Наши «начинания», которые должны были «закончиться успешно», если верить предсказанию дворника, пока состояли в том, чтобы добраться до храмового комплекса Ангкор – восьмого чуда света, как его неизменно называют. Мы купили билеты на «Ракету», чтобы вкусить все удовольствие от поездки по озеру Тонлесап, которое огромной каплей на зеленом листе лотоса застыло посреди долинной Камбоджи. С этим озером связана легенда о происхождении страны.

Некий пришелец – индийский царевич – увидел прекрасную девушку – дочь Царя Нагов (Змей) – и влюбился в нее. Наг не стал противиться союзу иноземца и дочери. Он выпил всю воду, которая покрывала землю, оставив только озеро Тонлесап, чтобы молодым было где жить и царствовать. От этого союза пошел народ кхмеров.

В отличие от нас, кхмеры не видят ничего зазорного в том, что первым царем страны оказался варяг. Ученые не устраивают диспуты, что на самом деле пришелец никакой не инородец, а самый что ни на есть исконный кхмер. Даже летоисчисление ведется одновременно по солнечному (женскому) календарю и по лунному (мужскому).

– Нынешний король – потомок представителей солнечной династии, если я не ошибаюсь, – заметила Ирина. – Один из наших выпускников проследил родословную, основываясь на официальных данных, и составил генеалогическую таблицу.

Выезжать надо было рано, еще в сумерках. Световой день в Камбодже начинается примерно в шесть утра и заканчивается тоже в шесть вечера. Сразу после захода солнца, как и везде на юге, мягкая глубокая тьма падает как густая кисея, затканная затейливым серебристым узором звезд.

Тектонический сдвиг по времени и температуре еще сказывался, ведь мы встали в час ночи по-московскому. И в первые дни я ощущали себя Вием, только некого было попросить поднять отяжелевшие веки.

Подрагивая от плотно-резиновых ударов воды, «Ракета» рванулась вперед. До Сиемреапа – небольшого городка, где останавливаются туристы и уже оттуда совершаются вылазки в храмовый комплекс, – мы добрались только часам к четырем (что позволяет представить себе размеры озера!). Местный люд тратит на такой переезд гораздо больше времени – почти целый день, поскольку предпочитает брать билеты на более дешевые суда, напоминающие баржи. Наша «Ракета» обогнала и оставила далеко позади себя не одну такую тихоходную, но зато вместительную баржу, набитую до отказа народом с тюками, вьюками и прочим скарбом.

Что пароход?! Мы не раз видели потом, как на остановках возле рынков заполняются местные микроавтобусы (вроде наших маршруток). Помимо пассажиров все внутри забивалось корзинами, картонками, сумками, так что сидевшие пассажиры и рукой шевельнуть не могли. Когда все пространство в одном из таких микроавтобусов заполнили до отказа, туда – сзади – впихнули еще и велосипед. Как он там поместился, до сих пор не могу понять. Заднюю дверь с огромным трудом удалось закрыть, после чего на крышу загрузили еще большее количество тюков, поверх которых устроились уже те, кто помоложе и поотчаяннее. Когда такой микроавтобус останавливался, какое-то время пассажиры пребывали в оцепенении. Не сразу удавалось разобраться, кому выйти первым, чтобы дать возможность выбраться остальным. Постепенно начиналось легкое шевеление, и потом, как горох, с крыши скатывались отважные седоки. Раздергивая свои тюки, они уступали место следующим, которые ловко лезли наверх. Вырваться на волю сидящим внутри намного труднее: задом, пятясь, нащупывая ногами землю, они выскальзывали из плотно забитого пространства, поправляя сбившуюся одежду.

Туристы, конечно, путешествуют с комфортом. В каюте «Ракеты» даже работал кондиционер, хотя стремительное скольжение по озеру, с ветерком, в веере разлетающихся брызг, и без того заставляло нас вздрагивать от утренней прохлады.

Капельки воды дробно стучали о высоко задранный утюжок носовой части – так же часто и жестко потом будет бить о днище микроавтобуса мелкий гравий на проселочной дороге. Хочешь не хочешь, а вспомнишь буддийское утверждение о силе мягкого и уязвимости жесткого.

Иной раз наше судно притормаживало, осторожно огибая буйки (запаянные пустые банки из-под кока-колы или пива), которыми отмечались места, где местные рыбаки забрасывали сети. Мы снова проезжали рыбачьи деревушки с плавучими домиками, покачивавшимися на волнах, которые оставляла стремительная «Ракета». Такие же бедные домики, как и те, что мы видели во время поездки по Меконгу на пароходике.

На пристани Сиемреапа, в домиках рядом с нею и вдоль дороги (по которой мы двинулись к городку), стоящих на фламингово-перекрещенных бамбуковых стойках, с их стенами из старых мешков из-под цемента или риса, старой фанеры или картонных коробок – вот где царила бедность в самом неприглядном ее виде. Даже смотреть на все это было нестерпимо.

Миллионы туристов устремляются в Ангкор Ват. Посещение комплекса стоит двадцать долларов – один день. Как правило, туристы приобретают билет на три дня (сорок долларов). Деньги текут рекой. Но государство не получает от этого никакой прибыли. Потому что Ангкором владеет частная компания. Сам храмовый комплекс им как таковой не принадлежит, они отвечают только за чистоту и порядок. Но злоупотреблений, судя по всему, творится немало. Чистенькие, аккуратные отели, ресторанчики, бары, массажные салоны растут в городке как грибы. Но выделить деньги на то, чтобы привести в порядок пристань и прилегающую к нему убогую, запредельно нищую деревеньку, некому.