Я привык к роскошной жизни и усердно работаю ради неё, но я никогда не хотел, чтобы Элли чувствовала себя плохо из — за того, что была здесь со мной. Теперь, когда я вспоминаю о её поведении с тех пор, как мы приехали сюда, её широко раскрытые от удивления глаза и молчание при регистрации представляются в новом свете — ей было неудобно, что я демонстрирую своё состояние?

Но ей придется привыкнуть к этому, если мы собираемся встречаться. Будут мероприятия и вечеринки, начиная с гала — приёма в понедельник вечером, сразу после первой гонки сезона. Будут эксклюзивные места на спортивных матчах, яхты и частные самолеты, и в довершение всего люди, у которых денег больше, чем здравого смысла, с которыми нам придется мириться.

— Мы должны обсудить, когда мы объявим про наши отношения, — говорит она, скрещивая руки на груди. — Я думаю, лучше раньше, чем позже. О тебе давно не было никаких новостей, и люди, возможно, немного забыли о предыдущих статьях. Было бы неплохо поделиться чем — нибудь позитивным, прежде чем они снова набросятся на тебя.

Я наклоняюсь вперед, упираясь локтями в колени, и изучаю её лицо.

— Думаешь, мы готовы?

Она пожимает плечами.

— Готовы настолько, насколько это вообще возможно. Мы хорошо ладим, мы говорили о границах, и прямо сейчас, с началом сезона, ты будешь на слуху. Хотя, если ты предпочитаешь подождать до окончания первой гонки, это тоже нормально. Я знаю, что тебе нужно сосредоточиться на своей работе.

Боже, как бы я хотел, чтобы она была моей настоящей девушкой. Ни одна настоящая девушка, с которой я когда — либо встречался, так не понимала ограничений, которые моя работа накладывает на мою жизнь. Но Элли не вкладывает в эти отношения ничего настоящего, кроме, может быть, своего профессионализма. Конечно, её не беспокоит моя нехватка времени.

— Гала — приём, — говорю я. — Повсюду будут фотографы, так что это самое подходящее время.

Она выпрямляется.

— Гала — приём? Но Диана сказала, что на него приглашают только гонщиков и руководство.

— Да, и наши пары, — говорю я. — Разве это не помешает нашей цели, если я приглашу на мероприятие кого — то другого?

Элли пристально смотрит на меня.

— Но…ты даже не спросил. Ты мог бы, по крайней мере, спросить.

Удивленный её сдержанностью, я отрываю от неё одну руку и сжимаю её пальцы. Затем я смотрю ей прямо в глаза и спрашиваю:

— Эллисон Кин, окажешь ли ты мне честь пойти со мной на гала — приём?

Её рот приоткрывается, и она делает быстрый вдох. Что — то вспыхивает в её глазах, эмоция, которая слишком быстро подавляется, чтобы её распознать. Затем она убирает свои пальцы из моих и хватает свою большую сумку, доставая телефон.

— Ты думаешь, это шутка, — тихо бормочет она. — Но я жаловалась не просто так. Вероника сказала, что мне нужно будет присутствовать на вечеринках, но она сказала, что коктейльных платьев будет достаточно. У меня нет ничего подходящего для гала — приёма, и если это будет наше первое публичное мероприятие, и там будут фотографы, мне нужно выглядеть соответственно, — она сердито тычет пальцем в экран своего телефона. — Нам нужно вернуться в город. Я посмотрю, смогу ли сегодня что — нибудь купить. Может быть, Белла подскажет мне какой — нибудь магазин.

— Ты не обязана… — я начинаю протестовать, но она взглядом заставляет меня замолчать.

Она указывает на меня.

— На мероприятия ты, вероятно, наденешь сшитый на заказ смокинг стоимостью в несколько тысяч долларов, верно?

Я неохотно киваю.

— Да.

— Так что мне нужно соответствовать. Я не могу стоять там в платье, которое купила на распродаже три года назад, каким бы красивым оно ни было.

Мой желудок сжимается от чувства вины. Я знаю, что Элли выделили операционный бюджет в рамках её контракта, но ей пришлось бы потратить большую его часть на покупку одежды, соответствующей той, что носят жены и девушки других гонщиков и руководителей, не говоря уже об элитных гостях, приглашенных официальными лицами Формулы–1.

— Я позабочусь об этом, — выпаливаю я.

Она поднимает на меня взгляд, нахмурив брови.

— Что?

— Я сказал, я позабочусь об этом, — повторяю я. — Я знаю кое — кого, кто может помочь. Моя портниха, Рин Кацура.

— У тебя есть личная портниха.

Голос Элли сочится недоверием, и я на мгновение закрываю глаза, понимая, как чертовски претенциозно это звучит.

— Она не просто моя портниха. Очевидно, она работает и с другими клиентами. Но она лучшая, и она сможет сшить для тебя платье.

Её плечи опускаются, и она откладывает телефон.

— Хорошо. Но, Оливер, ты должен говорить мне о таком заранее. Нет ничего такого, чего бы я не могла сделать, имея достаточно времени на подготовку, но ты не можешь вот так просто свалить это на меня, иначе люди поймут, что с нами что — то не так.

— Прости, — бормочу я. — Я буду иметь это в виду.

К моему удивлению, она протягивает руку и кладет её мне на колено.

— Мы разберемся с этим. Если я тебе понадоблюсь, я буду рядом.