Межмировая няня, или Алмазный король и я. Книга 2

Аннотация

Бывает, уволишься сгоряча и — вуаля! Ты безработная няня, застрявшая в теле бывшей актрисы и в мире, которым правят богатеи вроде Алмазного короля.

Фернан Демаре по праву считается самым могущественным человеком Ньерры, обладающим не только золотым запасом магии, но и самым скверным характером на свете. Что же касается меня… Я не хочу иметь с этим мужчиной ничего общего.

Но, кажется, у судьбы на этот счет свое мнение, и она постоянно сталкивает нас вместе. Вот только я буду не я, если позволю этой капризной даме диктовать мне условия… и уж точно больше НИКОГДА не окажусь у ног Алмазного короля!

Глава 1 Охота на нянь Ира Илларионова – Мирэль Тонэ! Я резко обернулась, ладонями стирая пелену слез, чтобы увидеть надвигающегося Демаре. – Стой на месте! – последовал приказ. Да сейчас! Шагнула назад, намереваясь развернуться и бежать, но подо мной внезапно кончилась земля. Хлипкие ленты с треском надорвались, и я полетела вниз. К счастью, далеко улететь не успела: тьму надо мной разрезала слепящая вспышка света. Фьють – и магическое лассо обвилось вокруг талии, яростно дернув меня обратно. На грешную землю к ногам алмазного гада. К ногам. Гада. Ну это уже прямо дежавю в квадрате. – Сумасшедшая, – поставило мне диагноз его бриллианство, не спеша протягивать руку, а продолжая сверлить меня мрачным взглядом. Впрочем, я бы за нее все равно не ухватилась, поднялась своими силами и, отряхивая юбку, зло процедила: – Что вы здесь делаете? – Вас, мирэль Тонэ, могу спросить о том же самом, – сощурился Демаре. Лассо мягко втянулось в перстень, и гравировка на нем померкла. – Не имею привычки отчитываться перед незнакомцами. Попыталась его обойти и почувствовала, как жесткие пальцы впиваются мне в локоть. – Селани! На имени Тонэ во мне как будто что-то взорвалось. Атомная бомба, не иначе. – Ненавижу! – резко обернувшись, прошипела ему в лицо. – Ненавижу вас… тебя! Видеть тебя не могу и не хочу! И не буду!!! Отпусти сейчас же! Отпустить отпустил, но не успела я сделать и нескольких шагов, как в спину ударило холодом, способным проморозить не то что холм – всю столицу затянуть льдом. – Ты все еще работаешь на меня. Даже удивительно, что в ту ночь на холме Расцвета не появилась вторая статуя, возведенная в честь Иры-попаданки, бывшей актрисы и няни. Тоже бывшей. О чем я и напомнила маггангстеру, остановившись: – Работала. Но ты меня уволил, и я с радостью ушла! Вернее, сбежала, но то неважные детали. – Контракт еще не был расторгнут. – Валяй, расторгай, – это уже не оборачиваясь. Демаре не спешил оставлять меня в покое, шел за мной по пятам. – С удовольствием. Но не раньше, чем найду новую няню для девочек. Сейчас вы поедете со мной, мирэль Тонэ. – А если не поеду? – Я с такой яростью ступила на первую ступеньку (одну из многочисленных, что убегали вниз по зеленому склону), что от моего каблука лишь чудом во все стороны не расползлись трещины. – Мне придется принять меры. – Меры? – фыркнула я. – Оштрафуешь еще на одну зарплату? Или отвезешь к полиссарам? Пожалуйста! Можешь отвозить и штрафовать. – Тебе надо успокоиться. – А тебе не надо быть такой сволочью! – Согласен, на празднике я позволил себе лишнего. – Теперь он шел рядом, своим плечом задевая мое, и от этого мне хотелось не то столкнуть его с холма, не то самой с него скатиться, чтобы оказаться как можно дальше от его чертового величества и не чувствовать, как от его близости все волоски на коже встают дыбом. – О не-е-ет… – Я снова притормозила, чтобы посмотреть Демаре в глаза, мечтая проделать в его бриллиантовой башке скважину размером с эту самую башку. – Протащить няню своих детей по всему дому на глазах у прислуги – это не лишнее. Это за гранью допустимого. – Тебе напомнить о том лишнем, что позволила себе ты? – изогнул он брови. – Напомнить, как таяла у меня в руках во время танца, а потом заявила, что тебя от меня тошнит. Вдохнула. Выдохнула. И, соскребая (уже не соскребающиеся) остатки выдержки, проговорила: – Фернан, я не твоя жена, я не твоя любовница. Я тебе никто! Это был всего лишь танец, и я тебе ничего не должна, как и ты мне. – А до этого были поцелуи, на которые ты отвечала и которых ты желала, – произнес он таким тоном, как если бы находился на совещании с деловым партнером, а не говорил с женщиной, с которой… Ой, все. – Как ты меня вообще нашел? – свернула с запретной темы и ускорила шаг, уже всерьез подумывая над вариантом скатиться самой или скатить мируароскотину. – С помощью кристалла Таари. Я ни черта не поняла, но в тот момент горячо пожелала расколотить этот самый кристалл о голову его величества. – Вот с помощью него и ищи себе новую няню. – Найду – не сомневайся. А пока буду искать, ты будешь заботиться о моих дочерях, – холодное и невозмутимое. – В противном случае с рекомендациями, которые получишь, сможешь надеяться только на работу поломойки в какой-нибудь третьесортной забегаловке. – Всю жизнь мечтала работать поломойкой в какой-нибудь третьесортной забегаловке, – ответила на полном серьезе. – Ты сейчас не в себе, – не унимался Демаре. – Успокоишься, тогда и поговорим. Вот это уж точно. Я не в себе. Я в теле актрисы, которая непонятно зачем сдалась правителю всея Ньерры. – Садись в машину, – повторил он, когда мы оба (как ни странно, целые и невредимые) спустились по ступеням к маленькой площади, в центре которой поблескивал в свете фонарей фонтан, а чуть поодаль стоял припаркованный автомобиль Демаре. И больше ни души. Ни людей, ни машин. Было уже далеко за полночь, до холма Расцвета я добралась пешком, но сейчас идти через добрую половину города одной на своих двоих… Пусть я и не в себе, но не сумасшедшая, каковой меня считает Демаре. – Только при условии, если довезешь меня до Маль-Рояля. И снова нахмуренный взгляд из-под опущенных бровей. – Вообще-то у меня сегодня выходной, – добавила, пряча на груди руки. – Садитесь в машину, мирэль Тонэ. Отвезу вас в отель. – С этими словами и каким-то безнадежным вздохом Демаре занял место водителя. Я устроилась на заднем сиденье, от него подальше. Ехали молча. Я бездумно пялилась на ночной город, раскрашенный огнями, подсвечивавшими мостовую и аккуратные, как будто нарисованные фасады. Взгляд цеплялся за редких прохожих, за яркие вывески ресторанов, казино и баров. Может, стоило пойти пешком, ничего бы со мной не случилось, но не уверена, что мне бы хватило сил куда-нибудь дойти. Сейчас я чувствовала какую-то отупляющую усталость, от которой слипались глаза и противно гудела голова. К счастью, его величество оказался не самой последней сволочью из последних сволочей: довез меня туда, куда пообещал. Когда машина остановилась возле бело-красного навеса, с которого начинался вход в отель, я, собрав в кулак последние силы, с трудом выползла наружу. – Завтра заеду за своими вещами, – предупредила, добавив: – И за рекомендациями поломойки. – Зачем вам в Маль-Рояль, мирэль Тонэ? – хмуро спросил Демаре. – Вы можете спокойно заночевать в своей комнате, а завтра утром соберете вещи. Возможно, за это время успокоитесь и… – Увы, я опаздываю на оргию, – перебила Алмазного короля. – С участием мируара Шерро и еще кучи мужиков. Но вы, неуважаемый, на нее не приглашены. Всего недоброго! Пошло все к черту. С этой жизнеутверждающей мыслью я направилась в гостиницу. С этим же кредо завалилась спать, даже не раздеваясь. Все, на что меня хватило – это скинуть туфли и рухнуть лицом в подушки. Одну из которых я и обняла, перевернувшись на бок. Подтянула к груди колени и отключилась до самого обеда. Обед, к слову, мне подали прямо в номер, с улыбками и пожеланиями всего самого наилучшего. Наверное, молоденький официант надеялся на хрустящую купюру за сервис и прочее, но у меня этих купюр было не то чтобы очень много. Поэтому я тоже от души ему поулыбалась, пожелала приятного дня, щедрых постояльцев и добрых хозяев, после чего захлопнула дверь перед заметно скисшей физиономией парня и отправилась топиться в ванной. В смысле купаться. Хотя вариант с утоплением тоже рассматривался, потому что ситуация, в которой оказалась, была совсем не радужной. Сегодня и завтра до полудня я БОИ – безработная отельная иномирянка, ну а после стану ББИ (иномирянкой безработной и бездомной). Жить в Маль-Рояле, если у тебя за душой одно заложенное колье и огрызок аванса, не вариант. Искать гостиницу попроще тоже. А на снятие жилья, боюсь, денег банально не хватит. Что остается? Само собой, искать работу! Той же няней с проживанием в доме хозяев. А почему бы и нет? Можно подумать, только у Демаре в Мальмаре есть дети и только они нуждаются в гувернантке. Девочки… Я опустилась на бортик ванны, подтянула повыше полотенце, в которое завернулась после купания, и шмыгнула носом. Я старалась о них не думать. Честно старалась. Но не думать не получалось. Как они восприняли известие о моем исчезновении? Обиделись ли, переживают? Что сейчас чувствуют… Вчерашний день должен был стать для них одним из самых счастливых, а мы с Демаре (вернее, конечно же, один Демаре!) его испортили. Испортил. Только ради того, чтобы с ними попрощаться, я должна вернуться в дом алмазного тирана. С Реми поиграть в последний раз. И крепко-крепко обнять своих малышек… На этой мысли я резко подхватилась и отвесила себе воображаемый подзатыльник. Они не твои малышки, Ира! Твои воспитанники, твоя жизнь, твой мужчина остались в другом мире. В твоем мире. А здесь ты пришлая, чужачка, которой в первую очередь нужно просто выжить. Возможно, Миша услышал мой отчаянный крик к нему, по крайней мере, я на это очень надеялась. Главное, чтобы поверил, чтобы начал искать. И я тоже не сдамся. Найду способ попасть в это их Ланси, с Шертонэ или без нее, разыщу потомка племени, перерою все местные библиотеки… Что угодно! Но отыщу обратную дорогу на Землю. Главное, чтобы в процессе поисков мной не заинтересовались агенты МОРГа. Отмахнувшись от этой мысли, я перетащила поднос на балкон и, опустившись в плетеное кресло, с жадностью набросилась на еду. Пока ублажала свой желудок, любовалась ясным чистым небом, незаметно втекавшим в Азалийское море. Как всегда, голубое и безмятежное, оно простиралось до самого горизонта, омывая светлые, словно бархатные, берега Мальмара. А я ведь еще ни разу не бывала на пляже… Пойду! Сразу после того, как попрощаюсь с девочками. Накуплю газет, сяду на берегу и буду просматривать колонки с объявлениями. Подумывала также вернуться на холм и поискать руну, но мадам Лилит сказала, что я лишь раз смогу связаться со своими близкими, а потом руна станет бесполезной. Так ли это – не знаю, но на холм Расцвета возвращаться мне совершенно не улыбалось. Не хочу быть там и вспоминать о том, что случилось вчера. Это все в прошлом. Как и Демаре с его заскоками и приступами беспричинной ревности. Плотно поев, я привела в порядок платье (после очередного приземления к ногам бриллиантового супостата оно было не в лучшем состоянии), уложила волосы по здешней моде, став похожей на кинодиву двадцатых годов прошлого земного века. Сунув в сумочку местные деньги, броны, в последний раз взглянула на себя в зеркало, на синеокую красавицу Селани Тонэ, к телу которой уже, кажется, почти привыкла. Отвесив себе еще один мысленный подзатыльник (чтобы не привыкала дальше), вышла из номера и отправилась к Демаре. Пешком, потому что решила не тратиться на такси. Всего каких-то полчаса прогулки по чистеньким, аккуратным зеленым улочкам, и вот уже стою у ворот дома кошмаров. Ладно, не буду перегибать палку – случалось в этом доме со мной и приятное, в основном связанное с близняшками. Но было много и того, о чем не терпелось забыть. Одно такое «забыть» открыло мне дверь и возмущенно выдохнуло: – Мирэль Тонэ! Словно я одним своим видом посмела его оскорбить. – А вы не изменяете себе. – Подвинув дворецкого, потому что тот и не думал отходить в сторону, я вошла в просторный холл. Вошла с желанием скорее из него выйти и услышала ехидное: – Пришли на новое собеседование? Не уверен, что на этот раз мируар одобрит вашу кандидатуру. – Не уверена, что в этот раз сдержусь и не тресну вас вот этим, – взглядом указала на ладонь Жужжена, удерживавшую поднос с напитками. Из гостиной доносились негромкие голоса, но выяснить, что там за сборы, я не успела. Заметила показавшихся на вершине лестницы девочек и позабыла обо всем на свете. Особенно когда они, заулыбавшись, с радостным визгом: – Мирэль Тонэ! – понеслись ко мне. Кристин и Аделин сбежали по ступеням розовым и голубым метеорами. – Вы вернулись! – издала победный клич первая близняшка. А вторая счастливо добавила: – А я и не сомневалась! – Мы так и сказали папе: нам не нужна никакая другая няня. – И мы знали, что вы останетесь с нами. Знали! Девочки счастливо рассмеялись. Наверное, только присутствие Жужжена, с кислой миной наблюдавшего за тем, как я обнимаю малышек, не позволило мне разреветься. Хоть глаза щипало, и в груди тоже что-то пощипывало. Больно так, противно. Отвратительное ощущение. – Девочки… – Я не сдержалась, поцеловала Аделин в щеку, крепче прижала к себе Кристин. – Пойдемте с нами, мирэль Тонэ! – схватила она меня за руку и потянула за собой к лестнице. – Мы вам покажем, где теперь живет Реми, – перепрыгивая через ступени, весело сказала Аделин. – Он тоже по вам скучал, – тихо призналась Кристин. – Как и мы, – шепотом поддержала ее сестра. Вот теперь мне хотелось застрелиться, оглохнуть, ослепнуть и, чтобы сердце прямо сейчас превратилось в булыжник, вместо того чтобы разрываться на части. Пока поднимались наверх, близняшки наперебой рассказывали обо всем, что происходило после моего исчезновения. – Дяде Десмонду стало плохо, – начала Кристин. – И он упал, – как обычно, подхватила другая девочка. – Его положили в машину и увезли. – А мирэль Варан осталась. – Аделин смешно поморщилась, всем своим видом показывая, какого она мнения о кузине матери. – Папа вчера сказал, что вы взяли выходной, – проговорила Кристин, открывая дверь в детскую. – А утром – что уволились, – тряхнула кудряшками, собранными в хвост, девочка. – И что больше никогда не вернетесь. Как мама… – чуть слышно закончила Кристин. Тресните меня кто-нибудь посильнее, пожалуйста! Чтобы я сначала отключилась, а потом обзавелась долгоиграющей амнезией. Девочка отпустила мою руку и подбежала к Реми, развалившемуся в плетеной корзине на мягкой стеганой подушке. К тому моменту сердце уже не обливалось кровью, оно рыдало кровавыми слезами. Слезы же застилали мне глаза, когда я опустилась на корточки перед корзиной с фидруаром и погладила малыша, почесав его у самого крылышка. Реми издал непонятный звук: не то всхрапнул, не то приглушенно муркнул и перевернулся на спину, умилительно раскинув лапы. – Мы ведь потом с ним погуляем? – присаживаясь на пол со мною рядом, спросила Аделин. – Когда уйдут все эти, – наморщила носик Кристин, имея в виду столпотворение мирэль в гостиной. Набрав в легкие побольше воздуха, она пожаловалась: – Мы ему сразу сказали, что нам не нужна новая няня, а он все равно их пригласил! – Но теперь пусть уходят, – провела ладошкой по пузу спящего (или умело притворяющегося таковым) коточебурона Аделин. – Девочки, – ногти вонзились в ладони, но я не почувствовала боли; только ту, от которой с каждой секундой все сильнее в груди ныло сердце, – ваш папа сказал правду: я не могу остаться с вами, и мне придется уйти. Жаль, нельзя проглотить слова обратно. Я бы сделала все, лишь бы не видеть, как гаснут их глаза, как с губ стираются улыбки. Не понимая, что творю, притянула их к себе, обняла крепко и зашептала: – Мне будет вас не хватать. Сильно-сильно. Так сильно, что я бы многое, очень многое отдала, лишь бы все было по-другому и я могла остаться. – Ну так оставайтесь, – хлюпнула носом Аделин. – Не могу, милая, – прижалась губами к ручке девочки и тихо проговорила: – Возможно, очень скоро мне придется уехать. – Зачем? Все это время Кристин молчала. Стояла, не шевелясь. Позволяя себя гладить и обнимать. Я только видела, как начинают блестеть, наполняясь слезами, ее глаза, а когда она прошептала это свое еле слышное: «зачем?», я запнулась, растерялась, не зная, как объяснить, кто я и почему вынуждена уйти. Пара секунд давящей тишины, и девочка вырвалась из моих рук. Отшатнулась от меня, выкрикнула: – Вы такая же, как она! Ненавижу вас! Прежде чем я успела сказать хоть слово, прежде чем успела сделать хотя бы вздох, Кристин толкнула дверь и выбежала из комнаты. Аделин вывернулась из моих рук и упала на кровать. – Уходите! – Аделин… – Уходите! Уходите! Уходите!!! Даваясь слезами, я выскочила из комнаты. Вбежала в соседнюю, похватала какую-то одежду. Запихнула эту горку тряпья в первый попавшийся бумажный пакет и рванула к лестнице. Сбежала с нее, путаясь в ногах, путаясь в собственных чувствах и мыслях. Одно зная точно: так плохо и так больно мне еще никогда не было. – Мирэль Тонэ, – у лестницы меня поджидал Демаре, которого я попыталась обойти и который по старой скверной привычке, схватив меня за руку, резко развернул к себе. – Что с вами такое? – Вещи вот собирала, – ответила невпопад и потрясла пакетом перед носом бывшего работодателя. После чего рванулась от него, как от прокаженного, едва не налетев на маячившего за спиной Жужжена. Рванулась от обжигающего прикосновения, от его голоса. От него. – Вы плакали, – констатировал Демаре очевидное. – Вы подготовили мои рекомендации? – провела по лицу рукой, стирая дурацкие слезы. Не хочу, чтобы он их видел, и видеть его не хочу. – Договор еще не был расторгнут, мирэль Тонэ. – Ну так расторгайте скорее! – выкрикнула я. Больше не оборачиваясь, подскочила к двери. Опередила Жужжена, так торопившегося ее для меня открыть, дернула на себя и вылетела на улицу. Бросилась прочь с такой скоростью, как если бы за мной гналась стая диких фидруаров. Не чувствуя под собой ног, добежала до крыльца и дальше вверх по улице. Смотрела перед собой, но из-за мутной пленки, которая никак не желала сползать с глаз, не видела ничего. Не сразу сообразила, что налетела на какого-то детину и что он обратился ко мне по имени: – Мирэль Тонэ! Взгляд скользнул по черной униформе, по золотым эполетам и хмурой усатой физиономии. Меня подхватили под руку. С другой стороны встал такой же мрачный тип в форменном костюме и ничего не выражающим голосом проговорил: – Пройдемте с нами, мирэль. «И отвезут меня сейчас в МОРГ, а потом… тоже в морг», – это была первая мысль, посетившая мое не слишком ясное сознание. Вторая паническая: «Стерва Селани меня сдала!» так толком и не успела сформироваться. Я просто-напросто задавила ее в зародыше, здраво рассудив, что сейчас не время терять голову еще и от страха. Дернула рукой, сбрасывая с локтя сосисочные пальцы представителя порядка, и холодно произнесла: – Для начала, пожалуйста, представьтесь. – Детектив Антуан Гроссо, – назвался высокий тучный мужчина, лицо которого отчего-то показалось мне знакомым. – А это мой коллега – Жорж Бертлен. Точно! Это с ним, с этим усатым типом по имени Гроссо, Демаре прощался на прошлой неделе возле «Лолы». От сердца сразу отлегло. Не агенты МОРГа – и то хорошо. – Мы с вами встречались однажды, когда мирэль Демаре только пропала. Вы тогда еще были актрисой, а не няней, – продолжал детектив, оглядывая меня с ног до головы. – Ах да, что-то припоминаю… Наверняка, когда Жизель исчезла, всех, кто составлял ее окружение, допрашивали. И Селани в том числе. – С вами все в порядке, мирэль Тонэ? – продолжая визуальное сканирование, спросил Гроссо. Объяснить свой заплаканный вид как-то было нужно. Обманывать я не стала, просто сказала: – С сегодняшнего дня я больше не работаю у Демаре. Расставание с девочками вышло тяжелым. Таким тяжелым, что мне до сих пор хотелось, чтобы на меня из ближайшего окна выпал рояль, чтобы я провалилась в канализационный люк, ну или на худой конец меня переехал грузовик. Я даже согласна на все и сразу, если это поможет избавиться от щемящего чувства тоски. – О нем-то, о Фернане Демаре, мы с вами и хотели поговорить, – подал голос молчавший до сих пор полиссар номер два – мужчина лет тридцати на вид с густыми темными бакенбардами, как у какого-нибудь мистера Дарси. – Не уверена, что смогу оказаться вам полезной. – А вот это позвольте решать нам, мирэль. Прошу, – уже более настойчиво проговорил Гроссо и широким шагом направился к машине. «Главное, что не в МОРГ», – по дороге в полиссарский участок успокаивала я себя. Попетляв узкими улочками города, автомобиль подъехал к тому самому зданию, что соседствовало с кофейней, в которой на нас с Демаре напали представители прессы. Парень с бакенбардами протянул мне руку, помогая выйти из машины, а после предложил следовать за ними. Подхватив пакет, я направилась ко входу в участок, обсаженному аккуратно стриженным зеленым кустарником. Газоны тоже радовали глаз своей опрятностью, как и мощеная красным кирпичом дорожка. По длинному бесцветному коридору мы прошли в кабинет мируара Гроссо, где меня попросили немного подождать. Полиссары ушли, и это их «немного» растянулось на добрые полчаса. За это время я успела познакомиться с нехитрой обстановкой казенного помещения: письменный стол, пара стульев для визитеров вроде меня, забитый папками шкаф и серый прямоугольник сейфа на стене. То, что это кабинет мируара Гроссо, я поняла, когда он вернулся и по-хозяйски развалился в потертом кресле. Его коллега Берт, или как его там, встал у окна, своей широкой спиной приглушив солнечный свет, с горем пополам проникавший в одно-единственное имевшееся здесь окно. – Не против, мирэль Тонэ, если я закурю? – спросил детектив, выдвигая ящик стола и доставая из него измятую пачку сигарет. Я неопределенно пожала плечами: вопрос был риторическим, так как Гроссо щелкнул зажигалкой прежде, чем я успела хоть как-нибудь на него отреагировать. – Значица, мирэль Тонэ, с нашего последнего разговора прошло ни много ни мало три месяца, – глубоко затянувшись и обдав меня облаком вонючего дыма, заговорил мужчина. – За это время вы успели уволиться из театра, прекратить отношения с антрепренером Ле Гранда, съехать от мируара Фриэля и перебраться к мируару Демаре. Прозвучало так, словно я произвела рокировку не только в отношении работы, но и поменяла одного любовника на другого. – Я прав? – В общих чертах, – сдержанно отозвалась я. – А что скажете насчет этого? – Детектив разложил передо мной вырезки из газеты. Той самой, которой не так давно потрясал передо мной Жутьен. – Насколько мне известно, полиссары в своей работе обязаны полагаться на факты, а не на фантазии журналистов. – Значит, вы не состоите в любовной связи с Фернаном Демаре? В ответ на такое заявление я чуть не клацнула от злости зубами. Подалась вперед и сказала, четко выговаривая слова, чтобы дошло с первого раза и мне не пришлось повторяться: – Не состояла, не состою и состоять не собираюсь. Это все, мируар Гроссо? – Не все, – мужчина снова затянулся, собираясь выпустить в меня очередную порцию вонючего дыма, так непохожего на горький вишневый аромат сигар его алмазного величества. – За то короткое время, что вы работали у Демаре, вам не приходилось замечать что-нибудь подозрительное в поведении вашего хозяина? – Я недостаточно хорошо знаю мируара, чтобы замечать перемены в его поведении. Об этом вам лучше узнать у Этиля Жужжена. Гроссо не то усмехнулся, не то поморщился, ясно давая понять, что допрашивать верного пса Алмазного короля бесполезно. – Возможно, в доме Демаре вам попадалось на глаза что-нибудь необычное? Или, быть может, мируар встречался с кем-нибудь подозрительным? – Дневник… – прошептала я, вспомнив о своей недавней находке с чердака. – Дневник? – сразу встал в стойку детектив. Выглядел он удивленным, я бы даже сказала немного перевозбужденным от того, что только что услышал. Значит, полиссарам неизвестно о записях Жизель. Значит… Ох, не нравится мне, что это может значить, и по-хорошему следовало сказать полиссарам правду, вот только… Вот только я сказала совсем другое: – Я имела в виду, что обычно мирэль любят вести всякие записи, дневники. Возможно, он был и у Жизель. Но раз вы не обнаружили ничего такого в начале расследования, значит, ничего такого она и не вела. – И вы не видели в доме Демаре никакого дневника? – раздосадовано крякнул полиссар. Секунда, другая – дверь распахнулась в тот момент, когда я уверенно сказала: – Не видела. – Гроссо, что все это значит? – хмурый взгляд Алмазного короля обрушился на служителя закона всей своей тяжестью. Гроссо хотел было подняться, но упавший на него груз в несколько тонн алмазного внимания не позволил ему этого сделать. Детектив опустился обратно в кресло, едва не уронив на пол сигарету. – Мы просто беседуем, мируар Демаре, – проговорил так, как если бы каялся в самых страшных грехах. Его величество сощурил глаза: – Просто беседовать с мирэль Тонэ вы будете в присутствии моего адвоката. А сейчас вам пора прощаться. – В несколько шагов преодолев разделявшее нас расстояние, Алмазный король подхватил с пола бумажный пакет с моим немногочисленным скарбом и ничего не выражающим голосом проговорил: – Прошу, мирэль Тонэ. Просил он как приказывал, но я не стала зацикливаться на вредной привычке Демаре повелевать всем и каждым. По крайней мере, не сейчас. Потому что если выбирать между обществом Гроссо и обществом бриллиантового магната, второе было предпочтительнее и желаннее. Хотя бы потому, что оказавшись за стенами полиссарского участка, мы с его величеством сразу распрощаемся. Детектив же, судя по тому, что впился в меня пираньей, пока не сожрет, не отстанет. – Как вы узнали, где я? – спросила, когда за нами закрылась дверь полиссарского кабинета. – У меня есть связи в участке. Ну точно гангстер. Мысль о дневнике Жизель, которым Демаре не стал делиться с полицией, занозой засела в голове. Я бы и рада была от нее отмахнуться, ведь по большому счету это вообще не мое дело, но вот что-то не отмахивалось, я продолжала думать о своей находке и задавалась вопросом, а правильно ли поступила, солгав представителю власти. – У вас же в разгаре кастинг, – попыталась направить свои мысли в другое русло. – У меня в разгаре одна синеглазая проблема. – Меня бы здесь не съели. – Но могли продержать до самого вечера, если не больше. Да и здешние детективы не отличаются особой тактичностью. Я даже запнулась от такого заявления. – Значит, обо мне беспокоились? А не за то, что расскажу о кое-чьих записях. Фернан распахнул передо мной двери участка и сказал, пропуская: – Я не позволю, чтобы история Жизель затронула еще и вас, мирэль Тонэ. Вы не имеете никакого отношения к ее исчезновению, и если Гроссо или какой другой полиссар будет вас донимать, свяжитесь со мной, я все улажу. – Взгляд Демаре скользнул по моему лицу, задержавшись на губах, которые тут же нестерпимо захотелось облизать. – А сейчас мне и правда пора. Нужно представить дочерей второй няне. – А что стало с первой? На лице Алмазного короля промелькнула усталая улыбка. – Продержалась полчаса. Надеюсь, вторая выстоит хотя бы до вечера. У меня сегодня важная встреча и… – Я не сказала им о дневнике, – выпалила и замолчала, вглядываясь в лицо Фернана, следя за его реакцией. Вот только никакой реакции не последовало, лицо оставалось бесстрастным. – Я слышал, – кивнул Демаре. – И благодарен вам за это. Но если это будет вас мучить, можете вернуться и рассказать о дневнике Гроссо. – Почему вы сами ему о нем не рассказали? – спросила тихо. Демаре покачал головой: – Потому что там нет ни слова правды, а то, что написано, может меня скомпрометировать. – Хотите сказать… Жизель пыталась вас подставить? Но для чего ей это? – Хочу сказать, что буду разбираться и выяснять, зачем моей жене понадобилось писать всю эту ересь. Теперь мне еще больше хочется найти Жизель. – Он кивнул мне на прощание и проговорил: – Всего доброго, мирэль Тонэ. Протянул пакет, о котором я успела забыть, и в тот самый момент перстень на пальце Демаре вспыхнул. Я чуть не отпрыгнула назад с криком, когда над украшением показалась полупрозрачная голова Жужжена. Магическая голограмма подрагивала, то становясь четче, то расплываясь. Звуковая трансляция тоже оставляла желать лучшего – в голосе дворецкого слышалось какое-то потрескивание, съедавшее половину звуков. Но самое главное мы услышали: – Мируар Демаре! У мирэль Кристин… трр… трр… снова приступ! Ее повезли в больницу! Лицо Алмазного короля словно окаменело. Он сдавил украшение, и голограмма втянулась в перстень, а мы бросились к машине. Селани Тонэ – Ирочка, ну улыбнись нам. Мы так соскучились по твоим улыбкам. Игорь Семенович говорит, что силы к тебе возвращаются очень быстро и что уже завтра-послезавтра мы сможем забрать тебя домой. Теперь все будет замечательно, солнышко ты наше! Ты даже представить себе не можешь, как мы счастливы! Последние несколько минут Селани боролась с желанием швырнуть в эту вымогательницу улыбок подушкой, стукнуть ее журналом или (что было бы еще более приятно) сунуть ей в рот горький оранжевый фрукт: не то апельсон, не то аросин. Чтобы наконец заткнулась и перестала вытрясать из нее всю душу своей болтовней. – Мам, а принеси мне чего-нибудь попить, – честно пытаясь растянуть губы в улыбке, а заодно стереть из мыслей заманчивую картину «Ирина мама с аросином», попросила Селани. – Да, конечно, родная. – В очередной раз сжав руку «дочери», Ольга Семеновна поднялась. – Хочешь чаю или, может, сока? – Второе, – неуверенно отозвалась мирэль Тонэ. Проводила женщину хмурым взглядом и переключилась на невысокого лысеющего мужчину в клетчатом пиджаке. «А папашка остался», – досадливо поморщилась Селани, вслух проговорив: – Вам не обязательно все время находиться здесь. – Ну как же мы тебя оставим, Ирочка, – занимая освободившееся место на больничной кровати, сказал Ирин отец. Той самой Иры, с которой Селани теперь имела несчастье познакомиться еще ближе. Мало того что перенеслась хмарь знает куда, так еще и оказалась в теле этой пероножки! Селани чуть удар не хватил, когда вместо любимого отражения или на крайний случай сносной физиономии Десмонда в зеркале больничного туалета она увидела совершенно незнакомую девушку. Невысокую, тощую, какую-то изможденную. Под глазами круги, вся бледная, в области груди ни намека на грудь, щеки впалые, а волосы тусклые. В общем, жуть жуткая. Такую проще прибить, чем попытаться придать ей приличный вид. И угораздило же так вляпаться… И как будет выбираться из всего этого… дурно пахнущего Селани не представляла. – Совсем ничего не помнишь? Что тогда случилось? Говорят, к тебе приезжала Лиля, – снова хмурился заботливый родитель. Селани понятия не имела, кто такая эта Лиля и что и когда могло случиться. Да это ее и не интересовало. Куда больше мирэль Тонэ беспокоила перспектива оказаться в одном доме с мамашей-наседкой и папашей-следопытом. За минувшие несколько часов он так ее достал своими вопросами, что она уже всерьез подумывала о том, чтобы ночью сбежать из этого дурдома. Куда угодно. – Не помню, не знаю, не представляю, – раздраженно отозвалась Селани. Мужчина разочарованно вздохнул: – Ничего, врач говорит, это нормально. Частичная потеря памяти, к сожалению, возможна в твоей ситуации, но со временем все восстановится и станет как раньше. Селани вздрогнула, когда дверь в палату распахнулась. Она уже приготовилась к очередной порции словесного недержания и излияния материнской любви, но вместо Ольги Какой-то-там в палату вошел высокий светловолосый мужчина с огромным букетом цветов. «Ничего себе отхватила!» – бывшая актриса мысленно присвистнула. Она помнила, как Ира говорила, что в родном мире у нее остался жених, но Селани и подумать не могла, что это будет ТАКОЙ жених. У нее сердце из груди едва не выпрыгнуло, когда Михаил склонился к ней и прижался губами к ее руке. – Ириш, – проговорил низким глубоким голосом, от которого каждый волосок на теле как будто ожил. – Прости меня идиота. Я не должен был улетать, не должен был тебя оставлять. – Ничего, Миш, мы примчались сразу, как нам позвонили, и все время были с ней. «Лучше бы вас со мной не было», – мрачно подумала девушка и осторожно высвободила руку из руки блондина, решив, что сейчас не время и не место пускать слюни по незнакомому мужчине. Ей нужно домой, на Эону, к Демаре и своему телу, которое теперь осталось без присмотра. Селани боялась предположить, что может натворить в ее отсутствие эта пероножка. Особенно после никчемного дня рождения и ссоры с Демаре. Вдруг все-таки уволится? Селани поежилась. – Оставлю вас. – С этими словами отец Иры поднялся и вышел в коридор. – Ну как ты, малыш? – снова беря ее за руку, тихо спросил Михаил. Ладонь его была теплой, пальцы сильными, а прикосновение оказалось на удивление приятным, хоть Селани не любила, когда незнакомые люди до нее дотрагивались. В основном рукопожатия и приветственные поцелуи вызывали у нее чувство брезгливости, желание отшатнуться, скривиться. Но сейчас, вместо того чтобы кривиться, она лишь слабо улыбнулась: – Устала. Короткий поцелуй в запястье и чуть более долгий, обжигающий в ладонь. – Со мной такой бред в последнее время творился. Я не знал, что и думать. Уже готов был поверить, что ты попала в другой мир и что я должен отправиться за твоей душой. – Фантазер, – нервно хихикнула девушка, чувствуя, как сердце в груди ускоряет свой ритм, а потом снова замирает, стоило ей поднять на него глаза. – И как бы ты… отправился за моей душой? – Да одна гаитянка навешала мне лапши на уши. Всучила какую-то бижутерию и даже слова так называемого заклинания записала. Типа это помогло бы нам с тобой воссоединиться в другом мире. Я же говорю, бред полный. – О, – только и смогла выговорить Селани, не ожидавшая, что все окажется так просто. Браслеты. Заклинание. Чувствуя, как силы к ней стремительно возвращаются, она вкрадчиво поинтересовалась: – И что эти браслеты? Они с тобой? – Оставил на острове. «Вот идиот», – констатировала Селани. – Андрюха грозился притащить их с собой, – весело добавил Ирин жених. – Ой, а пусть притащит! – восторженно воскликнула девушка, кокетливо взмахнула ресницами и попросила: – Ты же мне их подаришь? Просто на память о твоем временном помешательстве. Михаил негромко рассмеялся: – Тебе, малыш, я подарю что угодно. И браслеты, и обручальные кольца. В следующий раз вместе полетим в Доминикану, как и собирались. «Нет, все-таки хороший мужик», – мысленно поправилась Селани, отвечая на поцелуй мужчины, на прикосновение твердых, незнакомых, настойчивых губ. – Меня завтра выписывают, – сказала она шепотом. – Ольга… мама… моя которая… говорит, чтобы я к ним на первое время переехала. Михаил отстранился, нахмурился и решительно проговорил: – Нет, Ириш, больше никакого дома. С завтрашнего дня ты живешь со мной. Глава 2 Короли и их приближенные Ира Илларионова То, что эта самая машина принадлежит алмазному величеству, я осознала, уже когда мы отъехали от здания местной полиции. То есть только теперь до меня дошло, что мне совершенно без разницы, кому она принадлежит, потому что единственно важным сейчас было узнать, что случилось с малышкой. А еще… – Почему вы не сказали, что у Кристин могут быть приступы?! – разъяренной кошкой набросилась я на Демаре. – Потому что их уже давно не было. Судя по тому, сколько раз нам сигналили, его величество наплевало на все дорожные правила. Кстати, светофоров на улицах не было, и это я обнаружила только сегодня, зато имелось множество дорожных знаков, совершенно не похожих на те, с которыми была знакома по школе вождения. – Давно?! – прорычала я. – А вам не кажется, что няне следует об этом знать? Вы вверяете мне жизнь ребенка и даже не удосуживаетесь рассказать о том, что с ней может случиться что-то плохое! – Вам-то какая разница? – ядовито процедило величество. – Вы же собрались увольняться. За это я чуть не огрела его своим вещмешком, то есть пакетом с вещами по голове. Не огрела исключительно потому, что мы должны были добраться до больницы живыми, а я водить не умею. Точнее, умею водить нормальные машины, а не вот это. И со знаками буду разбираться дольше, чем в свое время с органической химией. – Разница в том, что Кристин мне дорога, – буркнула я, решив, что пора признать очевидное и посмотреть правде в лицо. – И сейчас я готова придушить вас за то, что узнаю обо всем через голову вашего дрессированного дворецкого-доносителя! – Жужжен мне действительно предан, – на удивление спокойно отозвался Демаре и замолчал, продолжив с такой скоростью петлять по улочкам и серпантинам Мальмара, что меня уже основательно так подташнивало. Впрочем, мне сейчас было не до Жужженов, их голов и даже не до собственного состояния, потому что когда увидела здание больницы (на фасаде выделялась надпись «Центральная лечебница Мальмара»), руки похолодели. Я вцепилась в пакет так, что тот жалобно затрещал, а Демаре скосил в мою сторону взгляд. – Приступы у Кристин начались сразу после исчезновения Жизель. Она всегда все держит в себе. Врачи говорят, в этом все дело. В ее неумении выплескивать эмоции. – Как именно проявляются приступы? – спросила взволнованно. – Она начинает задыхаться и теряет сознание. Продолжить мы не успели: на подъезде к больнице образовалась пробка, и Демаре просто бросил машину посреди улицы, правда, не забыв открыть мне дверь и подать руку. Сейчас я даже возражать не стала, и пока мы бежали до больничного корпуса, молила богов (местных, земных, каких угодно!) о том, чтобы с Кристин все было хорошо. В палату нас проводили сразу же, и первое, что бросилось в глаза – это крохотная фигурка на огромной кровати, завернутая в полупрозрачный мерцающий кокон. Глаза девочки были закрыты. – Все в порядке, мируар Демаре, – поспешил заверить нас врач – высокий мужчина в бледно-сиреневом халате (такие же нам выдали на этаже, чтобы мы могли пройти в палату, вместе с сиреневыми аналогами привычных мне бахил). – Приступ купирован, сейчас мы проводим восстановительную процедуру, после которой вы сможете забрать мирэль Кристин домой. Демаре кивнул, даже не взглянув на доктора. Взгляд его был прикован к дочери, и в тот момент лицо Алмазного короля снова походило на маску, высеченную из камня. – Кстати, мирэль Сервин… – Кто? – Демаре раздраженно дернул бровью. – Мирэль Сервин, ваша няня… Она очень перепугалась, и нам пришлось дать ей успокоительное. – Пап, – донесся слабый голосок с постели. Демаре не снес доктора с пути исключительно потому, что тот оказался шустрее и отскочил в сторону сам. – Да, звездочка? – Пап, мне было так страшно… – Знаю, родная. Но теперь я рядом, и все будет хорошо. Разорвав свечение, Демаре коснулся тоненькой ручки под искрящимся куполом, и я закусила губу. На меня посмотрели с явным неодобрением. Так и чувствовала, как врача распирает от желания поинтересоваться, кто я такая и что тут забыла, но я решила не удовлетворять его любопытство, потому как это порок, а также большое свинство – совать свой нос в чужие дела. Обхватив плечи руками, смотрела исключительно на Демаре, склонившегося над дочерью. Смотрела, как резкость на его лице уступает место нежности и… Отвернулась. Потому что видеть его таким и знать его таким не хотелось. Пусть лучше в моей памяти останется мужчина, который волок меня своей магической удавкой по всему дому. Так будет проще. Сфокусировавшись на этой мысли, я принялась изучать палату, в которой, как ни странно, не было и намека на известную всем аппаратуру. Щит, который сиял над Кристин, создавало скопление странного вида белоснежных матовых кристаллов. Да, я помнила, что вся магия в этом мире исходит от камней, но этот аппарат (напоминающий гору наростов) видела впервые. Так же, как и всякого рода датчики, в каждом из которых присутствовал хотя бы один камень. Врач, например, следил за состоянием девочки по странному напульснику со вмонтированным в него крохотным камушком, и судя по тому, что мне удалось зацепить краем глаза, тот показывал частоту сердечных ритмов и давление. Наверное, я бы и дальше продолжала рассматривать палату – занавеси на окнах, стены с изображениями героев детских сказок, небольшой столик и стулья в углу, кресла для посетителей, – если бы вдруг не раздался какой-то странный хлопок, а следом не зазвучал голосок Кристин: – Зачем она пришла?! Оторвав от пола взгляд, обнаружила, что свечение исчезло: видимо, восстановительный процесс завершился. Яростно сверкая глазами, девочка сидела на постели, а врач с тревогой смотрел на его величество и говорил: – Мируар Демаре, я бы рекомендовал исключить любые волнения… – Никаких волнений больше не будет, – отрезал Демаре, снова возвращаясь в состояние «король алмазный, отмороженный: количество – одна штука». – Мирэль Тонэ приехала со мной, Кристин, потому что очень за тебя переживала. А в том, что она от нас ушла, виноват я. Девочка широко распахнула глаза: – Ты?! – Я, – на удивление смиренно подтвердило величество, отчего мне захотелось его чем-нибудь стукнуть, и распорядилось: – Выйдите. От последнего приказа врач подпрыгнул на месте. – Но Кристин еще нужно пройти сканирование… – Сначала мне нужно поговорить с дочерью. Неодобрительно покосившись (почему-то на меня), доктор ушел, оставив нас троих наедине. – Я вел себя с мирэль Тонэ недостойно, – продолжил каяться Демаре. – И за это прошу прощения. Вы же меня простите, мирэль Тонэ? Ах ты ж, алмазный… – Кристин, как ты себя чувствуешь? – предпочла сменить тему раньше, чем королю все-таки прилетело бы от меня по голове. – Хорошо, – пробормотала мигом растерявшая боевой запал девочка. Она переводила взгляд с меня на отца и явно ничего не понимала, а я отложила пакет с вещами и выяснение отношений на потом. Приблизилась к кровати, вглядываясь в лицо малышки. На щеках играл легкий румянец, и у меня отлегло от сердца. В конце концов, главное сейчас – Кристин, а не беспринципный манипулятор справа. – Я очень рада, – протянула ей руку, и девочка, поколебавшись, все-таки вложила в нее свою ладошку. – Я так переволновалась, узнав, что тебе стало плохо. Не пугай нас больше, пожалуйста, хорошо? – Хорошо, – серьезно сказала малышка, глядя мне в глаза. – А вы к нам вернетесь, мирэль Тонэ? Я почувствовала на себе взгляд Демаре. – Не… – Мирэль Тонэ хочет сказать, что ей нужно время, – ответили за меня. – И я ее понимаю. Понимаю? Понимаю?! Да что вы говорите, понимающий наш! – Мируар Демаре, на пару слов, – я кивнула в сторону двери, но Демаре и тут перехватил инициативу: – Кристин, мы ненадолго. Пусть доктор пока проведет сканирование. А потом мы поедем домой. Кристин согласно кивнула и нехотя отпустила мою руку, я же, едва мы с врачом совершили рокировку – он в палату, мы из нее, ткнула пальцем в грудь Демаре. – Вы. Что. Делаете?! – А что я делаю? – поинтересовался этот непробиваемый тип. – Вы играете нечестно! – Я веду свое дело, и могу сказать, что честность – не всегда лучший вариант. Видимо, у меня было очень говорящее выражение лица, потому что Демаре нехотя признал: – Согласен, это нечестно. Но вы им нужны, мирэль Тонэ. Вы же сами это видите и понимаете. Предлагаю оставить наши разногласия… – Разногласия? – мягко и очень тихо уточнила я. – То есть под разногласиями вы понимаете десяток-другой метров катания по полу на вашей магической веревке? – Я же попросил прощения! – Ой, правда? – хмыкнула. – Ну так вот, я вас не прощаю. Его величество поменялся в лице: такого ответа он явно не ожидал. – То есть возвращаться вы не собираетесь? – хмуро поинтересовался он. – Собираюсь, – кивнула сдержанно. – Но исключительно потому, как вы выразились, что я нужна девочкам. Я не хочу, чтобы из-за меня они страдали. Прежде чем выражение лица Демаре сменилось на победное, я сложила руки на груди. – Я буду жить отдельно. Найду квартиру, по утрам вы будете присылать за мной водителя, а по вечерам он будет отвозить меня домой. Это первое. Алмазный король приподнял бровь: – Все няни моих дочерей живут в моем доме. Это не обсуждается. – Обсуждается все, мируар Демаре, и вы как бизнесмен должны это понимать. Второе: вы будете выдавать мне зарплату два раза в месяц, чтобы я могла платить за аренду квартиры и покупать все необходимое. В выходных я особо не нуждаюсь, но если мне понадобится свободное время, вы мне его предоставите по первому требованию. Без, – я подчеркнула последнее слово, – вопросов и комментариев по поводу того, куда и зачем мне нужно. Судя по тому, как заиграли желваки у него на скулах, его бриллианство было недовольно. Очень недовольно, но тут уж я ничего поделать не могла, да и, признаться честно, не особо хотела. Я остаюсь не ради его удовольствия, а потому что хочу, чтобы Кристин и Аделин были счастливы… по крайней мере, все то время, что я буду с ними рядом. Пока в алмазных мозгах крутились бриллиантики, я терпеливо ждала. – Хорошо, – буркнул наконец Демаре. – Что-то еще? – Это, пожалуй, все. Но если вы дотронетесь до меня хотя бы… – я выставила вперед палец. – Или коснетесь своей магической штукой… На этом моменте я осеклась и решила, что пора сворачиваться. Тем более что стоять рядом с ним вот так близко было очень странно, я чувствовала непонятный жар и пульсацию под браслетом (должно быть, из-за его перстня). Поэтому развернулась и направилась в палату, где доктор водил над головой Кристин каким-то прибамбасом, напоминающим современный сканер или электронную игрушку, что была у меня в детстве. С той лишь разницей, что в моей игрушке не было драгоценных камней. – Мирэль Тонэ! – воскликнула девочка, подпрыгнув так, что чуть не стукнулась макушкой об этот сканер: доктор едва успел отдернуть руку. – Вы закончили? – поинтересовалась я. – Да, – недовольно произнес он и добавил, обращаясь уже к Демаре: – С мирэль Кристин все в порядке, но некоторое время придется последить за тем, чтобы у нее не было лишних тревог и беспокойства. – Вы же последите, мирэль Тонэ? – Кристин пристально на меня посмотрела. М-да, по характеру – вылитый отец. – Если обещаешь чувствовать себя хорошо. В конце концов, не все только тем, у кого фамилия Демаре, манипулировать. – Обещаю! – радостно согласилась Кристин. – Ну тогда давай переодеваться. Мужчины, выйдите. Мужчины покосились на меня, особенно тот, что на букву Д, но я и бровью не повела, направляясь к саквояжу, куда сложили платьице и другие вещи Кристин. – А как папа себя повел? Я чуть не уронила платье, которое расправляла перед тем, как помочь девочке снять больничную рубашечку. – Что значит – как? – Ну, мама говорила, что вести себя недостойно – это топать ногами, кричать или ругаться, – на последнем слове Кристин понизила голос. – Страшными словами. – Ну, – осторожно начала я, помогая девочке выпутаться из балахонистой одежки. – Он топал ногами и кричал. – Громко? – Громко. – Вы испугались? Можно и так сказать. – Очень. – И поэтому хотели от нас уйти? – Нет, уйти я хотела не поэтому. – А почему? Уже почти и забыла, насколько это временами сложно – быть няней. – Потому что, Кристин, если позволять на себя кричать и топать ногами, со временем перестанешь себя уважать. Девочка нахмурилась, и пока мы одевались, не сказала больше ни слова. Зато когда я начала заплетать ей косу, повернулась ко мне с самым серьезным видом: – Думаю, вы поступили правильно. Я улыбнулась: – Спасибо. – И еще хотела сказать, что папа очень вспыльчивый. Совсем как я. Знаете, я ведь очень сильно на вас разозлилась сегодня утром. Решила, что вы хотите нас бросить, потому что мы вам надоели. Потому что мы вредные и не всегда ведем себя хорошо, пачкаем одежду, и… я тогда плохо поступила с Реми… – Давай-ка договоримся так, – сказала я, завязывая ей бант. – Мы больше никогда не будем возвращаться к теме Реми. И уж тем более не будем говорить о том, что вы можете мне надоесть, потому что это не так. – Разве вы никогда на нас не злились? – Злилась? Нет. – Неправда! Кристин строго посмотрела на меня, и я пожала плечами: – Ладно, разве что самую малость. Рассмеялись мы вместе, и в эту минуту меня окончательно отпустило. Ненадолго, потому что по телу прокатилась знакомая дрожь, а браслет разогрелся. Не нужно было даже оборачиваться, чтобы понять: в дверях стоит Демаре. Впрочем, когда я обернулась, мне уже удалось справиться со своими донельзя странными чувствами. Поэтому я спокойно встретила его взгляд и довольно прохладно произнесла: – Мы готовы. Время летело незаметно. Ускорило свой бег и неслось как сумасшедшее, если так можно выразиться: на самом деле я считала дни до путешествия в Ланси и, к своему глубочайшему сожалению, отнюдь не потому, почему делала это раньше. Каждый день в обществе Кристин и Аделин казался мне чудом, и даже когда после завершения рабочего дня водитель отвозил меня домой, улыбкой на губах я была обязана именно им. Сказать, что близняшки стали шелковыми – значит, ничего не сказать. Они были семилетними девочками, которые очень хотели, чтобы их няня осталась с ними, поэтому и вели себя соответственно. На подготовительных уроках (им вскоре предстояло пойти в школу) они так старательно выполняли задания, что мне рядом с ними просто нечем было заняться. Я могла отойти к окну, задуматься или вообще читать книгу, а вернувшись в реальность, обнаружить, как старательно скрипят ручки, и увидеть уткнувшихся в тетради девочек. В остальном все тоже обстояло неплохо. После моего возвращения и увольнения новой няни Демаре снял запрет на прогулки (который наложил после исчезновения Жизель), и теперь мы с девочками после обеда выбирались в центр Мальмара или отправлялись гулять по пляжу. Послеобеденный сон тоже был отменен, чему Кристин и Аделин были несказанно рады. – Мы теперь взрослые, – вздернула подбородок Аделин, когда Элоиз однажды после обеда язвительно поинтересовалась, почему девочки не в постели. Кристин за спиной Жизелевой кузины надула губки и выпятила грудь с таким видом, что я чуть не подавилась воздухом и поспешила увести близняшек подальше от расфуфыренной мирэль Варан, явно загостившейся в доме Алмазного короля. – Где ты этому научилась? – строго поинтересовалась я, стоило нам остаться наедине. – Ну она же всегда так делает, – с самым невинным видом заявила Кристин, пока Аделин покатывалась со смеху. В общем, это была самая грандиозная шалость за последние несколько дней. А как девочки заботились о Реми! Они восприняли его появление с ответственностью, которой позавидовал бы любой взрослый. Кормили, расчесывали, выгуливали и играли, следили за тем, чтобы не пакостничал. Вязали бантики ему на шею (последнее фидруар терпел с такой мордой, что я попросила сильно не увлекаться). Демаре я попросту игнорировала. На грани вежливости, конечно же: стоило нам столкнуться в коридоре, как я делала нейтральное лицо, здоровалась и желала доброго дня (утра, вечера, нужное подчеркнуть). После чего отчитывалась все тем же нейтральным тоном, если меня спрашивали о близняшках, а если не спрашивали, прощалась и шла своей дорогой. Старательно не замечая того, как Алмазного короля корежит от этой вежливости, а заодно и того, как браслет начинает обжигать руку, и как под ним пульс отбивает ритм в такт бешено колотящемуся сердцу. Жужжен больше не жужжал. Когда мы встречались, лицо его выражало нечто среднее между состоянием «Я табуретка» и «Премного не рад вас видеть, но ничего не могу с этим поделать». В целом, такой нейтралитет мне даже нравился, если бы не свободные вечера, когда снова накатывали мысли о Мише и о том, что кажется, ничего на холме Расцвета не случилось. Ну не считая того, что я чуть не свернула шею, а не свернула ее исключительно благодаря Алмазному королю. «Пространственные аномалии Ньерры» с десятого подхода дали мне информацию о том, что блуждающие жилы порождают странные аномалии в местах своего возникновения, и что одна из крупнейших проходит над Мальмаром. К слову сказать, не все они возникали над городами, некоторые проходили сквозь, оставляя страшные разрушения, или возникали под землей, вызывая еще более странные явления вроде сбоя заклинаний и тому подобное. Словом, из того, что я прочла и мало-мальски для себя расшифровала, Мальмару еще повезло. А вот мне – нет. Потому что несмотря на все случившееся и все умные мысли про самоуважение, я продолжала думать о его алмазном величестве. Чувство было такое, будто мне в голову, когда засыпала, закачивали мысли про Демаре, а утром, проснувшись, я начинала раскладывать их по полочкам. И думала, вспоминала, анализировала. Но даже это было не самым страшным. Пока я обменивалась с ним вежливыми приветствиями, меня основательно так потряхивало, как будто прогоняло через адронный коллайдер, распыляло на атомы и собирало снова. Возможно, именно поэтому я старалась свести наши встречи к минимуму. То есть позорно пережидала за углом, если слышала королевские шаги, и ждала, пока он запрется у себя в кабинете, чтобы проскользнуть к выходу. Фернан же, кажется, делал обратное, иначе как объяснить то, что королевские шаги, стремительно удаляющиеся, начинали так же стремительно приближаться, стоило мне шмыгнуть в холл. Или самым неожиданным образом в доме открывалась самая неожиданная дверь и передо мной возникало его величество во всей своей алмазной красе. Не знаю, чего он этим добивался, но меня это здорово нервировало, и с каждым днем нервировало все больше. Поэтому сегодня я дождалась, пока близняшки заснут, а потом еще примерно час отсиживалась в их комнате, прислушиваясь ко всему, что происходило снаружи. Только когда убедилась, что дверь в монаршую опочивальню захлопнулась, стянула туфли, подхватила сумочку и очень тихо вышла в коридор. После чего гигантскими, я бы сказала, прыжками вполне себе взрослого фидруара (или фидруарьи, как у них тут самки называются), устремилась к лестнице. – Мирэль Тонэ! Голос Демаре раздался справа так резко, что я чуть не споткнулась. Справа, справа, справа! А его спальня слева. Как?! – Добрый вечер, – я сделала нейтральное лицо версия 1.0 и повернулась к его алмазному величеству. – Добрый, – произнес Демаре, выступая из тени. – Если он, конечно, добрый. Куда вы так спешите? – Домой. У меня много дел. Например, надо помыть целую одну чашку, которую я утром оставила в раковине. Небольшая, но уютная квартирка, которая меня вполне устраивала (всем, в том числе и ценой, и приятными соседями по площадке – любезной пожилой парой), располагалась на другом конце города, в получасе езды от дома Демаре. Времени отнимало много, конечно, но как уж есть. – Например? – Я не собираюсь перед вами отчитываться, – мой голос похолодел на несколько градусов, и глаза Алмазного короля сверкнули промерзшими бриллиантами. Впрочем, он тут же взял себя в руки и совершенно невозмутимо проговорил: – Это называется светский разговор, мирэль Тонэ. Не слышали? – Нет, – пожала я плечами. – И вы последний, с кем я стану вести светские беседы, поэтому всего доброго. Развернувшись, попыталась уйти, но мне, резко шагнув вперед, преградили дорогу. – Селани, почему вы меня избегаете? И он еще спрашивает?! – Во-первых, я вам не Селани. А во-вторых, не хочу тормозить за… пятками по коврам в вашем дворце! – Долго еще будете мне это припоминать? – Демаре скрипнул зубами. – Всю жизнь вас устроит? Дайте пройти! Я бросилась вперед, прорываясь к свободе, и наступила попытавшемуся меня перехватить Алмазному королю на ногу. Вот только вместо того чтобы почувствовать под ногой жесткий ботинок, моя пятка впечаталась в… монаршую стопу. Я опустила глаза и увидела, что Демаре стоит в носках. В таких темных полосатеньких носочках. М-да, теперь становится понятно, как ему удалось появиться справа. – И давно вы меня поджидаете? – поинтересовалась. – О чем это вы? – теперь на его лицо упало выражение «Гангстер не при делах. Версия 1.0» – Об этом, – я указала пальцем на носки. – Ну я же вас не спрашиваю, почему вы ходите босиком, – ввернуло шпильку его величество. – Потому что у меня ноги устали! – У меня тоже. Весь день на работе, знаете ли. – Неужели? – Я ткнула в него туфлями. – А по-моему, вы просто меня преследуете. – По-моему, вы слишком много о себе возомнили, мирэль Тонэ. Ах ты… Я отпихнула его в сторону и решительно направилась к лестнице. Судя по мягкому топанью, он последовал за мной. И точно: меня перехватили за локоть. – Селани, – произнес Демаре, разворачивая меня лицом к себе. – Давайте поговорим. – Палец, – сказала я. – Что? – Палец! Вы не дотрагиваетесь до меня даже пальцем, помните? Алмазный король, хоть и был не из нервных, но сейчас у него задергался правый глаз. Несмотря на это, руки он все-таки убрал. – Ну вот, теперь давайте поговорим, – кивнула я. Туфли деть было некуда, поэтому так и держала их за ремешки. – Кристин и Аделин очень стараются, и думаю, что когда пойдут в школу, у них все получится. Правда, Кристин плохо дается арифметика, но это поправимо. Я придумала, как ее заинтересовать, чтобы… Раздался какой-то скрежет. Судя по тому, как кое-кто стиснул зубы, это скрежетала королевская челюсть. – О нас. – Простите? – Я хочу поговорить о нас, – смене настроений на его лице сейчас позавидовал бы даже Джим Кэрри из «Маски». – О нас? Не совсем понимаю, о чем вы, – прикинулась я удивленной. – О том, что произошло в день, когда вы сбежали. – Алмазный король, судя по всему, был силен в психологии, потому что сейчас глубоко вздохнул и выдохнул. – А, – я сделала большие глаза и подперла свободной рукой подбородок. – Дайте подумать… Нет. Я не хочу об этом говорить, и мне правда пора домой. – Селани, нельзя же так! – донеслось из-за спины. Сквозь сжатые зубы. – Да, – я резко обернулась. – Нельзя. Нельзя унижать людей, только потому что вы не в настроении или потому что вам не понравилось то, что вы услышали. – Я. Вас. Не унижал. Я все-таки поставила туфли и сложила руки на груди. – Жужжен, если вы сейчас слушаете, надеюсь, у вас случится несварение желудка и нападет беспричинная икота, потому что вы меня уже достали! Под лестницей что-то скрипнуло, а потом раздался грохот. – Этиль?! – рявкнул Демаре, перегнувшись через перила. – Я… тут… проверял. – Дворецкий выполз из-под лестницы с самым несчастным видом и физиономией, менявшей оттенки с невообразимой скоростью: от пепельно-серого до помидорно-красного. – Кажется, в этой каморке давно никто не убирался. Надо уволить горничную… – Этиль, – зловеще протянул Алмазный король. – Я пошел, мируар Демаре. Еще столько дел. Столько дел… Жутьена как ветром сдуло, после чего его величество снова повернулся ко мне. Выглядел он устало, если не сказать больше, и на миг меня даже совесть цапнула за голую пятку. Но только на миг. – Как вы догадались, что он там? – Да он же постоянно подслушивает. Серьезно считаете, что ваше присутствие удержит его от шпионской деятельности? Алмазный монарх вздохнул: – Ладно. Кажется, я понял, что вы имели в виду, когда говорили про унижение. – Да, это здорово бесит. Особенно, когда тебя тащат по полу на глазах у других. Сначала обидно, конечно, но потом хочется огреть того, кто тащит, чем-нибудь тяжелым. – Вам до сих пор хочется меня огреть? – Нет, это был второй этап. А я сейчас нахожусь на третьем: когда уже, наоборот, не хочется. Иметь ничего общего с тем, кто так со мной поступил. – Селани, я правда пытаюсь с вами помириться. – Правда пытаетесь? – недоверчиво сощурилась, а потом кивнула: – Хорошо. – Хорошо? – Демаре приподнял бровь. – Ну что же я, зверь какой, что ли. Он шагнул ко мне, но я выставил вперед руку. – Подождите. Я еще не договорила. В прошлый раз, когда вы хотели помириться, все тоже шло хорошо, поэтому мне нужны гарантии. – Гарантии? – как-то тяжело уточнил Алмазный король. – Да, что вы настроены серьезно и не будете себя вести, как при затянувшемся приступе шизофрении. – Приступе чего? У них нет шизофрении? – Это, знаете, беспричинные смены настроения. Когда вы такой весь белый и пушистый, а потом набрасываетесь на людей. Демаре сжал зубы. – Вам это нравится, да? Нравится надо мной издеваться? – Нет, – подхватывая туфли, сообщила я. – Просто хочу оценить серьезность ваших намерений в ваших попытках восстановить дружеские отношения. – Дружеские. – Разумеется. Его величество шагнуло ко мне так резко, что я с трудом заставила себя остаться на месте. Сначала – потому что вспомнила печальную историю с полетом с холма, и только потом – потому что любое бегство сейчас было бы равносильно поражению. – Когда мы танцевали, вы были настроены совершенно иначе. – Ой, да когда это было, – отмахнулась я, чувствуя, как начинает покалывать кожу под браслетом. Это покалывание растекалось по руке, отдаваясь в сердце и вызывая ненормальное желание шагнуть вперед, к нему. Только невероятным усилием воли я удержала свое тельце (ладно, не свое) на месте, потому что очень хорошо помнила, чем заканчивается это «вперед, к нему». Поцелуями, от которых выключаются мозги и начинает сбоить инстинкт самосохранения, а что первое, что второе, мне сейчас жизненно необходимо. – То есть этот танец для вас ничего не значит? Опасный вопрос, Ира. Очень опасный. – Даже если предположить, что это не так, – я положила ладонь на перила, внушительные такие, дерево под лаком согревало кожу. – Вы женаты, мируар Демаре. – Моей жены здесь нет. – И это многое меняет, правда? – хмыкнула. – Многое, – с самым серьезным видом заявил он. – Я открылся вам, как не открывался никому и никогда, Селани. Вы знаете обо мне больше, чем кто бы то ни было, в частности о том, что дневник Жизель лежит в моем сейфе… О-о-ой, а вот это совершенно точно лишняя информация. – По-моему, вы забегаете вперед. Очень далеко вперед. Мы ведь говорили об испытательном сроке, после которого мы снова начнем нормально общаться. – Об испытательном сроке? – глаза Демаре опасно сверкнули, но сдаваться я не собиралась, поэтому просто стояла и ждала. Он снова глубоко вздохнул: – И что я для этого должен делать? – Ну… – дернула плечами. – Просто быть собой. Если бы Фернан сейчас не смотрел на мои губы, было бы проще, но он на них смотрел. От этого они начинали гореть, и покалывание от браслета проникло и в них. – Я такой, какой я есть, Селани. Но вам это, похоже, не нравится. «Это не так», – хотела возразить, но не успела. По дому прокатилась мелодичная трель звонка, и Демаре нахмурился. Внизу раздались шаги: Этиль спешил навстречу неизвестному гостю, а мы с алмазным величеством синхронно перегнулись через перила. Двери отсюда видно не было, только пасть широкой прихожей, точнее, ту ее часть, где она переходит в холл. – Какая беспардонность – являться в столь поздний час, – пробормотал Жужжен, метнув на нас опасливый взгляд, после чего скрылся из поля зрения. А пару секунд спустя раздался звук открывающейся двери и ошарашенный голос дворецкого: – Мируар Шерро?! Селани. Посреди ночи. Не к добру. Это была первая мысль, которая пришла мне в голову, когда я услышала восклицание дворецкого. Следующей стала: «Ой, мама». Лицо Демаре стремительно утратило выражение «нормальный мужчина», а сам он, видимо, перешел в режим «гангстер классический», потому что у него разве что дым из ушей не повалил. С поразительной проворностью оттолкнувшись от перил, он обошел меня, но тут уже я вцепилась ему в рубашку. – Куда?! – прошептала еле слышно. – Пойду… поприветствую старого друга. – В последний раз вы ему чуть нос не сломали, – рыкнула я все тем же шепотом. Вероятно, поэтому Селани избегала появляться в доме Демаре, а когда я урвала минутку и попыталась с ней связаться (все от тех же милых соседей, у которых обнаружился звонифон), Шертонэ мне даже не перезвонила (я оставила номер) и не попыталась со мной увидеться (адрес я тоже оставила). И, честно говоря, ее было сложно винить. – Судя по всему, намеков он не понимает. – Демаре снова попер вниз, а я с силой вцепилась в перила. – Обуйтесь! – Что? – Вам следует обуться! – Я потянула его назад, и на этот раз, он, к счастью, послушался. Потому что голоса Десмонда и Жужжена стали громче. – Говорите, что хотите наладить со мной отношения, – прошипела я, утаскивая алмазное величество в глубь коридора. – А ведете себя, как… – Как кто? – поинтересовался мужчина ну очень опасным голосом, и я решила не перегибать. – Как тот, кто не хочет, – вышла из положения с достоинством. – В общем, считаю наш разговор исчерпанным и прощаюсь. До завтра, мируар Демаре. Не успела сделать и шага, как меня снова перехватили за локоть. – Какие вас связывают отношения? – Чисто платонические. – И вы станете меня уверять, что между вами ничего нет? – Уверять не стану. Но нет, – я отцепила его пальцы от своего локтя. – То есть он тоже ваш друг? – язвительно поинтересовался Демаре, сверкая глазами. – Что значит – тоже? – возмутилась я. – Мы с вами пока еще не друзья. Испытательный срок, помните? Сказав это, развернулась и теперь уже точно направилась к лестнице, на которой нос к носу столкнулась с Жужженом. Он отскочил в сторону, словно я могла его запачкать, а потом сдержанно поинтересовался: – Где мируар Демаре? – Обувается, – сообщила ровным тоном. Обошла дворецкого, у которого отвисла челюсть, и ускорилась, потому что судя по настрою Фернана, обуется он очень быстро. И так же быстро прибежит вниз, чтобы продолжить разговор, который в прошлый раз ничем хорошим не закончился. Остается только надеяться, что я успею перекинуться с Селани парой слов. В частности, о том, зачем ее принесло сюда в такое время, и почему не ко мне. Деслани стояла в холле, сцепив руки за спиной. Раньше Жужжен наверняка проводил бы гостя в гостиную или куда там еще, но теперь приближенная к монарху особа впала в немилость, поэтому ей приходилось ожидать здесь. К счастью для меня. Или для нас. – Селани! – шикнула я, на бегу надевая туфли, но она не обернулась. Я бы даже сказала, не отреагировала. Пришлось чуть повысить голос: – Сел… кхм. Мируар Шерро! На Шерро она отозвалась, повернулась ко мне с таким видом, словно я была маленьким муравейчиком или тараканчиком. Снисходительный взгляд был настолько снисходительным (даже невзирая на один до сих пор слегка подбитый глаз), что я на миг засомневалась в решении Грегуара ее уволить. Может статься, не такая уж и плохая она актриса. Очень даже может быть. Я бы даже сказала, наверняка, потому что Селани не стремилась начинать разговор, а продолжала смотреть на меня сверху вниз, видимо, ожидая, что я заговорю первой. Ну да пожалуйста, мы не гордые. – Ты как? Есть новости? – спросила, шагнув чуть ближе и понижая голос до едва различимого шепота. В глазах Шертонэ сверкнуло изумление, мгновением позже сменившись раздражением. – Простите? Нет, я все понимаю, Фернан, конечно, ей здорово врезал, но мы теряем драгоценное время. Не дожидаясь, пока вернется Демаре или хотя бы Жужжен, я подхватила Селани за локоть и уволокла в сторону коридора. Судя по выражению ее-не ее лица, она обалдела так, что даже не подумала сопротивляться, и только на последних метрах резко затормозила. Всей силищей своего уже не новоприобретенного тела. – Вы что себе позволяете? – спросила резко. – Мирэль… не помню, как вас там? При этом сверкнув глазами так, что могла посоперничать с Демаре. В эту минуту меня повторно посетила мысль «Ой, мама», а следом за ней: «А-а-а-а-а!». В этом «А-а-а-а-а» маленькая Ира бегала по потолку, потому что… – Селани? – слабо пискнула я. – Меня совершенно не интересует, как вас зовут. Если вы собираетесь мне что-то сказать, лучше делайте это прямо сейчас, потому что из-за вас я теряю драгоценное время. Ик. Очень некстати вспомнились «Приключения Шурика», и диалог в стиле: «А Селани где?» – «Я за нее!», прозвучал в голове с теми же самыми интонациями. – Я… в общем, я хотела сказать, что… На этот раз меня спас Демаре, появившись ну очень вовремя. – Десмонд. – Фернан! – к нему повернулись, мгновенно забыв обо мне. – Нам нужно поговорить. Срочно. Демаре окинул меня пристальным взглядом, но я пребывала в прострации. В глубокой такой прострации, поэтому, видимо, он счел достаточным в свойственном ему стиле скомандовать: – Машина уже готова, мирэль Тонэ. Симран ждет вас. После чего резко повернулся на каблуках (то, что он в туфлях, я отметила на автопилоте) и бросил короткое: – Поговорим в кабинете. Даже не взглянув на меня, Шертонэ, а если быть точно, теперь уже, кажется, Шермонд, читай, настоящий Десмонд, направился следом за другом. Я же поплелась к двери, в машине вспомнила, что забыла застегнуть туфли, но даже не пошевелилась. Уткнувшись лбом в стекло, смотрела на огни побережья и красоту ночного Мальмара, пытаясь справиться с охватившей меня паникой и все хорошенько обдумать. К сожалению, в голову не приходило ничего, кроме «Ой, мама» и «А-а-а-а-а!». Хотя нет, вру. Там крутился еще один вопрос. Где, хмарь ее подери, Селани?! Фернан Демаре Испытательный срок?! Дружба?! С женщиной, рядом с которой просыпаются самые откровенные желания? Которая выводит его из себя только лишь одним своим присутствием? Нет, не присутствием – существованием. Даже знать, что Селани находится в его доме, было невыносимо, но еще более невыносимым было представить, что ее в этом доме нет. Тот танец все изменил. Будто сорвал предохранитель, сдерживающий его эмоции. Фернан не мог перестать о ней думать. Ни когда работал, ни в короткие минуты отдыха. Селани прочно засела у него в голове. И хмарь ее забери, если она не думала о нем и не чувствовала то же самое! Иначе бы не сбежала от него босиком и не обходила десятой дорогой. Вот как сегодня. Не пойди он на хитрость, поступила бы так вновь. Нет, это пламя сжигало их обоих. И она предлагает им дружить? Абсурд. Тот танец… Они словно без слов понимали друг друга. Но потом случился Десмонд. Фернан вошел в кабинет и, расположившись в своем кресле, потянулся за сигарой. – С чем пожаловал? На языке крутились совершенно другие слова, но Алмазный король сдержался. Впрочем, его тон лучше всего передал отношение Фернана к происходящему. Извинения делового партнера его не интересовали. Если бы не желание узнать, что же все-таки связывает Шерро с мирэль Тонэ, то лететь бы Десмонду с лестницы с подбитым вторым глазом. Но в отличие от Селани, ему Фернан больше не доверял. – Вижу, ты мне совсем не рад, – заметил бывший друг, располагаясь в кресле напротив. – Какая проницательность. Фернан закурил, но едва не поперхнулся от следующего заявления Шерро. – Хотелось бы узнать, почему. Это шутка такая? Демаре ждал чего угодно, но точно не того, что Десмонд начнет изображать идиота. Он, конечно, в последнее время ведет себя странно, но это уже перебор! – Издеваешься? – Отнюдь. Насколько я помню, у нас не было причин для ссор. Насколько помню… Видишь ли, Фернан, я совершенно не помню, что со мной происходило в последнее время. Повисла пауза, во время которой Демаре силился понять, разыгрывают его или нет. Если Десмонд пытался таким образом вернуть хорошие отношения, то выбрал очень странный способ. Но Шерро выглядел серьезным. – Совсем? – Совсем, – кивнул Десмонд. – Я очнулся на выходных, избитым и с огромной прорехой в памяти. После чего сразу отправился в больницу. По словам Десмонда, лучшие специалисты Мальмара полностью обследовали Шерро и сообщили, что удар он, конечно же, получил сильный, но черепно-мозговой травмы не было. Поэтому амнезию вызвало что-то другое, вероятнее всего, стресс и постоянное напряжение. – То есть мне заявили, что я попросту психанул, и, когда мне врезали, все забыл, – объяснил Десмонд с каменным лицом. Представить психующего Шерро было очень сложно, потому что более спокойного и хладнокровного человека Фернан не встречал. Скорее, сам Алмазный король мог «психануть», а вот бывший друг всегда отличался сдержанностью. Бывший… настоящий… Хмарь его разберет. – Посоветовали побольше отдыхать, а память восстанавливать с помощью знакомых, с которыми я общался. Поэтому сейчас я пытаюсь все вспомнить. И судя по твоему «теплому» приему, я сделал что-то такое, о чем мне стоит знать. Фернан отложил сигару и подался вперед, пытаясь рассмотреть в выражении лица Десмонда намек на ложь. – Как такое возможно? – Тоже не веришь в версию про стресс? – криво усмехнулся Шерро. – Вот и я считаю это бредом. Думаю, это магия. Наверняка использовали какой-то сильный артефакт. Оглушили, а потом направляли мою волю и делали все, что им заблагорассудится. – Для чего? – Ради кражи. С моих счетов, прямо перед тем, как я очнулся, сняли более чем приличную сумму наличными, еще и золотые слитки прихватили. – Шерро до хруста сжал кулаки, маска сдержанности тоже хрустнула, искажая черты лица и выдавая его ярость. – То есть это сделал я сам. Но естественно, я об этом ничего не помню. Как и о том, на что потратил три с половиной миллиона бронов. Фернан едва не присвистнул. Сумма была, мягко говоря, не маленькой. На эти деньги можно было купить особняк в центре города и яхту в придачу. – Полиссары в курсе? – Обижаешь! Они как раз прочесывают Мальмар на предмет крупных сделок. Не может же этот мерзавец бегать по городу с мешком банкнот и тележкой золота. Рано или поздно он попадется. – Он? – Думаешь, это сделала женщина? – прищурился Десмонд, а Фернана кольнуло дурное предчувствие. Перед мысленным взором возникла мирэль Тонэ, которую порекомендовал Шерро и за которой он ухлестывал все это время. Все время, что по его же словам был под действием чар артефакта. Когда вел себя очень странно. – Неважно, – вновь принимая невозмутимый вид, продолжил друг. – Кто бы это ни был, когда я их достану, им не поздоровится. Фернан снова потянулся к успевшей остыть сигаре и раскурил ее. – Что последнее ты помнишь? – Ужин с Софи, мы отмечали успешное заключение сделки с Куринэ. А очнулся я в прошлый четверг. Значит, это случилось до того, как он нанял Селани няней девочек. Совпадение, которое Фернану совершенно не нравилось. Ему совсем не хотелось верить в то, что мирэль Тонэ могла оказаться замешанной в аферу с деньгами. Если, конечно, учитывать, что Десмонд говорит правду. – Слышал о чем-нибудь подобном? – спросил Шерро, отрывая его от мрачных размышлений. – Не об артефактах очарования (у меня от них есть защита), а о таких, что крадут сознание? – Никогда. Если бы камни с подобным свойством существовали, ими бы владели спецслужбы. И уж точно таким камнем не могла обладать бывшая актриса и нынешняя няня. Но… Селани что-то знала! Фернан провалами в памяти не страдал, поэтому сознание подкинуло ему воспоминание о разговоре мирэль Тонэ и Десмонда. Точнее, о разговорах: они постоянно общались. – Так это тебя благодарить за фингал под глазом? – поинтересовался Шерро и ответил на взгляд Алмазного короля кривой усмешкой. – У тебя всегда был хороший удар правой. – Поверь, ты заслужил, – рыкнул Фернан. – И чем же? – Тем, что ухлестывал за няней близняшек. У Шерро сделалось такое лицо, будто его смертельно оскорбили. – За кем?! Не помнил. Он не помнил Селани. А Фернан не собирался ему напоминать. Пока не разберется во всем сам. Прямо сейчас. – Я опаздываю на встречу, поэтому предлагаю перенести наш разговор. Завтра, в моем офисе. В десять. А сейчас мне пора. Друга такой расклад не сильно устраивал, но выбора ему никто не предоставил. Фернан сам проводил его до дверей, а после набросил пиджак, захватил ключи от машины и поехал в район, куда Симран каждый день отвозил мирэль Тонэ. Глава 3 Мужская выдержка и кимоно Ира Илларионова Вернувшись домой, я искренне порадовалась, что первой покупкой для нового жилья стал чайник. Несмотря на теплую погоду, меня всю знобило, и было отчего: до этого у меня была пусть и странная, себе на уме, но все-таки союзница, а теперь ее место занял мужик. То есть мужик занял свое место, и я совершенно не представляю, где искать Селани. Что случается с душами без тела? Что, если сначала я выдавила актрису из ее оболочки, а затем Шерро сделал то же самое? И где теперь Селани? Витает в подпространстве? Что, если ее совсем не стало? Мамочки! По спине побежали мурашки, а я в очередной раз вздрогнула от визга чайника. Вот к этому за несколько дней привыкнуть так и не удалось: его звучание напоминало вой полицейской сирены. Сам же чайник был похож на наши электрические, разве что энергию брал из кристалла, впаянного в донышко. Налив воду и бросив туда травы, которые мне дала Анаис, я сжала чашку обеими руками, вдыхая душистый пар. Вдох-выдох. Дышим, дышим, дышим. Успокаиваемся, а то так можно и в истерику скатиться. После этого чая я обычно спала крепче, и мне не снился Алмазный король. А он в последнее время преследовал меня не только наяву, но и во сне. Надо же, сегодня их величество даже пыталось помириться. «Я такой, какой я есть, Селани. Но вам это, похоже, не нравится». – Не должны вы мне нравиться! – в сердцах выпалила я, резко поставив пустую чашку в мойку и чудом не расколотив ни первое, ни второе. Потом, правда, опомнилась, помыла чашку и решила тоже отправиться принимать водные процедуры. Потому что чаем так и не смогла согреться, тут нужно было что-то более действенное. Горячая ванна! Здесь она была не такой большой, как в особняке Демаре, но мне хватало. По крайней мере, похожая имелась в моей квартире в другом мире. В моем то есть. Тьфу ты! Заколов волосы двумя большими шпильками, я разделась, оставив лишь подарок Селани. С браслетом я вообще не расставалась, хотя раньше была равнодушна к украшениям из драгметаллов (на работу в детский сад такое надевать было перебором, а на йоге браслеты и цепочки мне постоянно мешали), но этот отличался изящностью и красотой. Помимо прочего, с ним я почему-то чувствовала себя спокойнее, и снимать его совершенно не хотелось. Впрочем, теперь я посмотрела на браслет иначе. Несмотря на ужасный характер и личные цели, которые Селани преследовала, она мне помогала. Советами, информацией, даже поддерживала как умела. Браслет вот подарила, чтобы у меня была хоть какая-то антимагическая защита. Сразу притащила его, как только я пожаловалась. И в МОРГ не сдала, хотя могла. Маловато для того, чтобы считать Тонэ хорошей, но она стала для меня единственным другом в этом совершенно чужом мире. А теперь ее нет. То есть здесь нет. Я закусила губу и плюхнулась в воду с благоухающей пеной, хлынувшей наружу. Выругалась, но решила, что полы вытру, когда вылезу. Принимать ванну я не особо любила, предпочитала душ, но сейчас это был единственный способ согреться и утихомирить расшалившиеся нервы. Селани исчезла. Навсегда или нет – непонятно. Если бы знать, что с ней случилось, я бы попробовала ей помочь, но, увы, мне ничего неизвестно. Отныне придется со всем разбираться самостоятельно. И шамана в Ланси искать тоже. Хорошо хоть туда мне поможет добраться «Красотка» Демаре. И сам Демаре. Чуть-чуть. Капелюшечку. Подробностей ритуала я не знаю, на месте как-нибудь разберусь. Главное не забывать, что другого шанса у меня может не быть, и я просто обязана все исправить. В том числе и ради Селани, потому что это тело принадлежит ей. Правда, до поездки в Ланси еще нужно было дожить. Особенно теперь, когда появился настоящий Десмонд. Он вернулся в себя, и я понятия не имею, что он помнит, а что нет. Если судить по нашей сегодняшней встрече, Шерро считает, что с Селани они не знакомы. Иначе бы не смотрел на меня, как на внезапно заговоривший стул. Это хорошая новость. Я не знаю, что будучи в Десмонде натворила мирэль Тонэ, но учитывая подарки мне и то, что себя Селани любила больше всего на свете, боюсь даже представить, насколько прохудились счета Шерро. Это плохая новость. И зачем он приезжал к Демаре? А это, Ира, плохой вопрос. Что, если Алмазный король расскажет про то, что сам Десмонд со мной общался чересчур часто, а потом выяснится, что мы не знакомы? Но при этом я получала от него дорогие подарки. Не трудно догадаться, что произойдет дальше: новый визит в полицию, но уже не в качестве свидетельницы, а в качестве подозреваемой! А там и до МОРГа рукой подать. И стану я АБИ (Арестованная Безработная Иномирянка) в лабораториях местных людей в черном. Ну точно мамочки! Картинка в голове была настолько яркой, что я выскочила из ванны. Поскользнулась в луже, но успела ухватиться за мокрый бортик, после чего накинула халатик и заметалась по миниатюрной комнатке. Как быть? Бежать? Нет, это глупо. Даже если смогу спрятаться, мне надо в Ланси. Делать «покер фэйс» и все отрицать? Ага, и требовать адвоката, Ира! Ты, наверное, фильмов пересмотрела. Ты вообще-то в другом мире, а Демаре и Шерро не последние люди в Ньерре, они тебя в какую-нибудь алмазную шахту сбросят раньше, чем успеешь пикнуть! Словно в подтверждение моих страхов в дверь громко постучали. Кажется, каштановые волосы Селани в этот момент посветлели еще больше и стали оттенка «кастрюльный блонд». Того самого, которого мы так долго и безуспешно добивались со стилистом, когда я была в себе. Господи, и о чем только думаю?! Стук повторился, еще более громкий, и я схватилась за халат. В смысле, за воротник халата, потому что больше не за что было хвататься, разве что за сердце. Махровых в Мальмаре не продавали (халатов, а не сердец), по крайне мере, в тех магазинах, в которых успела побывать, поэтому я выбрала из плотного шелка. Зеленый, с фиолетовыми цветами, он больше напоминал кимоно, чем домашнюю одежду. Крепко запахнув его на груди, я глубоко вздохнула и пошла открывать. Может, зря паникую, и это всего лишь соседи снизу? Или вообще мои любимые, семейная пара которая… Уже в прихожей я поняла, что это не соседи. Потому что браслет на запястье снова нагрелся, обжигая кожу. Об этом эффекте Селани ничего не говорила, но так как украшение было защитным, подозреваю, что таким образом оно предупреждало о возможной магической опасности. Особенно активно это работало рядом с Демаре. Я подкралась к двери и сотню раз успела пожалеть, что в ней нет глазка. Вздрогнула от нового стука. – Кто? – хотелось спросить спокойно, но получился слабенький писк. – Это Фернан, Селани. Немедленно откройте дверь. Ой-хмарь-фидруар! Десмонд меня сдал! Первой мыслью было забаррикадироваться в квартире. Потому что я хочу жить, а злой Демаре и «жить» сочетаются плохо. Впрочем, Ира, с чего ты вообще взяла, что он злой? Дверь же все еще на месте! И почему решила, что Алмазный король явился к тебе из-за Десмонда? Следующее предположение заставило меня отодвинуть защелку и распахнуть дверь. – Что-то с девочками? Фернан, собравшийся постучать вновь, так и застыл с занесенным в воздухе кулаком. И кажется, потерял дар речи, посмотрев куда-то вниз. Проследив за его взглядом, поняла, что от волнения забыла придержать кимоно: халат разошелся, эротично приоткрывая плечо и ложбинку между грудей, на которой блестели капельки воды. Вот же… Если еще минуту назад я была слегка бледненькая, то теперь заалела, как пионерский галстук. Щеки вспыхнули кострами, и я резко запахнула халат. Сработало. Их величество зашевелилось и опустило кулак. – Э-м-м, – протянул мужчина. – С девочками все хорошо. Я здесь не из-за них. Значит, все-таки Десмонд. Кажется, с воплями бегающая по потолку Иришка в этот момент свалилась в обморок. С потолка рухнула, то есть, потому что я не знала, как объяснить то, что я выпрямила плечи и сложила руки на груди. Никогда не играла в покер, но сейчас постаралась придать своему лицу самое бесстрастное выражение, на какое только была способна. – Снова? А до завтра это не потерпит? Знаете ли, мой рабочий день давно закончился… – Вы заняты? – прищурился Демаре и зыркнул мне за спину. – Представьте себе! Фернан смерил меня еще одним долгим взглядом, словно обладал суперменовским зрением. А мое кимоно, между прочим, не из свинца! – Вы не одна? От такого предположения я поперхнулась воздухом. И особенно обалдела, когда их величество попыталось шагнуть в квартиру, ничуть не смущенное тем, что я стою у него на пути. Какого?! А вот фиг я тебя пропущу! Я тоже шагнула вперед и врезалась в мужскую грудь. Меня обожгло, будто по всему телу растекся огонь. Все внутри перевернулось и ухнуло вниз, словно я снова свалилась с холма Расцвета. А Демаре вновь меня подхватил. Мы одновременно отшатнулись друг от друга, но легче не стало, только запястье закололо тысячами иголочек. – Мируар Демаре! – прорычала я, снова поправляя проклятое кимоно, так и норовившее явить миру и мируару мои прелести. – Вы опять забыли про наш уговор! – Вы говорили, что я не должен вас касаться! – рыкнули в ответ. – Даже пальцем! А это уже больше, чем пальцем. – Я вас и не касался. Вы сделали это первая. – Да, потому что вы ломитесь в мою квартиру! В эту минуту дверь напротив распахнулась и из нее выглянул заспанный сосед. – Может, хватит орать? Вы на время смотрели?! Ну, допустим, мы не орали. Так, слегка спорили. Руки чесались просто захлопнуть дверь перед носом его вконец обнаглевшего величества, но что-то подсказывало, что вряд ли мне это позволят. Пришлось хватать Фернана за локоть и быстро затаскивать в прихожую. И так же быстро отдергивать руку, потому что браслет, кажется, только что достиг температуры плавки металла. Я отошла подальше и потерла запястье. Знаю, хороший мой, оставаться с Фернаном Демаре наедине еще как опасно. Но что делать? – Вы одна, – недоверчиво заметило его величество, оглядывая мое скромное жилище. Квартира у меня была наподобие студии: в одной стороне кровать и комод, в другой – раковина и плита. И даже ванная комната просматривалась отлично, потому что я не догадалась задернуть шторку. – Конечно, одна, – кивнула я. – Хотите познакомиться с моим гаремом, приходите завтра. Мы устраиваем оргии по пятницам. У Демаре дернулся правый глаз, но я не позволила его алмазности продолжить развивать тему о моих любовниках: – Говорите, зачем пришли, и уходите. Я хочу принять ванну. На слове «ванна» он сглотнул, и я на всякий случай проверила, на месте ли хамано. То есть килат. Тьфу, да без разницы! – Как давно вы знакомы с Шерро? Вопрос заставил меня покрыться мурашками. Значит, все-таки Десмонд. «Покер фэйс», Ира, «покер фэйс»! Чтобы занять руки, достала чашки и включила чайник. – Почему вас это интересует? – Он утверждает, что потерял память, и теперь пытается восстановить события последних дней. Значит, все-таки ничего не помнит! – И вы хотите, чтобы я ему в этом помогла? – Нет, Селани, просто спрашиваю, когда вы познакомились с Десмондом Шерро. Я сделала вид, что задумалась, а у самой сердце то ухало в пятки, то взлетало вверх и застревало где-то на уровне горла. Не ответить я не могла, но и ответить тоже. Откуда мне знать, когда Селани познакомилась с Десмондом, если они, конечно, вообще были знакомы. Я-то это знакомство и тот памятный день не забуду никогда. Но вдруг это вопрос с подвохом? – В день, когда я приходила к вам устраиваться няней. Кажется. – Кажется? – Нет, это определенно был тот самый день. – Вы уверены? – Да, – выдохнула я, почесав запястье, которое уже нестерпимо пекло. – После собеседования. Алмазный король сдвинул брови и сжал губы. Кажется, в этот момент мой блонд стал еще более кастрюльным. – И вы так быстро… подружились? – недоверчиво поинтересовался Демаре, а мне нестерпимо захотелось бросить в него горячим чайником, который как раз вскипел. И я вместе с ним. – Вам не надоели эти идиотские намеки?! – Почему же, сейчас я говорю прямо, – процедил Демаре, шагнув ко мне. – Вы с Шерро знакомы всего-ничего, а уже принимаете от него подарки. – Ничего я не принимала, – взвилась я и тоже почему-то шагнула ему навстречу. С чайником в руках, ага. – А как насчет платья? – Я надела то, которое прислали вы. А то, что у вас с фантазией туго – не моя вина. Глаза Алмазного короля недобро блеснули: – А драгоценности? – Маленький браслетик? Это простая благодарность. – Простая благодарность?! За что?! – За пятую оргию! – выпалила я, порядком разозленная этим допросом. – Не шутите со мной, – процедил мужчина, раздувая ноздри. Да какие уж тут шутки, с чайником в руках. – Между прочим, – сказала я, – у меня тут кипяток. А вы меня обижаете. У обиженной женщины может случайно дрогнуть рука. – Чем? – Что – чем? – Чем я вас обидел? Правдой? – Засуньте свою правду себе в… Прежде чем я успела договорить, чайник улетел в одну сторону, браслет опалил запястье, а меня рывком притянули к себе, впиваясь губами в губы. Хламоно снова распахнулось, и я всей грудью (буквально!) ощутила ткань его рубашки. – А-у-у-у! – взвыла я, как раненый фидруар, и тяпнула мируара за губу. – Ау! – ответил Демаре и отшатнулся. – Вы… вы… – задыхаясь, процедила я, в энный раз запахивая халат. Судя по тому, как полыхали щеки, сейчас я уже не пионерский галстук, а целая пионерская зорька. – Вы меня укусили! – произнес он так, будто не мог в это поверить. – В следующий раз я вас еще и пну! – процедила, задыхаясь. – В самое ценное. Вон из моей квартиры! – Когда вы дружили с моей женой и отирались возле моего кабинета, вы не были столь щепетильны! – рявкнул он. А-а-ах ты… – Не представляю, почему вы так нравились Селани, потому что как по мне, вы просто самовлюбленный кретин! Повисла тишина. Такая, о какой, наверное, мечтал сосед. Было даже слышно, как кто-то прошел под окнами, и этот шорох чужих шагов напоминал мне похоронный марш: выражение лица Демаре было более чем говорящим. – Что значит «нравился Селани»? Ну вот почему ты именно к этой части предложения прицепился?! Я же тебя кретином обозвала! Это провал, Штирлиц! Полный провал. Нужно что-то сказать. Что-то сделать! Как назло, все умные и не очень мысли исчезли, куда-то укатились вместе с чайником, оставив меня разбираться самостоятельно. – Нравились мне, – выдавила я наконец. – Селани – это я. Алмазный король грозно сдвинул брови. – Вы сказали по-другому. – Я ошиблась. И еще раз ошиблась. – Ошиблись? – В смысле, я часто говорю о себе в третьем лице. Такая у меня, знаете ли, привычка, – развела руками. – Нет, – Фернан слизнул капельку крови с губы. Все-таки укусила я его сильно. – Вы сказали так, словно Селани – другой человек. Вот теперь я едва удержалась от того, чтобы не выбежать из квартиры. Очень хотелось, но от гангстерского лассо алмазного величества все равно далеко не убежишь. Да еще и в халатике… – Я перетрудилась, мируар Демаре. С кем не бывает? – Со мной не бывает. – Ну вы же у нас особенный, а я простая няня. Он сжал челюсти и посмотрел на меня в упор, а меня бросило из пламени в холод. И вовсе не потому, что толком не вытерлась, когда спешно выбиралась из ванны, или потому что стою босиком. Интересно, если я сейчас поведу плечом и хламонатик спадет к моим ногам, это обескуражит Алмазного короля, и он забудет о моей оговорке? Селани бы, наверное, так и поступила, ногу даю на отсечение! Но что-то мне подсказывало (здравый смысл, не иначе), что лицезрением селаниевых прелестей Демаре не ограничится, захочет пощупать, а я как-то не готова к такого рода спасению. А еще придется оргазм изображать. Правда, тут же меня настигла ужасающая мысль, что ничего изображать не придется. Потому что стоило его величеству ко мне прикоснуться, как я начинала на него странно реагировать. Да и гарантий никаких нет. Ну, что он потом все забудет. Забыть он может, только если в процессе сильно его стукнуть. Но это уже уголовщина. Тьфу ты. Что за чушь вообще лезет в голову? – Няня, – зачем-то повторил Демаре. – Няня, – подтвердила я. Я бы сейчас что угодно подтвердила. Ну кроме того, что я ИПП (Иномирянка под прикрытием)! – Вы ничего не хотите мне рассказать, Селани? Мое-не мое имя он особенно выделил, и во рту сразу пересохло. И тут мой крайне возбужденный мозг подкинул идею – во всем признаться. Тем более что сделать это проще простого. Надо только сказать, что я попала сюда из другого мира, застряв в теле актрисы. И пока не придумала, как вернуться домой, решила выдать себя за Селани Тонэ и устроиться няней к его любимым дочерям. То, что все это время я обманывала Демаре… Так это я боялась, что он сдаст меня в МОРГ. На что угодно поспорю, после таких откровений Алмазный король если сразу не отправит меня в этот самый МОРГ, то точно сдаст в дурку! Меня не спасет даже знание о его секрете с дневником Жизель, о котором ничего неизвестно полиции. Я отмахнулась от хоровода мыслей, и поняла, что дико устала. На плечи будто взрослого фидруара посадили, под тяжестью которого меня тянуло к полу. Безумно хотелось кому-то довериться, попросить помощи, обратиться за советом. Хотелось, чтобы в чужом мире у меня был хотя бы один друг… Вот только довериться Демаре я была не готова. Если он из моего общения с Шертонэ такое раздул… Боюсь даже представить, что он раздует из вот этого. Да, Реми он вернул, но я не фидруар. Признаться во всем – дать ему оружие против себя и потерять возможность попасть в Ланси, а значит, возможно, и домой. Поэтому поправила халат и холодно произнесла: – Все, что я могу вам сказать, мируар Демаре, это то, что вы провалили испытательный срок. Дружбы у нас с вами не получится. А теперь, если у вас больше нет ко мне вопросов, кроме очередной порции беспочвенных обвинений – уходите. Алмазный король не сдвинулся в места, только на лице заиграли желваки. – У меня к вам очень много вопросов, Селани, – процедил он. – Ничем не могу помочь. Я уж было подумала, что придется звать на помощь соседа, иначе сам Демаре отсюда не выставится, но мужчина, бросив на меня еще один долгий взгляд, грозно пообещал: – Мы обязательно вернемся к этому разговору, – и все-таки направился к выходу. – Здесь не к чему возвращаться, – сообщила ему в спину. – Спокойной ночи. После чего с силой захлопнула дверь, прижалась к ней и сползла вниз. Обхватила руками колени. Мне нужно в Ланси. Срочно. Как можно быстрее! Теперь, когда Селани больше нет, я могу полагаться только на себя и не имею права на ошибку. Меня по-прежнему потряхивало, хотя Демаре давно ушел. Только сейчас вспомнила про чайник, который от удара об пол слегка сплющился. Какая у этого мужчины силища?! – И еще вы должны мне чайник, – пробормотала я в тишину. Михаил Соколов – Ну как прошел первый рабочий день? – спросил Михаил, выруливая со стоянки детского сада. – Зашибись просто, – ответила Ирина, а поймав его вопросительный взгляд, поспешила объясниться: – В смысле, никто не зашибся, и то хорошо. Михаил приподнял брови, но девушка уже снова провалилась в свои мысли. В последнее время такие вот провалы случалось у нее постоянно. Но если их еще можно было объяснить потерей памяти после комы, то ее поведение… Так получилось, что ее первый рабочий день выпал на пятницу. Врачи говорили, что ей стоит воздержаться от работы, и Михаил был с ними согласен, однако Ира настояла на своем возвращении. Это было так на нее похоже: она безумно любила своих детишек, всех и каждого, но, пожалуй, это было единственное, что осталось от прежней Иры. На второй день после возвращения из больницы она покрасилась. Из миловидной блондинки (а ранее более чем скромной шатенки) превратилась в ослепительную рыжеволосую красавицу. Он даже представить себе не мог, что ей настолько пойдет рыжий. Иришка всегда была миниатюрной, но после «возвращения» встала на каблуки и накупила себе кучу яркой одежды. Не сказать, чтобы Михаил был против, вот только Ира никогда не носила яркое. Предпочитала пастельные тона и скромный беж, уютную одежду – соблазнительной. А еще новая Ирина не стеснялась брать у него деньги. Не только брать, но и тратить. Раньше Михаил даже представить себе не мог, что она умеет так тратить, но если раньше баловать ее было в радость, то сейчас… Он сам не мог понять, почему женщина, которую любил, вызывает в нем такие странные чувства. От бессознательного раздражения до желания уронить ее на первую попавшуюся поверхность и… В общем, повести себя так, как он никогда с той, знакомой ему до потери сознания Ирой, себя не вел. – Ириш? – А? – Куда ты хочешь поехать? – Не знаю. В какой-нибудь ресторан. Прошлая Ира предложила бы поехать домой. Провести вместе уютный вечер, но эта Ира не любила уютные вечера. Явившись из салона красоты в рыжем обличье и с огненно-красным маникюром прямо к нему на работу (где, надо сказать, произвела фурор), она первым делом попросила свозить ее в магазин, потому что ей срочно понадобилось сменить имидж. В итоге вместо задушевных разговоров они весь вечер катались по торговым центрам, а домой вернулись с новым гардеробом. Вспомнив об этом, Михаил здорово на себя разозлился. Хватит уже разделять на «до» и «после»! Лечащий врач сказал, что в период адаптации и пока память к Иришке не вернется, могут возникать странные ситуации. Поэтому сейчас он вдавил педаль газа в пол и решил отвезти ее в ресторан: собственно, в тот, где сделал ей предложение. Игорь – врач, который курировал Ирину, – говорил, что ей нужно как можно больше бывать в знакомых местах. То есть в тех, которые способны вызвать в девушке сильные эмоции, по остаточным воспоминаниям. В итоге спустя сорок минут, угодив в большую часть пятничных пробок, Михаил уже парковался на стоянке «Золотого кольца», лучшего ресторана в городе. Помнится, Ирина еще тогда посмеялась, что его сюрприз с предложением руки и сердца оказался совсем не сюрпризом. Кто ж виноват, что отхватив в заведение гениального шеф-повара, главного маркетолога они взяли по блату. – Михаил Анатольевич! Ирина Александровна! – администратор шагнул им навстречу. – Не ждали! Но для вас у нас столик всегда найдется. Разумеется, найдется. Михаил был в очень хороших отношениях с владельцем ресторана, пусть даже не всегда одобрял его кадровую политику. В их городе на большинстве предприятий все места занимались, как в старом анекдоте: «Деда, а я когда вырасту, сержантом буду? – Будешь, внучок, будешь. – А лейтенантом? – И лейтенантом будешь. – А полковником? – И полковником станешь! – А генералом? – Нет, внучок, у генералов свои внуки есть». Сам Михаил считал, что нужно искать хороших специалистов, а не обормотов с дипломами, которые толком не представляют, куда их себе засунуть и зачем они вообще на это учились, из-за чего у него периодически случались споры с советом директоров. Но в общем и целом, их фирма процветала исключительно потому, что он выбирал грамотных специалистов, обращая в первую очередь внимание на их целеустремленность и желание работать и развиваться именно в этой сфере. Проводили их сразу в ВИП-комнату, ту самую, где он надел кольцо ей на палец, но Ира, оглядевшись, недовольно надула губы. – А почему не в общем зале? – Думал, ты захочешь пообщаться наедине. – А… ну да. Я хочу, конечно же, хочу, просто здесь так скучно! – капризно заметила она. – Не думал, что тебе со мной скучно. – Да мы с тобой и не общаемся толком, – пожала плечами Ира. Михаил хмыкнул: – Возможно, потому что я работаю, Ир. – Ну и что? – она подтянула к себе меню. – Я же не сказала, что это плохо. Я сказала, что мы не общаемся. – Чего ты от меня хочешь? – Я хочу блистать! От такого заявления Михаил чуть не выронил из рук меню. – Чего ты хочешь, прости? – До сегодня я целыми днями сидела дома и… – Ты целыми днями сидела в салонах красоты! Это была правда, Ирина оттуда не вылезала, постоянно устраивая себе какие-то релакс-дни, массажи, спа для волос и прочая, прочая, прочая. На самом деле он не возражал, но… Снова это дурацкое «но»! – А ты бы предпочел видеть рядом с собой замухрышку? – поинтересовалась Ирина. – Раньше ты не считала себя замухрышкой. – Раньше, раньше. Я вообще заново родилась и пересмотрела всю свою жизнь от макушки до пят. – Здорово, – сказал Михаил. – Это очень здорово. – Не то слово. Но твой Андрей так и не привез сувенирчик из Доминиканы, – напомнила ему внезапно. Про этот сувенирчик Ира ему уже все уши прожужжала, но что такого может быть в совершенно немагических четках за двести баксов, Михаил понять не мог. Да он готов был подарить ей любое самое дорогое украшение… и подарил, кстати. Колье и браслетик. И еще вон те сережки и разве что «совсем необязательно, но можно еще вот эту подвеску, она такая чудесная. И ты такой чудесный, ты делаешь мой мир прекраснее». – Зачем они тебе? – Я же говорила, на память. О нашем воссоединении, – пробормотала Ирина, отводя взгляд, но тут же посмотрела ему прямо в глаза и улыбнулась. – О том, как ты меня любишь. – Мне кажется, или наша любовь не нуждается в символах памяти? – усмехнулся Михаил. – По крайней мере, она еще жива. – С тобой невозможно разговаривать! – девушка надула губы и уткнулась в меню. Он же уткнулся взглядом в ее декольте: пуш-ап, которых она в принципе не признавала, подняли ее грудь на небывалую высоту. А обтягивающее платье с непростительно-сексуальным вырезом еще больше ее подчеркнуло. – Ириш, – улыбнулся он и потянулся к ней, накрывая ее руку своей. – Не обижайся. Я же пошутил. – Шутки у тебя дурацкие, – заметила Ира, но все-таки великодушно кивнула: – Прощаю! И голову наклонила так, что локон из укладки скользнул ей прямо на грудь, снова привлекая внимание к декольте. Михаил сглотнул и отвел взгляд. Смотреть на нее вот так, без возможности дотронуться, ограничиваясь одними сорванными с губ поцелуями, было невыносимо. Поцелуями, совершенно не похожими на те, что были раньше: страстными, глубокими, на пределе дыхания, когда не хватает сил не то чтобы оторваться, но даже подумать о чем-то другом, кроме этой женщины, стонущей под ним. Так, все. Ирина всякий раз пресекала эти попытки, и была права. Никакой близости, пока она все не вспомнит, и он будет ждать столько, сколько потребуется. Главное, чтобы она была счастлива. Глава 4 Все на борт! Ира Илларионова Если бы мне предложили выбор: пройти по минному полю или пересечь холл его величества, чтобы добраться до лестницы и рвануть в детскую, я бы несомненно выбрала первое. По минам прогуливаться куда спокойнее и безопаснее, чем красться по дому алмазного в надежде с ним не повстречаться. А встречаться с ним мне категорически запрещается. Во-первых, при виде него по телу снова забегают мурашки, и в голову полезут мысли о всяких самораспахивающихся хламонатиках. А во-вторых – с меня вполне хватило и вчерашнего допроса с пристрастием. На ближайшие …цать лет – баста. – Мирэль Тонэ! – неожиданно рявкнули сбоку, делая акцент на селаниевой фамилии, и я чуть не подпрыгнула до самой люстры. – Мируар Демаре, – медленно развернулась. – Продолжим? – сухо поинтересовался он, остановившись в дверях гостиной. Как обычно, слегка небритый, в рубашке, как будто специально не застегнутой до самого воротничка, открывающей то, что открывать определенно не следовало. Его величество стоял, сунув руки в карманы брюк, от которых к широким плечам тянулись ленты подтяжек. Единственное, чего не хватало для полноты образа – это кобуры с пистолетом. Он бы очень подошел к хмурой, как у голливудского гангстера, физиономии. – Мирэль Тонэ… – недобро щурясь, повторил Демаре. – Мы с вами вчера не закончили. – А по-моему, кончили… Я хотела сказать, закончили! – выпалила, чувствуя, как браслет сигнализирует об опасности, жаром опаляя запястье, и точно такой же жар концентрируется на щеках. – Мне нужно одевать девочек и вообще… Шли бы вы тоже, что ли, оделись! – смешавшись, поспешила к лестнице. – Селани, убегать от меня – глупо, – ударило в спину раздраженное. – Мы с вами уже давно не дети. Я просто хочу поговорить и понять, какое отношение вы имеете ко всей этой истории с Десмондом. В голове завыла сигнальная сирена, и я лишь неимоверным усилием воли заставила себя остаться на месте. – Все ваши просто разговоры заканчиваются тем, что вы просто меня хватаете и просто целуете. Доброе утро, Жижжен! – сказала, повысив голос, когда со стороны кухни донесся подозрительный шорох, словно под половицей закопошилась крыса. – Жужжен, – поправили меня обиженно. – Этиль, прекрати! – взревело его величество. Полагаю, что после этого дворецкий мигом испарился. А если и нет, вряд ли он услышит здесь еще что-нибудь интересное. – Я сюда прихожу работать, мируар Демаре. Если у вас есть ко мне вопросы относительно девочек, давайте поговорим. А о вашем друге говорить нечего, потому что между мной и им ничего нет и не было! В несколько шагов преодолев короткое разделявшее нас расстояние, Алмазный король оказался рядом. – И все же, Селани, актриса из вас действительно никудышная. Вы нервничаете, отводите взгляд. Краснеете и даже дышите неровно. Угу, из-за Десмонда. – Может, я заболела? – Или лжете? – Вам так хочется обвинить меня в интрижке с Шерро? – процедила сквозь зубы, чувствуя, как голова начинает кружиться от гремучей смеси: запах его одеколона, приправленный вишневой горчинкой сигарного дыма. – Или в чем вы там пытаетесь меня обвинить… Может, уволите? – Идите к девочкам, – вздохнул мужчина, не то сдаваясь, не то решив занять выжидающую позицию. А мне, видимо, придется остаться в оборонительной. Пойти к девочкам я не успела, потому что эти самые девочки, босые и в ночнушках, с визгом и смехом скатились с лестницы, а за ними, цокая по полу когтями и смешно дергая крылышками, слетел Реми. – Папочка, это правда?! – сияя, воскликнула Аделин. – Мы еще раньше отправимся в Ланси?! – На много-много дней! – подпрыгивая и хлопая в ладоши, подхватила Кристин. Фернан опустился перед дочерями на корточки. – Не то чтобы на много, но я решил, что мы все заслужили небольшой отпуск. Вы так не считаете, мирэль Тонэ? – Девочкам будет полезно сменить обстановку, – кивнула я. – Мируар Шерро отправится с нами, – как бы между прочим заметил Демаре, и у меня появилось нехорошее такое подозрение, что он что-то задумал. – И мирэль Варан. – Цокая каблуками, как Реми когтями (честное слово, звуки совершенно одинаковые), и при этом вихляя бедрами из стороны в сторону, словно пьяная манекенщица, в холл спустилась Элоиз. – Я так соскучилась по твоей «Красотке», Фернан, – заявила таким тоном, словно скучала по кое-чему другому, и у меня появилось непреодолимое желание спустить на нее фидруара. Взрослую и очень голодную особь на эту… рыжую особь. – Будем рады твоему обществу, Элоиз, – на удивление благодушно отозвался Демаре, в моих фантазиях тоже явно напрашиваясь на свидание с диким чебурашкодраконом. – Девочкам нужны будут новые купальники, – растягивая губы в адресованной исключительно его величеству улыбке, сказала кузина Жизель. – Я проверяла, они уже выросли из своих. Мы с мирэль Тонэ можем сводить их по магазинам. Да и себе заодно что-нибудь интересное присмотрим, – выпятив свое все самое интересное, закончила томно. Может, Реми согласится цапнуть ее за ногу? – Берите, что нужно, Элоиз. Пусть записывают на мой счет, – великодушно заявил его щедрость. – Фернан, ты просто душка! – радостно воскликнула Элоиз, а девочки тем временем у нее за спиной строили смешные рожицы. Не сдержавшись, я тихонько прыснула. – Я что-то не то сказала, мирэль Тонэ? – нахмурилась кузина Жизель. – Нет-нет, все то. С некоторыми мирэль мируар Демаре и правда такая душка. Жаль, что не со всеми, – ответила я и, стараясь не обращать внимания на то, как каменеет лицо Алмазного короля, повернулась к девочкам: – Ну что, одеваться и завтракать? – Да! – в один голос согласились близняшки и понеслись наверх. Я не спеша направилась по лестнице, из последних сил сдерживаясь, чтобы тоже не сорваться на бег и не почесать спину. Так усердно его величество прожигал ее своим взглядом. Завтрак прошел все в той же атмосфере напряженности и наэлектризованности, в основном из-за повышенного внимания к скромной няниной персоне его бриллианства. Было такое чувство, будто сижу на гранате, из которой выдернули чеку, отчего она в любой момент могла взорваться. Хорошо, Элоиз трещала без умолку, не давая Демаре возможности вставить и слова или завалить меня очередной лавиной каверзных вопросов. Кузина Жизель вовсю фантазировала на тему: как нам всем здорово будет в Ланси. Какие там роскошные пляжи с бархатными песками и ласковые лазурные воды, в которых ей не терпелось поплескаться. Или банально выставить на обозрение Фернану все свои прелести. – А вы, мирэль Тонэ, никогда не бывали в Ланси? – прожурчала гостья его величества и тут же, не дожидаясь ответа, продолжила журчать дальше: – А помнишь, Фернан, тот чудесный грот, который мы, купаясь, обнаружили совершенно случайно? Голос ее при этом звучал так интимно, что складывалось впечатление, будто в прошлом у нее с Демаре (грр…) что-то было. И в этом гроте тоже. Может, если выпадет случай, скормить ее местному аналогу акулы? Близняшки, активно жуя рогалики, только и успевали, что переводить взгляды: с отца на мирэль Варан, с мирэль Варан на меня и опять на отца. – Да, красивое место, – согласился его величество. После чего успешно прострелил меня взглядом и добавил: – Уверен, мирэль Тонэ оно понравится. – Отправите меня туда вместе с мируаром Шерро? – невинно поинтересовалась я, подцепив вилкой кусочек бекона и размышляя над тем, как эта вилка будет смотреться в бюсте кузины Жизель. Кровожадная я что-то сегодня. – Если мируар Шерро согласится составить нам компанию, почему бы и нет, – пожал плечами Демаре. От этого его «нам», произнесенного глубоким, чуть хрипловатым голосом, меня бросило в жар, как будто внутри растопили печь. – Но это только в случае, если мирэль Тонэ умеет хорошо плавать, – с кислой улыбкой заметила Элоиз. – Ты же помнишь, какое в тех местах сильное течение. Не знаю, как насчет мирэль Тонэ, а я с детства была влюблена в море и не боялась ни глубины, ни сильных течений. – За это не беспокойтесь, мирэль Варан. Я с морем всегда была на «ты» и чувствую себя в нем увереннее, чем любая русалочка. – Чем кто? – глотнув вьярна, переспросил Демаре. О-оу. – Это человекорыба такая, папочка, – с самым серьезным видом заявила Кристин. – Мирэль Тонэ рассказывала нам про нее сказку. Наверное, вернее будет скормить себя местному акульему аналогу. – И как же называется эта сказка? – не унимался алмазный. – Так и называется: Русалочка, – ответила Аделин. – Интересно, – протянули его величество с таким видом, что мне захотелось куда-нибудь провалиться. В другой мир, например. На Землю или куда угодно, лишь бы подальше от этого следопыта. – Фернан, милый, так когда мы все-таки отправимся в Ланси? – перетянула на себя внимание Демаре Элоиз. «Фернан, милый» поднялся, сдернув с коленей салфетку, и проговорил: – Послезавтра. Сегодня мы с мируаром Шерро закрываем одну крупную сделку, а яхту тем временем осматривают и приводят в порядок. Мирэль Тонэ, – кивнул мне на прощание, поцеловал близняшек и, пожелав Элоиз приятного дня, вышел из столовой. – Ну а теперь можно и в город, – расплылась в улыбке рыжая. – Настало время нам с вами, мирэль Тонэ, познакомиться поближе. Если Элоиз и хотела познакомиться с чем поближе, так это со столичными магазинами. Разумеется, самыми дорогими (еще одна Селани на мою голову). Причем в бутике детской одежды, была б на то воля мирэль Варан, мы бы и на пару минут не задержались. Не успев оказаться в магазине, она схватила первые попавшиеся купальники, небрежно приложила их к близняшкам, решив не заморачиваться примеркой, и вынесла свой вердикт: – Подойдут. Аделин надула губы: – Мне не нравится этот цвет. – А мне эта ужасная полоска! – насупилась Кристин. – А как вам вон тот? – указала я на миниатюрный манекен девочки в ярком купальнике с короткой юбчонкой и изображениями диковинных морских существ на сине-зеленой ткани. Русалочка, Ира… Русалочка! Дура ты, а не няня. – Какой красивый! – восхитилась Аделин. – Хотим, хотим, хотим! – радостно воскликнула Кристин. – Ну тогда бегом в примерочную, – улыбнулась я. – Но у нас нет на это времени, – закатила глаза Элоиз. – Времени у нас полно. На девочек. По крайней мере, у меня, – возразила я. – А если вы торопитесь в какие-то другие магазины – пожалуйста, здесь мы и сами справимся. Кузина Жизель смерила меня таким взглядом, как если бы собиралась вот прямо сейчас наслать порчу или наложить какое-нибудь смертельное проклятие. Впрочем, я на этот взгляд никак не отреагировала: отвернулась и, попросив продавщицу принести нам купальники с юбочками, а еще вон те соломенные шляпки и светлые платьица, вместе с девочками пошла в примерочную. Когда близняшки были полностью экипированы для поездки в Ланси, мы отправились исполнять мечту Элоиз: попросили Симрана отвезти нас в какой-то новомодный бутик, где мирэль Варан перемерила с дюжину купальников, каждый по цене, от которой у меня волосы на голове вставали дыбом. И, кажется, она планировала купить их все, записав на счет Фернана. – А вы, мирэль Тонэ, ничего не хотите себе выбрать? – выглядывая из-за ширмы, спросила Элоиз. – Хочу, но не здесь, – ответила я, наблюдая за крутящимися возле манекенов близняшками. – Отчего ж так? – усмехнулась она. – Не в моих привычках спускать на полметра ткани всю зарплату. – Ну так ведь мируар Демаре заплатит, – яда в ее голосе заметно поприбавилось. – С чего бы ему за меня платить? – вскинула я брови. – А вы разве не это ? – прикинулась она удивленной. – Не это! – резко отрезала я. Элоиз отдернула штору, представ передо мной в роскошном комплекте цвета морской волны, который ей, к слову, очень шел. Кокетливо заведя руку за голову, она покрутилась перед зеркалом, а обернувшись ко мне, одобрительно кивнула: – И правильно. Не стоит забывать о своих обязанностях. Вы в его доме всего лишь няня. Надеюсь, что и дальше у вас не случится проблем с памятью и вы будете держаться от него подальше. Вот мы и познакомились поближе. – Лучше быть няней, чем приживалкой, – холодно улыбнулась рыжей. – И да, будьте спокойны, мирэль Варан, я буду держаться от него подальше. Вот только мое сердце, кажется, было в корне не согласно с моим заявлением. Этот наглец Демаре и его попытки докопаться до меня, а заодно и до правды, настолько выбили из колеи, что я даже не подумала порадоваться преждевременной поездке в Ланси. А радоваться здесь было чему: совсем скоро у меня появится шанс встретиться с мужчиной, о котором говорила Селани, и, кто знает, может, удача наконец мне улыбнется. Вдруг мадам Лилит ошиблась и способ вернуться домой все-таки имеется. А если это так, я обязательно его найду. Жаль, радость по случаю скорого отплытия от берегов Мальмара омрачалась тем фактом, что на яхте Демаре будет Десмонд-Десмонд, а не Десмонд-Селани, как планировалось изначально. Ну и, собственно, сам Демаре. И если его алмазное упрямство продолжит свое наступление, придется мне баррикадироваться от него в каюте. Особой пикантности этой поездке добавляло наличие мирэль Варан и неизменное присутствие мируара Жужжена, который счел своим долгом позаботиться о гостях его величества и самом величестве во время путешествия. На самом же деле Этиль просто не мог себе позволить пропустить столько захватывающих (по его мнению) событий. Следить за прислугой в пустом доме неинтересно, а вот на яхте за нелюбимой няней – другое дело. С самого утра близняшки пребывали в слегка (хоть слегка – это мягко сказано) перевозбужденном состоянии. Не успев продрать глаза, они запрыгали на кроватях, прижимая к груди чебуронов и радостно скандируя: – Мы отправляемся в путешествие! Мы отправляемся в путешествие! – Будем купаться с папой! – восторженно выдохнула Аделин. – Есть асканы прямо с пальмы! – поделилась своими планами Кристин. Сделав себе пометку в памяти – узнать, что из себя представляют асканы и можно ли их вообще есть – я добавила в голос строгих ноток: – Девочки, если вы сейчас же не слезете с кроватей и не пойдете умываться, мы опоздаем на яхту и никуда не поплывем. – Мирэль Селани, мы не можем на нее опоздать, это ведь наша яхта, – захлопала ресницами Аделин. Один ноль в пользу детской непосредственности. – Мируар Демаре все равно будет недоволен. Мной. За то, что не успела собрать вас вовремя. Близняшки переглянулись и с визгом: – Я первая умоюсь! – Нет, я! – помчались в ванную. А я тем временем выбрала для них платья, достала из коробок новенькие сандалии и соломенные шляпки. Демаре предупредил, что в Ланси может быть очень жарко, поэтому, вместо того чтобы выкупить из ломбарда подарок Селани-Десмонда, мне пришлось потратить большую часть аванса на обновки: легкие летящие сарафаны, удобные босоножки, два купальника: один закрытый и сплошной (чтобы не на что было кое-кому пялиться), другой – раздельный (каюсь, не сдержалась, он мне так понравился). Плавки-шортики плотно облегали бедра до самой талии. И если мирэль Варан такой фасон помогал прятать намечающийся животик, то мне-Селани, честно говоря, прятать было нечего. Хотя следовало. От жадных взглядов одного небезызвестного короля. Мне в присутствии Демаре порой и в одежде было некомфортно, в том смысле, что под его взглядом она как будто самым волшебным образом исчезала. О том, как буду чувствовать себя перед ним в купальнике, вообще думать было страшно. И тем не менее думать об этом я не переставала. Гадство. А ведь мы с Мишей собирались провести медовый месяц в Доминикане, и раньше я представляла, как буду перед ним красоваться в купальниках. А теперь… Теперь я уже не я, и вместо Миши в ближайшие дни рядом со мной будет другой мужчина. При мысли об этом другом мужчине изнутри начала подниматься новая волна жара, хоть бери и выливай на себя воду из вазы с цветами. К счастью, остудиться столь необычным способом мне не дали: вернулись близняшки, и на некоторое время Демаре покинул мои мысли. Ими целиком и полностью завладели мои любимые малышки. Пока завтракали, Этиль и Симран сносили в холл наш багаж. Фернан, как ни странно, пребывал в отличном расположении духа: дарил улыбки (столь редкое у него на лице явление), шутил с девочками, охотно поддерживал разговор с Элоиз, время от времени поглядывая на меня. И с каждым новым взглядом Алмазного короля я все больше засматривалась на графин с нирасовым соком. Он ведь такой холодный… А еще в нем плавают кубики льда. О да. Не успели покончить с завтраком, как на улице просигналил автомобиль: это приехал мируар Шерро. Он не стал заходить, дождался, когда мы, быстро покончив с последними сборами, выйдем на крыльцо. Мужчина помахал нам рукой, подзывая, и посмотрел на меня в упор. – Мирэль Тонэ, – поприветствовал басовито, после чего распахнул дверцу своего черного, блестящего на солнце автомобиля. Переднюю. Предлагая мне занять место рядом с водителем. Ой. Даже не знаю, кого следует избегать больше: Демаре или Десмонда. – С тобой поедут Элоиз и Этиль, – встав передо мной, как будто таким образом пытаясь прервать наш с Шерро зрительный контакт, сказал Фернан. – Мирэль Тонэ должна быть с девочками. «И с их отцом», – мелькнула в голове траурная мысль. Мирэль Варан не очень-то обрадовалась такому раскладу и такой компании, но приказы Алмазного короля не обсуждались. – До встречи на «Красотке», Фернан, – кокетливо повела плечиком сердцеедка и мозговыедательница. По крайней мере, мне мозг за последние дни она выела основательно. Говоря про «быть с девочками», Демаре имел в виду, что я на переднем сиденье, а они сзади. Это я поняла, когда он распахнул передо мной переднюю дверцу автомобиля и проговорил: – Прошу, мирэль Тонэ. Просьба, больше похожая на приказ, была выполнена с тяжелым вздохом. Близняшки загрузились в машину со счастливыми улыбками, и его величество, проверив, закрыты ли задние дверцы, сел на место водителя. – Ну так что, мирэль Тонэ, расскажете мне эту вашу Русалочку? – спросил, выезжая за ворота. У-у-у, лучше я пойду пешком! – Сказки обычно рассказываются перед сном, – кашлянула я. – Ну значит, сегодня я помогу вам уложить девочек. – Не думаю, что им будет интересно слушать ее во второй раз, правда, девочки? – с надеждой обернулась к своим воспитанницам. – Мы с удовольствием послушаем еще раз, – заявила Кристин, а Аделин ей с готовностью поддакнула. Предательницы. – Если желаете больше времени проводить с дочерьми, можете сегодня уложить их сами, – попробовала зайти с другой стороны. – Для разнообразия. – Нет, я хочу уложить их с вами, мирэль Тонэ, – возразил Демаре, явно чувствуя себя хозяином положения, королем жизни и дальше по списку. Я же в тот момент почувствовала себя маленьким пушным зверьком, которого беспринципный охотник загонял в коварно расставленные силки. Ладно, не в силки, а пока только на яхту, на все сто процентов оправдывавшую свое название. «Красотка» и вправду была красоткой. Выделялась на фоне других яхт, пришвартованных к берегу, не только размерами, но и количеством инкрустаций из драгоценных камней на белоснежных бортах. Подозреваю, если отколупать один такой камушек и продать, можно будет безбедно жить до конца своих дней. Девочки передвигались по пристани вприпрыжку, порываясь сорваться на бег, чтобы скорей добраться до отцовского судна – этакого круизного лайнера в миди-формате. Отнести «Красотку» к разряду мини у меня язык не поворачивался. – Жаль, Реми не поплывет с нами, – вздохнула Кристин. – Фидруары не любят воду и неизвестно, как бы он повел себя во время путешествия, – напомнил дочери Демаре. Девочка вздохнула снова, но долго расстраиваться из-за отсутствия любимого питомца не стала. Желая быть первой всегда и во всем, Кристин все-таки сорвалась с места, промчалась по причалу, а оказавшись на палубе, принялась кривляться: – Я вас быстрее! Быстрее вас всех! Аделин насупилась, но руку мою не отпустила. Только когда мы поднялись на борт, разжала пальчики и умчалась вместе с сестрой инспектировать каюты. – Не терпится начать загорать. – Заметив на палубе раскрытые шезлонги, мирэль Варан соблазнительно потянулась, ясно давая понять, что ей не терпится другое – скорее оголиться перед хозяином всего этого великолепия. – Этиль, будь так любезен, принеси мне «Рай на земле». Ты ведь умеешь делать коктейли? Жужжен смиренно кивнул и отправился выполнять приказ хозяйской гостьи, а Элоиз тем временем поцокала в свою конюшню (я хотела сказать, каюту), и я тоже под предлогом яхтоосматривания поспешила попрощаться с алмазными магнатами. – Не забудьте намазать девочек солнцезащитным кремом, – послал мне вдогонку Демаре. – И сами тоже намажьтесь, мирэль Тонэ. Смотрите какие заботливые. Думает, няня будет дефилировать перед ним по палубе в купальнике? Размечтался! На пляже еще куда ни шло, но сейчас у меня в разгаре рабочий процесс. Он ведь не предлагает Жужжену подавать коктейли в плавках. Вот и мне будет очень даже комфортно в длинном до самых пят сарафане.

Конец ознакомительного фрагмента.