В лежащем на полу человеке, Ржавый без труда узнал давешнего мужичка с ведром.

– Я, же предупреждал тебя, под ноги смотри.

Пробормотал оперативник.

– Чего говоришь Петрович?

Вопрошающе пробасил эксперт.

– Да так Карлыч, своё гоняю.

– Станислав Петрович сегодня не выспался, теперь будет весь день гонки гонять.

Улыбнулась, поморщив нос Татьяна.

– Ну и вонища. Чем так прёт?

– Ничего особенного, полный букет запахов, обычного бомжатника, плюс горелая резина, и ацетон.

Пожал плечами Андрей Карлович.

– Горелая резина, откуда?

– Покойный ночью печку топил, огонь разжигал ацетоном, вещи, похоже, жег. На дворе тепло, плюс сырость и гроза, в грозу ветер крутит, тягу с печной трубы срезает, от этого дым в помещение идёт. По этой причине хозяин хату проветривал и на ночь входные двери оставил открытыми.

– Андрей Карлович установили, что в печи сожгли?

– Таня, золу просеем, отделим, что называется зёрна от плевел и определим, что в печи спалили?

– Здравствуйте.

В избушку вошел Иван Чагин.

– Где шляешься?

Спросил у стажера старший эксперт.

– В туалет ходил.

Слегка смущаясь, ответил студент.

– Личность погибшего установили?

– Известный кадр.

Ответил – проскрипел на вопрос следачки, подошедший со двора к окну, участковый. Отстранив понятых, Клим уже несколько минут тихо стоял и внимательно слушал разговор оперативников.

– Ну, Женя познакомь с покойником.

Татьяна, протянула в сторону окна руку и включила на запись цифровой диктофон.

– Покойный Бобыль Василий Иванович, дата рождения 20 февраля 1958 года, прописан по этому адресу переулок Проходной дом номер девять, семейное положение холст. Бобыль, одним, словом, и по жизни, и по погонялу тоже Бобыль. Ранее судим по старому УК РСФСР, статья 146 разбой с применением огнестрельного оружия, по делу проходил один, был осуждён к девяти годам усиленного режима, освободился по концу срока в 1991 году. Более к уголовной ответственности не привлекался. Он у меня на особой заметке был, доглядывал я за ним. Жил Василий Иванович тихо, можно сказать замкнуто, одно время к нему похаживали местные алкаши, но в позапрошлом году кто- то из собутыльников, украл у него тележку и алюминиевую флягу, с которой он поводу ходил. Бобыль нигде не работал, промышлял мелкими калымами, кому по соседству дров наколет, забор починит или огород вскопает, воду старикам с колодца возил. А тут такое ЧП, крысы тележку упёрли, человека без заработка оставили, он и осерчал на весь белый свет, осерчал и прекратил гостей у себя принимать, с тех пор компаний у него, я не замечал.

– Кто труп обнаружил?

– Труп обнаружила в семь утра, гражданка Перова Евдокия Поликарповна проживающая по адресу Проходной семь, угловой дом через дорогу. Обнаружила и сразу ко мне прибежала, я же здесь по переулку в третьем доме живу.

– Где она?

Убирая диктофон в карман джинсовки, спросила Топина.

– До дому пошла, я разрешил. Что сходить, позвать?

– Не надо сам схожу. Разбирайтесь пока здесь, осматривайтесь.

Чувствуя, что ещё не много и облюётся, от едкой разъедающей глаза вони, Ржавый поспешил на свежий воздух. На выходе из ограды, майор нос к носу столкнулся с Маратом.

– Марат ты как здесь, у тебя же выходной сегодня?

– Татьяна Анатольевна попросила, сегодня с утра провести официальное опознание Михаила Осина. В прокуратуре сказали, что она на выезде, вот документы привёз.

Марат, рассекая пред собой воздух, махнул чёрной папкой.

– Ну, раз приехал то присоединяйся к работе, твои зоркие глаза и цепкие руки нам в этом деле не помешают.

Ржавый дружески хлопнул по плечу следока и быстро зашагал по дороге.

Дойдя до кромки мокрого асфальта, майор глянул по сторонам и, не спеша пересёк дорогу. Сделал пару шагов и остановился, навстречу ему семенила невысокая, поджарая, одетая в зелёный, длиннополый плащ и вязанную серую шапочку, старушка.

– Часом, не Евдокия ли Поликарповна будете?

Поинтересовался у подошедшей старушки, оперативник.

– Она самая.

Прошамкала в ответ бабуля.

– Уголовный розыск.

Майор поднёс к сморщенному лицу старушки, служебное удостоверение.

– Разговор до вас имеется.

– Щас до Зинки схожу, документы отдам, и поговорим служивый.

– Я думаю, Зинка полчаса без документов проживёт, не сковырнётся?

– Я, служивый порядки знаю, двадцать лет по молодости на тюрьме, дубачкой отработала. Нельзя на службе без документов, он же тоже в милиции работает. Как же ему на службе без документов?