше Московского княжества, схорониться есть где…

На мгновение прервавшись, я продолжил:

— Так ведь не за себя же радею — за всю Русь. Нападет Тохтамыш изгоном следующим летом, что делать будите? А так я хоть предупрежу обоих великих князей…

Олег Иоаннович замолчал, не найдясь, что ответить — и я тут же добавил:

— Или скажешь, что я звал тебя с Ягайло биться, увечных выручать, потому как радел лишь за свое княжество?

Рязанский князь тяжело выдохнул, после чего ответил:

— Ну, коли так, коли прав ты… Что делать предложишь? Без московской рати Рязань все одно против хана не выстоит. А успеет ли Москва войска собрать да на помощь прийти?

Я кивнул головой, соглашаясь с доводами «деда»:

— Потому-то я и везу царевичу в Москву, к князю Димитрию. И если он боится вражды с Тохтамышем, так пусть собирает дань и отдает выход в Орду, как и прежде…

— А ежели не станет великий князь дань платить?

Вопрос задал Даниил Пронский — и я веско произнес в ответ:

— Значит, нужно бить первыми.

Оба князя с удивлением подняли на меня глаза — и уже тогда я начал говорить чуть поспешнее, объясняя свою задумку:

— Грядущей зимой, когда лед скует реки и станет дорогой… Ведь по этим самым дорогам татары Батыя когда-то пришли на Русь! Теперь же пришел наш черед наведаться в их владения… Пока большая часть степняков откочевала на полудень. Пока в Булгаре стоит лишь личная тьма хана, к тому же раскиданная на зимовку по городам… Ну и сами булгары — но ведь уже битые ушкуйниками и Донским, понесшие потери под Ельцом! Вот сейчас и есть самое лучшее время нанести свой удар, опередить Тохтамыша — да навеки скинуть с Руси ярмо Золотой Орды!