Исследовав своё новое жилище, я присел на кровать. Моего проводника уже не было. Надо полагать, дверь была заперта, но для меня это уже было безразлично, и я даже не захотел в этом удостовериться. Смертельная усталость просто валила меня с ног и я, разобрав постель, влез под грубошёрстное одеяло и мгновенно провалился в небытие.

ЧАСТЬ II

Глава 1. В заточении

Я не знаю, сколько прошло времени с начала моего заточения. Может неделя, может больше. Та регулярность, с которой мне приносили еду, не давала мне опоры во времени, и я уже давно потерял счёт дням или ночам, если таковые существовали для меня. Больше всего я страдал от отсутствия алкоголя, мне казалось, что это была моя самая большая потеря, гораздо большая, чем свобода.

Раньше я не замечал за собой алкогольной зависимости, мне всегда казалось, что употребление спиртного происходит только от желания, но никак не от необходимости. Я думал, что можно всегда безболезненно отказаться от него, достаточно было сказать себе «нет» и этим «нет» решить все проблемы. Но всё дело в том, что это пресловутое «нет» я постоянно откладывал, успокаивая себя тем, что время для него ещё не наступило.

Еду приносил мне молодой, подвижный чеченец по имени Хусейн. Был он весёлый и добродушный, хотя весь вид его говорил об обратном: до блеска полированная бритвой голова, густая, чёрная борода, простирающаяся почти до самых глаз и полная камуфляжная упаковка. Когда я увидел его в первый раз, во мне возникли ассоциации с тем самым «злым чеченом», которого описал в «Казачьей колыбельной» Лермонтов:

По камням струится Терек,

Плещет мутный вал;

Злой чечен ползет на берег,

Точит свой кинжал…

Первое время он почти не разговаривал со мной, просто приходил, а точнее, вваливался в моё жилище, грациозно манипулируя подносом, ставил еду на стол и почти сразу же уходил, отрабатывая задним ходом. При этом его рот растягивался в широкой улыбке, пробивая брешь в густой бороде и обнажая крупные, словно белые рояльные клавиши, зубы.

На мой единственный вопрос «Почему я здесь?» он отвечал однозначно: – «Всему своё время». Вначале меня это просто раздражало, потом я привык к такому его поведению, справедливо пологая, что ему была дана такая установка.

Иногда он задерживался у меня, но ненадолго, только лишь для того чтобы справиться о моём здоровье и спросить не надо ли чего. В таких случаях я просил у него вина, но на этот счёт у него всегда был заготовлен один и тот же ответ:

– Коран запрещает нам пить вино, поэтому его здесь нет.

Еда, которую он приносил, тоже не отличалась особым разнообразием и вся она, как я полагал, была приготовлена из консервов или концентратов. Никаких овощей и фруктов. Один раз, правда, по моей просьбе, Хусейн принёс мне большую луковицу и от себя лично банку консервированной черемши. Хлеба тоже было не в достатке, в основном, это были пресные лепёшки, совсем маленькие и мне их, как правило, не хватало.

– Это завтрак или ужин? – спрашивал я Хусейна, когда он приходил ко мне.

– Это обед, – с неизменным постоянством отвечал он мне.

При этом он, как всегда, широко улыбался, и даже густая чёрная борода не могла скрыть его размашистой улыбки.

Однажды он принёс мне небольшой музыкальный центр и целую коробку кассет, которые, при моём беглом осмотре, оказались копиями дисков с записями джаза. В основном это были зарубежные лейблы, больше американские, но были и копии наших, советских пластинок, в частности «Джаз над Волгой», – запись с джазового фестиваля 1981 года.

Я сразу же заинтересовался этим счастливым приобретением, позабыв даже поблагодарить Хусейна, который на этот раз совсем не спешил уходить от меня и уселся на кровать рядом со мной со своей неизменной, широченной улыбкой.

– Вот это да! – воскликнул я, наконец. – Ну и молодец же ты, Хусейн! Откуда у тебя это богатство?

– Леон передал. Там ещё целая куча книг, сразу не мог унести. Не возражаешь, если я потом принесу?

– Леон? А кто такой Леон?

– О! … Леон, – это… – Но тут Хусейн запнулся и после небольшой, но многозначительной паузы закончил:

– Скоро сам узнаешь. Может быть, даже завтра.

– Что значит, завтра? Разве здесь существуют вчера, сегодня, завтра? …

– Существуют. Вот сейчас там – он поднял вверх указательный палец – вечер. Ну, где-то около восьми часов.

– А день? Какой сегодня день? Какое число?

– Среда, 25 августа. Я тебе завтра часы принесу. Хочешь?

– Зачем? У меня же теперь приёмник есть, – я кивнул на магнитолу.

– Приёмник есть, только он здесь не работает.

– Жалко. Я бы не только время знал, но и вообще…

Я вспомнил вдруг про Светлану и незаметно для себя вслух произнёс:

– Послезавтра у жены день рождения…

– Хотел бы её поздравить? – после некоторого молчания спросил Хусейн.

Я промолчал. Внезапно охватившая меня тоска заглушила вспыхнувшую было радость от подарка Леона, которого я ещё не знал, но который, по моим ощущениям, должен сыграть в моей жизни значительную роль.

Глава 2. Лодка

После успешного выступления нашей агитбригады, с которой мы побывали на четырёх полевых станах, мне предоставили выходной. Пришёлся он на середину недели и я решил, наконец-то, выполнить просьбу Лёшки пойти с ним на рыбалку.