«Спрятаны в сундук, как и его чувства», – подумала она. За пять лет знакомства с ним Федра так и не смогла завоевать доверие этого человека. И ей хотелось бы знать, удалось ли кому-нибудь вообще это сделать.

Федра вышла из укрытия под дождь и подняла лицо к темному небу. Вскоре ее зеленая туника промокла насквозь, и она задрожала от холода. Ветер, обдувающий ее влажную кожу, показался ледяным. Федра громко засмеялась и снова вошла на террасу. От холода ее усталость прошла. Засверкала молния. Женщине показалось, что справа от нее, позади кустов, промелькнула чья-то тень. Федра оглянулась, но никого не увидела. Это игра света? Забеспокоившись, она вернулась в дом и закрыла за собой дверь.

Последний из гостей Геликаона ушел, и женщина поднялась наверх в его комнату. В комнате было темно, лампы не горели. Федра тихо подошла к кровати – она была пуста. Женщина посмотрела в сад с балкона, но никого не увидела. Ветер разогнал облака, и луна ярко светила на небе. Вернувшись в комнату, она заметила грязные следы на полу. Фед-ра испугалась и осмотрела комнату. Здесь кто-то был. Он забрался через окно. Женщина подошла к балкону и снова посмотрела вниз.

Мелькнула какая-то тень, и она увидела одетого в темный плащ с капюшоном человека, бегущего от стены. Затем из-за статуи показался Геликаон с кинжалом в руках. Мужчина увидел его и бросился прочь. Он бежал, высоко поднимая ноги, с трудом поднялся на высокую стену и перелез через нее. Небо снова затянуло облаками, и Федра ничего больше не смогла разглядеть.

Женщина выскочила в коридор, спустилась по лестнице, подбежала к двери, когда Геликаон вошел в дом. Захлопнув дверь, Федра заперла ее на засов.

– Кто это был? – спросила она.

Геликаон бросил бронзовый кинжал на стол.

– Просто вор, – ответил он. – Он уже ушел.

Геликаон пошел на кухню, там он вытер лицо и руки. Фед-ра последовала за ним.

– Скажи мне правду, – попросила она.

Геликаон расстегнул тунику и обтер пот. Обнаженный, он прошел в другой конец комнаты и наполнил два бокала разбавленным вином. Протянув один из них Федре, он сделал глоток из своего бокала.

– Этот человек преследовал меня по дороге к храму. Я заметил его. Он очень опытен и старался держаться в тени. Вол и мои люди не видели его.

– Но ты его видел?

Геликаон вздохнул.

– Моего отца убил наемный убийца, Федра. С тех пор я… скажем так, внимательно слежу за тем, что происходит вокруг меня.

– У тебя много врагов, Геликаон?

– У всех сильных людей есть враги. Это торговцы, которые должны мне деньги. Если я погибну, они освободятся от своих долгов. Я убивал пиратов, у которых остались братья и сыновья, жаждущие мести. Но давай не будем говорить об этом сегодня. Убийца скрылся, а ты так прекрасна.

Если бы она была его женой, то могла бы сказать, что не хочет заниматься сегодня любовью. «Но я не его жена», – подумала Федра. Я – дочь Афродиты, а он – мой покровитель. Я так же, как беззубая ведьма в верхней спальне, всего лишь шлюха. Она расстроилась, но заставила себя улыбнуться и подошла к нему. Его поцелуй показался ей теплым, дыхание сладким. Ее обнимали сильные руки.

– Мы – друзья? – спросила она его, прижавшись к его плечу, когда они лежали вместе на широкой кровати.

– Теперь и всегда, Федра.

– Даже, когда я стану старой и подурнею?»

Он погладил ее по волосам.

– Что ты хочешь от меня услышать?

– Правду. Я хочу услышать правду.

Наклонившись, Геликаон поцеловал ее в лоб.

– Я не так легко дарю людям свою дружбу, – сказал он, – и это не зависит от твоей молодости и красоты. Если мы оба состаримся и подурнеем, я все равно останусь твоим другом.

– Я боюсь, Геликаон, – вздохнула Федра. – Боюсь, что состарюсь, что тебя убьют или я тебе надоем, что я стану похожей на мать Фии. Много лет назад я выбрала эту судьбу, и она принесла мне богатство и уверенность. Теперь я не знаю, сделала ли тогда правильный выбор. Ты думаешь, я была бы счастлива, если бы вышла замуж за крестьянина или рыбака и растила бы детей?

– Я не знаю ответ на этот вопрос. Мы каждый день вынуждены делать выбор, иногда жизнь меняется к лучшему, иногда – нет. И – если нам хватает сил – то мы смиряемся и живем с последствиями этого выбора. Честно говоря, я до конца не знаю, что люди понимают под счастьем. Есть минуты радости и веселья, дружбы, но счастье на долгое время? Если оно существует, мне не удалось испытать его.

– Думаю, человек счастлив только тогда, когда сам любит, – предположила Федра.

– Ты когда-нибудь любила?

– Нет, – солгала она.

– Я тоже, – сказал Геликаон, и эти простые слова, словно кинжал, пронзили ее сердце.

– Какие мы несчастные, – Федра заставила себя улыбнуться, проведя рукой по его плоскому животу. – О, – воскликнула она с притворным удивлением, – тут кое-кто не выглядит таким опечаленным. Наоборот, кажется, он очень счастлив.

Геликаон засмеялся.

– Это ты на него так действуешь.

Он обнял Федру, приподняв, затем прижал к себе и страстно поцеловал.