— Я тоже прощаюсь. Буду еще около часа у Заруи Артуровны, для подписи найдете меня там. — встав из кресла, вновь поправив галстук и взглянув на часы, произнес Яша, а затем неспешно побрел в сторону двери, возле которой остановился и обернулся, уперев взгляд в меня.

Я вопросительно вздернул бровь.

Ничего не сказав, он просто покачал головой и вышел вон.

— Так, ладно, пойдемте ко мне в кабинет и там уже заявление заполните, а я как раз напечатаю документ.

В кабинете Хвоста, позже.

— Очень любопытно было бы узнать, что же было в той записке? — произнес Хвост, прервав тем самым тишину, довольно надолго повисшую в кабинете.

Ответить ему не успел, ибо в этот момент вернулась практикантка, бегавшая к членам комиссии, собирать требуемые подписи.

Забрав документ, Хвост велел девице идти обедать. И когда та покинула кабинет…

— Думаете, вам одному?

…ответил ему, выразительно поглядев на своих родственников и адвоката, а затем, вновь повернувшись к Хвосту, попытался было забрать документ.

— И все-таки? — вновь спросил он, сложив руки поверх нескольких бумажек формата «А4» (могущих надежно оградить меня от недремлющего ока отечественной психиатрии), лежащих на столе, и, таким образом, не давая мне забрать их.

— Заигрываете со мной, доктор? — на моей физиономии расцвела улыбка, однако…

— Злата, ты чего?!

Возле меня тут же материализовалась перепугавшаяся старушка, свирепо поглядев на меня, а затем быстро-быстро затараторила, обращаясь к доктору.

— Извините, пожалуйста, Злата у нас иногда бывает…

Она недоговорила, ибо доктор, внезапно пришедший в благостное настроение, лишь махнул рукой, а затем взял лежащий на столе кубик Рубика и принялся его вертеть (все-таки нервничает!), после чего, хмыкнув и…

— Вот ведь хулиганка! Все-таки стоило тебя еще ненадолго оставить под наблюдением!

…вернув кубик на стол, подписал документ, поставил на нем свою печать и отдал мне.

— Спасибо! — совершенно искренне поблагодарил Хвоста я, получив вожделенные бумажки и вставая со стула.

Возле больницы. Около десяти минут спустя.

— В книжках такое принято называть «роялем в кустах». — произнес адвокат, поправляя свой шарф, когда вся наша честная компания спустилась с крыльца лечебного заведения. — Даже не стану спрашивать, что было в той записке.

Я покосился на камеру в руках у его помощника. Нет, запись уже не ведется.

— И тем не менее спросили. — ответил ему, продолжив затем. — Знаете, на самом деле «рояль в кустах» был разве что с Хвостом. Да и то, он мою сторону наверняка занял по каким-то своим вполне приземленным причинам. Впрочем, как бы там ни было, но я благодарна ему за это. Что же до Комаровского…«рояль», угу…

Я перешел на тихий шепот, чтобы никто, кроме адвоката, меня не услышал.

— … набитый взрывчаткой под самую крышку и стоящий в помещении, где работают сварочным аппаратом.

Поймав на себе чей-то взгляд, обернулся. Папаша…

— Может, и так…ладно! — произнес адвокат, не став развивать эту тема далее, а затем поглядел на часы. — Если вопросов ко мне больше нет, то я, пожалуй, пойду.

Распрощавшись с нами, адвокат и его помощник в «темпе вальса» направились на выход с территории больницы.

— Злат, и что это было? — негромко спросил папаша, поймав меня за руку и отведя в сторонку.

Я не стал уточнять, что конкретно он имеет в виду, ибо это вполне очевидно.

— Скоро начнется пипец. — лаконично ответил ему.

— Да я вообще ни разу не удивлен! — со злостью, хотя и шепотом, произнес он. — Каждый раз…каждый, Злата!..когда ты «появляешься в кадре», наступает этот твой пипец! Слава богу, что хотя бы здесь…

Он кивнул на больницу.

— … все закончилось благополучно, и тебя таки сняли с наблюдения! Мне-то хоть расскажешь, что произошло? Или снова тайны мадридского двора?