Стараясь не поддаваться впечатлению от того, насколько он красив, я сильно закатываю глаза.

— Вау, твоё эго такое же большое, как я и представляла, — затем я серьезно смотрю на него. — Именно поэтому мы здесь, в этой ситуации.

На его лице мгновенно появляется раскаяние.

— Прости. Но ты сама спросила.

Верно. Тем не менее, я должна прояснить ему одну вещь.

— Пока действует наше соглашение, ты не можешь встречаться с другими, — говорю я своим лучшим строгим голосом. — Это полностью разрушило бы всё, чего мы пытаемся достичь.

— Ревнуешь?

Я бью его в грудь тыльной стороной ладони и быстро отстраняюсь, когда костяшки моих пальцев ударяются о твердые мышцы.

— Сосредоточься, Стоун. Ты с кем — нибудь встречаешься?

— Нет, — серьезно отвечает он. — Я весь твой.

От его слов у меня внутри все переворачивается от какой — то нечестивой смеси возбуждения и триумфа. Я безжалостно подавляю это чувство, сдерживая себя. Сейчас не время, не место и не тот мужчина, к которому стоит испытывать эти чувства.

И я знаю, что он не это имел в виду. Он прочищает горло и хмурится, затем открывает рот, как будто собирается взять свои слова обратно. Тьфу. Нам придется поработать над тем, чтобы чувствовать себя более комфортно друг с другом, иначе все поймут, что мы притворяемся.

Чтобы скрыть смущение, я поворачиваюсь обратно к бару.

— Мой напиток готовится целую вечность.

Стоун приходит в себя и предлагает мне свой напиток.

— Можешь попробовать мой.

Я удивленно поднимаю брови.

— Правда? Но, э — э, нет, спасибо, я не пью на работе.

Он смеётся над этим.

— Ты говоришь как полицейский. Это не скотч.

— Хорошо, — я осторожно беру у него стакан и делаю глоток. — Подожди, это чай со льдом?

— Я не пью много в сезон. Мало кто из нас пьет, — его голос похож на заговорщический шепот, низкий и слишком интимный, когда он забирает свой бокал обратно. — Но никому не говори, иначе я могу потерять все свои очки крутого парня.

Бармен привлекает моё внимание и подает мне газированную воду, которую я заказала в виде коктейля, с кубиками льда, долькой лайма и соломинкой.

Я постукиваю стаканом по стакану Стоуна и говорю:

— Я научилась этому у своей начальницы Вероники. Она не пьет, но они всегда готовят ей напиток, как коктейль. Люди видят то, что они хотят видеть.

Поблизости вспыхивает камера, и он инстинктивно наклоняет голову, вздрагивая. Моё сердце сочувствует ему, потому что я бы тоже боялась камер, если бы мою жизнь пытались разорвать на части стервятники.

— Эй, — я подхожу к нему ближе. — Мы разберёмся с этим, хорошо? Я здесь, чтобы помочь. Тебе не нужно беспокоиться о том, чтобы произвести на меня впечатление. Делай свою работу, а я буду делать свою.

Стоун сглатывает, его горло судорожно сжимается, затем он коротко кивает мне.

— Хорошо.

Затем он проверяет время на своих часах Magnus Wagner, которые, вероятно, стоят дороже, чем аренда моей маленькой квартиры в Саванне на целый год, и я напоминаю себе, что теперь играю на другом уровне. Мне придется надрывать задницу, чтобы добиться успеха, потому что люди, которые охотятся за Стоуном, должно быть, имеют связи.

— Мне нужно идти, — он бросает взгляд в сторону сцены. — Время выступлений.

— Когда мы можем встретиться? — быстро спрашиваю я. — Чтобы обсудить нашу стратегию, я имею в виду.

Он оглядывается на меня, уголок его рта приподнимается.

— Стратегию, да? Не волнуйся, я найду время и дам тебе знать.

И он снова стал таким же отстраненным.

— Это не сработает, — возражаю я. — Кто знает, что планируют журналисты, пока мы разговариваем. Нам нужен какой — нибудь контент для публикации в ближайшее время, например, наши фотографии на свидании или что — то в этом роде, чтобы мы могли предотвратить то, что они готовят.

Он мгновение смотрит на меня, затем вздыхает и достает свой телефон. Он несколько раз пролистывает экран и что — то печатает, затем говорит:

— Ну вот. Теперь у тебя есть доступ к моему календарю, как и у остальных членов моей команды.

Взволнованная, я достаю телефон из клатча, затем смотрю на разноцветное чудовище, представляющее собой расписание тренировок и гонок Стоуна. Мне нравится планировать так же сильно, как и любой другой девушке, но…

— У тебя почти нет свободного времени, — я встречаюсь с ним взглядом, в ужасе за него. — У вас, гонщиков, вообще есть жизнь?