– Я пыталась сказать.
– Она со вздохом чуть повела плечами.
– До появления Посланника с

Д’Дрейгона в доме моих родителей, у меня была своя жизнь.

Море вновь забурлило, и лодку понесло по волнам в обратный путь.

– И вы с ним... любите друг друга? — нарушил я молчание.

– Мы пара, принц. Я зажгла его глаза, и мы были близки.

– Близки? — На мгновение я даже растерялся. — Но все вы, невесты, были осмотрены. Мне сообщили бы, что ты... Не понимаю.

– Перед моим путешествием на Д’Дрейгон, медик восстановил мою девственность.

– Всё равно не понимаю.
– Всё это просто не укладывалось в голове. Девушка, казавшаяся совершенством, идеалом, оказалась совсем другой. Далёкой от образа, который я представлял.

Образа, который, похоже, сам и придумал. — Почему ты не отказалась от участия в конкурсе?
–

Что-то явно не стыковалось в рассказе девушки. — Как могла, любя одного мужчину, согласиться стать невестой другого?

– За меня приняли решение родители. Они считают Фалейсора, моего мужчину, недостойным, неровней мне. И они не знают о том, что я его единственная на всю жизнь Пара. Думают, он просто увлечение.

– Это неправильно, Феорания! Неправильно по отношению к родителям, к тебе самой, к твоему мужчине! Это нечестно по отношению ко мне, в конце концов! Ты должна была сказать им!

Девушка закрыла лицо руками и тихо произнесла:

– Я боялась!

– Ты боялась признаться родителям?! — В душе огненным вихрем взметнулась злость. — Но не боялась разрушить жизни стольких людей?! Скажи, а если бы ты победила в конкурсе? Если бы я выбрал тебя своей Парой? Что тогда ты стала бы делать?!

– Я была уверена, что проиграю другой девушке... Землянке, которую Вы бросились спасать в парке.

– Уверена, значит? — Тяжело выдохнув, я потёр виски и попытался успокоиться. – А я лишь о тебе думал с той секунды, когда увидел впервые! И если бы сейчас остров связал нас, ты обрекла бы меня...

Махнув рукой, замолчал. Пустое!..

Лодка причалила к песчаному берегу острова.

За всю оставшуюся дорогу никто из нас не произнёс ни слова. И когда флайер остановился у парадных дверей дворца, я как и раньше помог Феорании сойти на землю. Мы прошли мимо старательно скрывавших любопытство стражников и задержались возле лестницы на второй этаж.

– Сожалею. — Я поймал девушку за запястье. — Однако до конца конкурса ты не сможешь покинуть планету. Портал откроется снова лишь в мой день рождения. И ещё... тебе придётся выполнять конкурсные задания. Что до твоей тайны... со своей стороны я сохраню её. Остальное зависит только от тебя.

– Хорошо, но как только Портал откроется, Вы отпустите меня. – Феорания осторожно освободила руку из захвата моих пальцев и побежала вверх по ступеням.

Наверное, мне следовало расстроиться, обидеться, но я ощутил лишь облегчение оттого, что теперь знал причину грусти лейтанки. И причина эта была не во мне, а в ней самой.

Конкурс, задуманный как веселье и попытка доказать, что могу выбрать Пару сам, независимо от древних обычаев, превращался в формальность.

Поднявшись в свои апартаменты, я закрылся в кабинете и, потеряв счёт времени, с головой погрузился в дела. Они успокаивали, помогали отвлечься и не думать ни о конкурсе, ни о девушках, ни о Поющем острове. Лишь один раз я прервался, когда ‘слуга постучал в дверь и сообщил, что подали ужин.

Когда с делами было покончено, за окном уже опустилась ночь. И только сейчас дали знать о себе затёкшие мышцы спины, шеи и плеч.

Встав из-за стола и накинув камзол, я вышел в коридор. Вокруг было темно и тихо.

Все уже давно спали.

Спустившись по ступеням в холл, я покинул дворец через двери, ведущие в парк.

Свежий воздух наполнил лёгкие — на улице дышалось гораздо легче.

Прогулка перед сном показалась мне удачной идеей. Фонари освещали бегущие между клумб и кустарников дорожки. Я уходил всё дальше от дворца и очень скоро очутился рядом с гротом. И

когда уже собирался развернуться и идти обратно, услышал доносившийся звук. Женский голос.

Похоже, не я один мучился бессонницей в эту ночь. Не удержавшись, бесшумно зашёл в грот.

На кромке каменного бассейна, спустив ноги, сидела Лия. И она пела.

В его объятьях жарких

Тебе не побывать

И губ медово-сладких

Опять не целовать. Эхо разносило её голос по всему гроту. Отражаясь от каменных сводов пещеры, он звенел так звонко, словно капли дождя, стучавшего по хрусталю.

И пусть огонь любовный

Сжигает изнутри,

Ты ночи след бессонной.