Также появился индус, либо для меня, либо для моей соседки слева (мисс Бейтс). Он опустился на стол; я наблюдал, как он исчез, пока не осталась видна только его голова; освещенная карточка (или «сланец», как ее часто называют) упала на нее, и он исчез.

Одно из соло Генделя было исполнено глубоким басом огромного диапазона и силы; низкие ноты были такими, каких я никогда раньше не слышал.

Последним событием материализации была серия порывов воздуха, длившихся две-три минуты и очень напоминающих эффекты панка, а также громкие царапины на столе. Пока продолжались эти царапины, послышался голос дяди, предупреждавший духа не производить такой шум. Ему ответил голос из центра стола, кричащий «Чупрао, Чупрао!» (заткнись, заткнись!).

Перед тем, как уйти, дядя подошел к каждому человеку в кругу, обращаясь к ним по имени, чтобы сказать: «Спокойной ночи». Голос звучал для меня так, как будто исходил из-под моих колен. Во всех последующих сеансах голоса все, казалось, исходили из полутора-двух футов над столом. Я не могу объяснить это; возможно, это как-то связано с особой конструкцией и опорами круглого стола, которые мы никогда не использовали впоследствии.

Вечером ясновидящие видели проводника Крэддока «Сестру Эми», стоящую позади него. Она несколько раз беседовала со своим медиумом и его соседями. Во время пения «Оставайся со мной» я услышал очень слышимое «спокойной ночи» и узнал, что это было от Эми, которая уходила. Она не могла слышать пение, и резкое прерывание было совершенно непреднамеренным.

Когда этот сеанс закончился, я был очень удивлен. Позже я посетил несколько сеансов с Хаском, которые были гораздо более плодотворными в плане феноменов и лучшими во всех отношениях; но это был мой первый сеанс, и я был очень удивлен, что такие проявления должны игнорироваться учеными, и что они не были более известны публике. Пение, материализации и прямые голоса, все это казалось вполне подлинным. Я не был особенно затронут спиритуалистическим аспектом сеанса, хотя я видел один или два трогательных случая встречи с ушедшими друзьями; то, что меня беспокоило, было явное безразличие внешнего тела мыслящих людей.

Следующий сеанс, который я посетил, состоялся в зале Психологического общества, 67 Джордж-стрит, Портман-сквер, 22 ноября 1904 года, медиумом снова был Хаск, а круг состоял из шестнадцати сидящих. Явления были очень похожи на те, что были в Сент-Джонс-Вуд, но я несколько раз ясно видел Джона Кинга. Он материализовал лицо и автобус в натуральную величину и приходил ко мне четыре раза; один раз в двух футах над моей головой. Это было сильное лицо и очень темное. Я оцениваю расстояние от места, где он материализовался над моей головой, до тела Хаска в кресле в круге, как четыре фута в поперечнике. Адмирал Т. подошел ко мне довольно отчетливо и произнес несколько слов; это было довольно похоже. Таинственный незнакомец, который представился раньше, также пришел, но я узнал его личность только позже. Кардинал Ньюман, как и прежде, произнес «Gloria in Excelsis» и произнес бенедиктинское на итальянский манер, как будто после «c» была «h»; Я выяснил, поинтересовавшись, что это было его привычкой в жизни. Две из трех материализованных голов и бюстов представлялись каждому сидящему, который, как правило, идентифицировал их как усопших друзей. Дама, сидевшая рядом со мной, опознала своего сына, и когда освещенная карточка (грифельная доска) была опущена, она поговорила с ним. В конце сеанса прозвучало пение греческих пресетов, которое мы не слышали в предыдущий раз; оно было очень мелодичным и эффективным.

29 ноября 1904 года я снова сидел с Хаском в одной комнате с пятнадцатью другими людьми в кругу, включая, как и в двух предыдущих случаях, медиума и его жену. Первым проявлением была серия холодных дуновений по тыльной стороне наших рук, которые были соединены с руками наших соседей по всему столу. Кардинал пришел, как и в предыдущих случаях, даруя свое благословение всем вместе и каждому по отдельности; прибывая и уходя, он демонстрировал изогнутый крест перед каждым человеком. Мы пели «Lead, kindly light», как обычно, один глубокий бас и два тенора присоединились. Прекрасный голос спел часть сольной песни «Rock'd in the cradle of the Deep». Он рухнул, очевидно, из-за недостатка сил, прежде чем закончился второй куплет. Я сказал: «That is Foli». Тут же раздалось три удара по столу передо мной, что означало согласие.

Джон Кинг дал о себе знать громогласным «Бог благословит вас всех» и приветствовал каждого сидящего индивидуально. Его заместитель, «дядя», всегда приходит в начале сеансов и обходит каждого члена круга. Материализации начались вскоре после прибытия Джона. Он всегда представляется первым и никогда не удовлетворяется, пока каждый сидящий не увидит его ясно. Около тридцати пяти или сорока духов обулись в форму. Все они были меньше натуральной величины, но большинство из них были опознаны. Ко мне приблизилось лицо женщины, нижняя половина лица была замотана повязкой. Я спросил: «Вы родственник?» (подчеркнуто наклоном головы). «Вы мой –?» – упомянул родственника (без движения). Затем голова внезапно качнулась влево. Я узнал ее по профилю и назвал родственную связь. Она рухнула, и три удара раздались по столу прямо передо мной, что означало согласие. Это была Иола.

Цитра, или, как мы привыкли ее называть, «волшебные колокольчики», совершала различные вращения вокруг стола над головами сидящих, играя обычную мелодию до и после материализации. Дух, который ею управляет, известен как Эбенезер. Последнее, что она сделала, это рухнула на пол и, по-видимому, прошла сквозь него, потому что мы слышали слабые звуки внизу; они становились все громче и громче, пока не послышался треск, и игра снова не стала громкой в комнате, где инструмент был аккуратно положен на стол.

Сеансы г-на Сесила Хаска были темой многих дискуссий среди спиритистов. Я сидел с ним более сорока раз и только однажды заподозрил мошенничество. В тот раз условия были плохими, и я никоим образом не уверен, что мои сомнения были обоснованными. Даже если предположить, что мои первые идеи были верны, были веские причины приписать фокус, который я, как мне казалось, наблюдал, бессознательному мошенничеству. Мне есть что сказать о нем по возвращении из Америки. Между тем, неплохо было бы изложить, какие аргументы можно привести за и против его подлинности.