Неустрашенный, по крайней мере, не до конца устрашенный, я попытался снова.

— Указывает ли кольцо на то, что вы с большой вероятностью Алекс Дорси, раз оно надето на ваш палец?

Дилан снова запротестовал, но на сей раз Топор отклонил протест.

— Нет, не указывает.

— Однако то же самое кольцо, будучи надетым на палец обезглавленной жертвы, которую невозможно было опознать, каким-то образом навело вас на мысль, что жертва скорее всего Алекс Дорси? Я вас правильно понял?

— Это не единственное доказательство, на которое мы опирались. Вы можете обратиться к результатам анализа ДНК.

Теперь была моя очередь злиться.

— Вы уже второй раз упоминаете ДНК, как будто мистер Кэмпбелл вас об этом специально попросил. Он вам что, леденец обещал, если вы сделаете то, что он скажет?

Я заметил вспышку гнева в глазах Сабониса и понял, что не зря задал этот вопрос, хотя Топор немедленно принял протест Дилана.

Я сменил темп и обрушил на него поток вопросов.

— Вы лично проводили анализ ДНК, лейтенант?

— Нет.

— Вы являетесь экспертом по ДНК?

— Нет.

— Вы бы опознали молекулу ДНК, если бы она вошла в этот зал, села за стол обвинения и пропела: «Ну-ка, что я за молекулярная цепочка?»

Дилан снова запротестовал, и я сменил тему. Я люблю перепрыгивать с темы на тему, чтобы свидетель не успевал сосредоточиться.

— Вы сказали, что мисс Коллинз недолюбливала Оскара Гарсию, что она ненавидела его. Известна ли вам причина этой ненависти?

— Мне говорили, причина в том, что Гарсия подсадил на наркотики дочь подруги мисс Коллинз.

— Когда это было?

— Точно не знаю. Думаю, около двух лет назад.

— Мистер Гарсия когда-нибудь подавал жалобу, что мисс Коллинз нападала на него? Пыталась его убить?

— Нет.

— Значит, она вынашивала свою чудовищную ненависть в течение двух лет и за все это время ни разу не обезглавила его? И ни разу не сожгла?

— Нет.

Я усилил напор.

— В течение этих двух лет Оскар Гарсия находился под какой-либо защитой? Может быть, к нему был приставлен отряд полиции, дабы исключить возможность того, что мисс Коллинз доберется до него?

— Он не находился под защитой полиции.

— Не знаете ли вы, имеет ли мисс Коллинз лицензию на ношение оружия?

— Имеет, — кивнул он.

Я быстро переменил атаку.

— Как вы оказались за стадионом Хинчклифф, когда туда приехала мисс Коллинз?

— Мы получили информацию, связывающую ее с убийством Дорси. Мы организовали наблюдение, и она привела нас к стадиону, — сказал он.

Я повел себя так, будто был удивлен его ответом, хотя на самом деле не был.

— От кого исходила это информация?

— Это был анонимный телефонный звонок.

Я кивнул.

— Ранее вы утверждали, что получили от анонимного информатора сведения, связывающие Оскара Гарсию с убийством Дорси. Это что, какой-то волшебный анонимный информатор, который указывает на того, на кого вам удобно?

Дилан запротестовал, и Топор принял протест — кажется, это начинало входить в систему. Я переформулировал вопрос.

— Правильно ли я понимаю, что все ваши усилия по расследованию этого дела сводились к тому, что вы сидели перед телефоном и ждали анонимного телефонного звонка?

— В анонимных звонках нет ничего необычного. Люди часто многое знают, но не хотят, чтобы их личности были известны.

— И иногда информация бывает верной, а иногда — ложной?

— Да.

— Лейтенант Сабонис, просил ли я вас поднять досье на мисс Коллинз до того, как сегодня вас вызвали свидетелем?

— Да, просили.

— Спасибо. Не могли бы вы рассказать присяжным, как часто детектив Коллинз была замечена в каких-либо превышениях служебного положения?

— В ее досье нет указаний на это.

— Были ли случаи, что она находилась под следствием, но не была признана виновной?

— Нет.

— Было ли в ее досье что-нибудь, что каким-либо образом указывало на ее способность совершить такую жестокость, как это убийство?

Сабонис окинул меня невозмутимым взглядом. Он был в ярости и мог наговорить чего-нибудь, но не стал.

— Нет, не было.

На этом я поставил точку, и Дилан попытался затереть те дыры, которые я пробил в его версии. Затем был перерыв на ленч. И Лори, и Кевин, и я — все мы были рады показаниям Сабониса. Нам удалось заронить весьма серьезные сомнения в той области, где и без того автоматически должны были возникнуть сомнения — мог ли человек вроде Лори совершить столь жуткое преступление.