Осмотр завершили знакомством с участком и подсобными строениями. Когда подошли к каменному домику, вплотную примыкавшему к въездным воротам, прораб пояснил:

– Это помещение дежурных сторожей. В первой половине - пульт связи и управления воротами, а в другой - комната отдыха, сейчас ее временно занимает бригада отделочников; они пробудут еще две недели и устранят все недоделки. А вот и бригадир, кивнул он на высокого, сутуловатого человека в рабочем комбинезоне, который показался в дверях комнаты, и позвал:

– Уколов! Подойди к нам! Сейчас я вас с ним познакомлю.

Когда Надежда услышала фамилию, ее будто током ударило; бросила взгляд на такую знакомую долговязую фигуру - и все ее тело мгновенно покрылось липким потом. Никаких сомнений: это он, ее Костик - все такой же мужественный и красивый, только еще похудел, ну и постарел, конечно.

Он тоже узнал ее с первого взгляда, но не подал и виду; старался на нее не смотреть.

– Это хозяева, Константин Иванович, - уважительно обратился к нему прораб, - Борис Осипович и Надежда Степановна. Все их указания и пожелания должны быть выполнены неукоснительно. Если тебе что-нибудь понадобится, свяжешься со мной.

– Понятно, - спокойно ответил бригадир, бросил быстрый взгляд на Надежду и тут же отвел глаза.
– Я могу идти?
– И, поскольку ни ответа, ни замечаний не последовало, прошел в дом, где работала бригада.

– Ценный специалист!
– похвалил его прораб, глядя вслед удаляющейся высокой фигуре.
– Вся бригада - мастера высокого класса. Ни одной жалобы от хозяев на качество.

Надежда, ошеломленная, уставилась куда-то в пространство, еще не вполне сознавая, что с ней творится, чувствуя только, что эта оглушающая встреча - с ее первой и единственной любовью - погасила всю радость, перечеркнула все счастливые мечты... Хорошо, что Бутусов, занятый разговором со сторожами, не обратил внимания на ее застывшее лицо и потухший взгляд. А внутри у нее все тосковало и плакало...

Он заметил, однако, резкую перемену в ее настроении, но отнес это за счет эмоционального переутомления, вызванного избытком впечатлений.

"Эк ее разобрало, - думал он, немного жалея Надежду.
– Любой трудно выдержать, когда привалит такое богатство. Но пообвыкнется. Она достойна жить в роскоши. Дай-то Бог, чтобы это ее не испортило!"

Он тоже почувствовал усталость, и к тому же все больше донимала дергающая боль внизу живота, справа.

– Что за черт!
– опасливо пробормотал он.
– Придется и правда пригласить врача...

Но события развивались более стремительно, чем он ожидал. Уже по дороге домой он все время держался за бок, постанывая от острой боли. Пришлось срочно по радиотелефону договориться с известным профессором терапевтом и заехать к нему на квартиру.

– Острый приступ аппендицита, - без колебаний поставил диагноз врач.

Вместо дома Борис Осипович попал прямо в больницу. У профессора оказались широкие связи, и Бутусова немедленно, за большие деньги конечно, поместили в прекрасный клинический центр неподалеку от Митина, в отдельную палату, и срочно стали готовить к операции.

Борис Осипович прекрасно владел собой и не разрешил Надежде оставаться в клинике во время операции.

– Ты очень устала. Отправляйся-ка домой, отдыхать!
– велел он, превозмогая боль.
– Аппендицит - пустяковая операция, а мне нужна здоровая жена. А если что не так - тебя ко мне немедленно доставят, я распорядился, - добавил он ей вслед.
– А вот ребята подле меня подежурят, за то они немалые бабки получают!

С глазами, полными слез, Надежда нагнулась к нему, поцеловала, пожелала удачи и сама не своя пошла к ожидавшей ее машине. Слезы текли у нее, к вящему ее стыду, не от переживаний за будущего мужа. Все ее помыслы устремлены теперь к другому, к минувшему, незабываемому, молодому своему счастью... А у Бутусова здоровье железное, операцию он перенесет без всякого для себя ущерба - через неделю будет как огурчик, не о чем беспокоиться.

И что за злую шутку сыграла с ней судьба: не успев реально достигнуть высот, о которых столько мечтала, вмиг утратить ощущение покоя, радости и счастья, снова увидев этого неудачника - своего Костика.

– Дурь ведь на меня нашла!
– горестно шептали ее губы.
– Не брошу же я такое ради его сладких объятий... Что он, единственный на свете?! Чем плох Борис?

"А тем плох, - отвечало ей сердце, - что не люб он тебе! Твоей душе и телу всегда был нужен только Костик, и никто больше во всем мире. Только с ним ты испытывала подлинное счастье - и физическое, и духовное. Только это сочетание дает радость жизни. Остальное... остальное временно, быстро проходит! Мало ли что у меня было..."

Здравый смысл призывал ее выкинуть эту встречу из головы и сердца, ведь столько лет прошло, так много событий, с тех пор как они расстались... Но какая-то неодолимая, роковая сила влекла ее повторить встречу, увидеть его еще раз, и никакие доводы разума не помогали.

Более суток после операции Надежда провела в расстроенных чувствах. Звонила и ездила в больницу к Бутусову, проявляла максимум внимания и заботы - ее практичный ум подсказывал: будь с ним такой, как всегда, а по возможности - еще более нежной и ласковой...