— Мне нужно в уборную, — говорит она затем. — Справишься сама?

— Конечно, — говорю я. — Я возьму что — нибудь выпить в баре. Хочешь чего — нибудь?

Она качает головой и исчезает в толпе. Я направляюсь к переполненному бару, уставившись на свой телефон. Я делаю быстрые заметки о людях, с которыми Белла познакомила меня сегодня вечером. Хотя она, по понятным причинам, защищает свой цифровой справочник, это не значит, что я не могу создать свой собственный.

Именно тогда в моей голове вспыхивает воспоминание, что — то, сказанное Вероникой, когда мы обсуждали мою роль в команде Титанов.

«Атаки происходят из разных источников, так что это должен быть кто — то с хорошими связями».

Нет. Конечно, это не Белла замышляет разрушить жизнь Оливера? Какой у неё мог быть мотив для этого? Затем я думаю о Уэсте и моём подозрении, что у них, должно быть, была общая история. Если она пытается уничтожить Оливера, чтобы помочь Уэсту выиграть Чемпионат…Нет, она бы этого не сделала. Репутации её отца был бы нанесен смертельный удар, если бы об этом стало известно.

Я поворачиваюсь на месте, ища её в толпе. Если бы я могла остаться с ней до конца вечера…

Какой — то мужчина врезается в меня и тихо восклицает:

— Чёрт. Смотри, куда идешь.

— Мне так жаль, — быстро говорю я, поднимая глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.

Он красив и почти такого же роста, как Оливер, его волосы коротко подстрижены по бокам и длиннее на макушке. Он изучает моё лицо и улыбается, но мне не нравится, как его взгляд задерживается на мне, поэтому я бормочу ещё одно извинение и обхожу его, протискиваясь в промежуток между двумя группами людей.

На одном конце длинной стойки возвышается пирамида купе с шампанским, подсвеченных сзади и мерцающих золотом. Я смотрю на это с опаской — один неосторожный толчок, и всё это может рухнуть. Но я не могу отрицать, что это выглядит фантастически, именно так, как я представляла себе вечеринку такого масштаба. Приглушенный свет, мерцающий декор, а теперь ещё и шампанское — всё это привносит нотку гламура.

И я здесь, делаю всё возможное, чтобы не ошибиться и не выставить себя аутсайдером.

Одному из барменов требуется некоторое время, чтобы заметить меня, но я, наконец, заказываю газированную воду и, облокотившись на стойку, жду, когда мне принесут.

— Привет, — произносит мужской голос прямо у меня за спиной.

Я напрягаюсь, думая, что это тот мужчина, которого я видела раньше, но оборачиваюсь и вижу Оливера Стоуна, стоящего там с бокалом в руке.

— О, привет, — я облегченно улыбаюсь.

На нем пиджак и сшитая на заказ рубашка с расстегнутым воротом и без галстука. Образ на удивление повседневный, но ему удается выглядеть в нём хорошо. Он достаточно красив, и в сочетании с его дорогими часами, туфлями и стаканом для виски этот наряд не выглядел бы неуместно даже на обложке журнала.

Он подходит ближе, нависая надо мной, и спрашивает:

— Ты любишь изюм?

Я растерянно моргаю, глядя на него.

— Прости?

Из — за громкой музыки, разносящейся по воздуху, я, вероятно, ослышалась.

Но в его глазах пляшут искорки юмора, и он повторяет:

— Ты любишь изюм?

— Нет, не очень, — отвечаю я, гадая, к чему он клонит.

— Как насчет свидания?3 — спрашивает он.

Мне требуется мгновение, чтобы понять, затем я стону, хлопая себя рукой по лбу.

— Боже мой, это было ужасно.

Он насмешливо хмурится на меня.

— Эй, ты сказала, что я должен пофлиртовать с тобой.

— И это лучшее, что ты смог придумать? — я качаю головой. — Ты решил поискать саму банальную фразу на свете?

— Да, — признает он. — Но в свою защиту скажу, что у меня сегодня был напряженный день.

Несколько человек переминаются у него за спиной, и он подходит ещё ближе, кладет руку на стойку рядом со мной и поворачивается так, что заслоняет меня от толпы. Мне нравится быть к нему так близко. Моя мама всегда говорила мне доверять своей интуиции, и, в отличие от парня, с которым я столкнулась ранее, от Стоуна у меня хорошее предчувствие. Я беспокоилась о том, что мне придется проводить с ним время — не зайдет ли он в этом соглашении слишком далеко. Но теперь, когда он достаточно близко, и я чувствую приятный аромат его лосьона после бритья, я не чувствую в нем ничего странного

.

— Просто для протокола… — он наклоняется, чтобы нас не подслушали. — Если бы тебе не нужно было изображать, что я произвел на тебя впечатление, подействовали бы на тебя эти банальные фразочки?

Я морщусь.

— Не совсем. Я удивлена, что у тебя нет ничего наготове.

Оливер выпрямляется и одаривает меня сногсшибательной улыбкой, благодаря которой в прошлом он много раз работал моделью.

— Обычно мне не приходится ими пользоваться. Женщины и без них окружают меня.