И поскольку Лань Шиян даже не думал уклоняться или как-то уворачиваться, я не вытерпела. Не знаю, что за бабка, но не дам колотить моего злодеюку!

Вынырнув из-за спин столпившихся учеников, я перехватила клюку и сердито рыкнула:

— Не смейте его бить!

О-хо-хо… Я опять забыла про то, что слишком похожа на мертвую девушку. Совсем не ожидала от старухи придушенного сипения и обморока. Она свалилась прямо на меня, а я, в попытках удержать равновесие, свалилась на Лань Шияна.

Себя на ногах он едва держал. А нас с бабкой внезапно подхватил обеих, словно мы ничего не весили! И потащил. Куда?!

Бедлам только нарастал. Конь у принца оказался достаточно умным, чтобы не доверять способности хозяина сохранять вертикальное положение, но недостаточно сообразительным, чтобы знать, что жилые павильоны для коней не предназначены. Или же просто высокомерно проигнорировал. Словом, конь пытался следовать за нами и страховать принца то крупом, то головой, то зубами. Послушники пытались увести коня куда положено — в конюшню. А в довершение сцену ревности, иначе просто не назвать, закатил мой пернатый кавалер, до сих пор мирно скучавший на ветке.

С гортанным «ка-а-ар-р-р-р» он обрушился на нас с неба, сперва шуганул коня, отчего тот встал на дыбы и на поводе повисла целая гроздь послушников, после чего переключился на принца.

С ходу долбанул его клювом по маковке. И я сильно подозреваю, что принцу просто повезло: птиц попал по серебряной заколке. Если бы долбанул по черепу — сделал бы дырку.

— Пусти, глупый мальчишка! — Одноглазая бабка под этот цирк внезапно пришла в себя и забарахталась.

Лань Шиян на секунду сфокусировал на ней взгляд и… послушно отбросил подальше. А в меня вцепился обеими руками еще крепче, уперся сапогами в мощеную поверхность двора и вдруг как прыгнул! Как настоящий летающий совершенствующийся — сразу на крышу.

Где усадил меня на черепицу, аккуратно прикрыл своим верхним ханьфу и обнял за плечи.

— Луна сегодня такая красивая, верно?

Я обреченно прикрыла глаза. Начнем с того, что ранним вечером никакой луны не было вообще. А закончим резко отрубившимся наконец принцем. Он устроил голову у меня на плече и уснул. Сразу после того, как произнес фразу, с иносказательно-китайского переводящуюся как «я тебя люблю».

Скотина злодейская. Я больше всего на свете хотела бы услышать от него эти слова. Но на трезвую голову и чтобы он сказал их мне!

А не мертвой Линь Яо.

Я так загрузилась этими сожалениями, что все пропустила. И поцелуй так и не проснувшегося принца оказался для меня слишком большой неожиданностью, чтобы я успела отпрянуть или оттолкнуть его.

На губах расцвел сладковато-кислый вкус ягодного вина, сменившийся горечью разочарования. И будто этого было мало, Лань Шиян открыл все еще мутные глаза, улыбнулся.

— Яо-эр, я наконец умер? Я ведь с тобой, не с подделкой твоей злой богини?

— Ты не умер, ты живой. — Назвать себя подделкой у меня язык не повернулся.

— Врешь, — возразил он и отстранился.

Целоваться или обниматься принц больше не пытался, за что ему большое спасибо, только вздохнул устало. У меня сердце защемило так, что я сморщила нос.

— Тебе рано помирать, ты еще не отомстил и с Шай’дазаром не разобрался.

— Пу Е и Пу И близняшки, — внезапно заявил принц. Хотя вино все еще делало его глаза мутными, взгляд стал резким.

— Понятия не имею, кто они такие.

— Дочери моей кормилицы, я их в том году очень удачно выдал замуж в провинцию Ханан.

— Это ты молодец, — кивнула я.

— У них одна внешность на двоих, одинаковая до самой мелкой черточки. Их любимым развлечением было одинаково одеться и смущать окружающих, но я никогда не ошибался. Смотрят по-разному, улыбаются по-разному.

— К чему ты?

— Ты лжешь, что твое сходство с Яо-Яо только внешнее. Ты двигаешься как она, дышишь как она, щуришься как она, ругаешься как она…

— Но я не она, — отрезала я и, плохо понимая, что делаю, оттолкнулась от черепицы и съехала по покатой крыше как по горке. От падения меня спасло чудо и то, что паучий яд, похоже, выветрился из меня окончательно.

Секунда — и я взлетела в вечернее небо на собственных крыльях. Сделала круг над усадьбой, держась специально подальше от той крыши, на которой остался Лань Шиян. Он за мной не погнался, уже хорошо. Хотя и больно.

Наверное, в маленьком вороньем теле не вмещается столько мыслей и горечи, сколько в большом человеческом. А может, из меня их выдуло встречным ветром, пока я нарезала круги в небе. Так или иначе, вороны плакать не умеют, и потому слезы, подступившие к горлу, пока я разговаривала со своим злодеем, перестали больно биться в висках.