— Ваше Сиятельство, графы Шенк и Рихтер ожидают вас в приёмной.

— Ах, да, конечно! — князь хлопнул себя по лбу, делая вид, что случайно забыл о них. — Проводите их сюда!

Через несколько минут в зал вошли графы Генрих Шенк и Густав Рихтер. Оба — в парадной форме, с медалями на груди. Они подошли к князю и низко поклонились.

— Вот, — сказал Роберт Бобшильд, подходя к ним и пожимая руки. — Господа, примите мою искреннюю благодарность! Вы — настоящие герои! Я уже подал ходатайство о вашем награждении высшими орденами Российской Империи за проявленную храбрость и самоотверженность в защите княжества Лихтенштейн!

— Служим Российской Империи! — бодро отрапортовали графы, с готовностью принимая похвалы князя.

Кто-то из скучающих придворных, чтобы как-то разнообразить атмосферу всеобщего лизоблюдства, с наигранной вежливостью спросил:

— Просим, просим… Пожалуйста, расскажите, как это всё было!

Все с интересом посмотрели на Шенка и Рихтера, ожидая от них рассказа. Графы, смущённо переглянувшись, покачали головами.

— Нам бы, конечно, хотелось сказать, — начал Шенк, — что это исключительно наша заслуга, но… Мы соврём, если скажем, что это так.

— Всё было гораздо… — Рихтер, сделав паузу, подбирая слова, многозначительно посмотрел на князя, — … интереснее.

Он усмехнулся и, обводя взглядом присутствующих, добавил:

— Но, думаю, лучше всего обо всём расскажет граф Шенк.

Шенк, сделав глоток шампанского, которое ему только что поднёс один из официантов, начал свой рассказ.

— Мы получили приказ, — сказал он, — занять позиции на юго-восточном участке, в районе моста. Разведка докладывала, что виконт Рогов со своими людьми бежал, не сумев сдержать натиск врага.

Он сделал паузу и, глядя прямо в глаза князю, продолжил:

— Кстати, Ваше Сиятельство, я уже написал рапорт о произошедшем. Нужно бы разобраться с вашими штабными горе-стратегами. Какой-то… гхм… олух чуть не дал погибнуть прибывшему на место виконта Теодору Вавилонскому, сказав, что там никого нет, и позиции больше не удерживаются.

— Да, да, — князь поспешил кивнуть, изображая возмущение. — Конечно, разберёмся. Этот негодяй будет наказан! Возможно, даже расстрелян!

Шенк, удовлетворённо кивнув, продолжил:

— Ну, так вот, собственно, помогла нам сама природа. В нужный момент случилось землетрясение.

Он, не жалея красок, описал всё произошедшее: как вражеские войска так и не дошли до моста, как всё вокруг них рушилось, как огромный кусок скалы отделился от горы и разнёс вдребезги австрийские танки.

Женщины, собравшиеся в зале, охали и ахали, с притворным ужасом слушая его рассказ.

— И, как вишенка на торте, — сказал он, — когда кусок скалы отвалился и разнёс вдребезги все их танки, я понял, что сегодня действительно наш день! Ваше Сиятельство, мы узнали, что будет бал, и поэтому хотим попросить лично отметить именно Вавилонского. Потому что из того, что мы видели, всю ночь он сдерживал превосходящие силы врага, причём соотношение там было больше, чем один к ста. Это вообще какое-то реальное чудо, которое мы видели…

— Это было бы чудом, — усмехнулся Рихтер, — если бы не фамилия Вавилонский. Скорее всего, это передаётся с кровью.

Князь, с трудом сдерживая закипающую в нём злость, выдавил из себя улыбку.

— Да, господа, конечно. Слово героев для меня закон. Я всё сделаю, но и вас тоже не забуду. Пейте, гуляйте, веселитесь! Вы заслужили.

Он хотел поскорее закончить эту церемонию, которая после их рассказа перестала доставлять ему всякое удовольствие.

— Ваше Сиятельство! — в этот момент к нему подошёл советник. — С вами хотят поговорить. Срочно!

— Кто? — нахмурился князь.

— Один господин… — уклончиво ответил советник.

Князь, раздражённо махнув рукой, пошёл в соседний кабинет.

Там, покачиваясь на носках, стоял высокий крепкий мужчина в обычной неприметной одежде. Он не был похож ни на аристократа, ни на военного. Скорее, на какого-нибудь преуспевающего купца.

— Какого хрена? — начал князь, едва переступив порог. — Мы так не договаривались! Это не должна была быть открытая война!

Мужчина, словно не замечая его ярости, с улыбкой оглядел кабинет, а затем, повернувшись к князю, произнёс:

— Тише-тише! Перестань вопить, как истеричка, и послушай меня внимательно. Планы поменялись…

После того, как вторжение Австро-Венгрии растворилось в утреннем тумане, словно страшный сон, жизнь в Вадуце замерла. Улицы опустели, магазины работали по сокращённому графику, люди предпочитали отсиживаться в своих домах, с тревогой ожидая новостей. Неопределённость — вот что пугало больше всего. Будет ли война? Или всё закончится мирным договором?