Она должна. Просто обязана помочь Илье.

Даже если с каждой минутой ей всё сильнее хотелось просто видеть его рядом с собой. Пусть и через простое зеркало.

Арина понимала: для этого нужно узнать хоть что-то о ведьме. Пожилая сотрудница помогла ей найти в компьютере отсканированные подшивки старинных газет года с 1900-го и старше. Щёлкая мышкой и листая пожелтевшие страницы на мониторе, она искала хоть какие-то упоминания о Ротонде. Глаза болели от постоянного напряжения, но Арина не сдавалась.

Наконец, добравшись через пару часов до подшивки 1850-х годов, Арина отыскала заметку. Писали, что жандармы арестовали женщину, гадавшую на картах и кофейной гуще жителям города, но так и не заплатившей ни рубля за аренду жилья в доходном доме.

Что с ней произошло дальше, в газете не писали, но Арина и так знала судьбу старухи.

Она умерла в подвале дома на Гороховой, и её сила навсегда осталась заточена в стенах погреба. Поражало совсем не это.

Фамилия старухи, вскользь упомянутая лишь под самый конец статьи, была… её собственной. И звали её Наталья Георгиевна Казанская.

У неё пересохло в горле. Мурашки побежали по спине.

Это могло быть совпадением. Это должно было стать совпадением, но почему-то в это не верилось. Зеркало, ведьминский шепот, слова Ильи… Арина прежде в магию и колдовство не верила, считала выдумками чужого воспалённого воображения, но за несколько дней убедилась – магия существует. И одна старуха, помершая в стенах ротондовского подвала, вполне могла забрать чужую душу.

Почему-то поверить в это получилось очень быстро.

«Придёш-ш-шь за ним – умрёш-ш-шь…» – раздался едва слышный шёпот.

Арина вздрогнула.

Шёпот никто не слышал – посетители библиотеки продолжали копаться в записях или листать что-то на экранах. Эти слова предназначались только для Арины.

Ведьминской… наследницы?

Её предплечья покрылись мурашками.

Ещё не поздно было отказаться, но Арина не могла. Она обещала не только Илье; она обещала себе, что поможет ему. Спасёт его. И эта связь между ними придавала ей сил. Она не сдастся мёртвой старухе, даже если та навсегда заперта в стенах Ротонды.

– Почему ты спрашиваешь об этом? – вопросу Арины мама удивилась.

Арина сидела на кровати в своей общажной комнате, скрестив ноги, и говорила с мамой по «Скайпу». Слово за слово о всякой мелочи – и вот, задав реально волновавший её вопрос, она напряжённо ждала ответа. В солнечном сплетении что-то сжималось так, будто она летела на «американских горках» с высоты прямо вниз.

– Да вот делала проект по петербургским городским легендам, взяла Ротонду, – прежде Арина матери особо не врала, и каждое лживое слово отдавало на языке неприятной горечью. К счастью, мама ничего не заметила, ну или решила не заострять внимание на странном поведении дочки. – Нашла статью, якобы в девятнадцатом веке там жила ведьма и фамилия у неё была наша. Казанская Наталья Георгиевна.

Мама помолчала задумчиво. Её не напугал и не обескуражил вопрос, она, казалось, просто вспоминала что-то, о чём давно позабыла. Это её выражение лица Арина хорошо знала.

Ей почудилось, в углах зашевелились тени.

Опять.

«Оставь меня в покое!» – мысленно крикнула Арина.

Тени зашипели, заворочались.

«Пошли отсюда вон!»

Луч вечернего солнца, заглянувшего в окно, скользнул по полу.

«Придёш-шь – умрёш-шь», – шепнула ведьма в самое ухо.

Арина стиснула зубы.

«Я тебя не боюсь».

Быть может, зря, да только Арина никак не могла сказать иначе. Ведьма пыталась добраться до неё, и пришлось собрать все силы, чтобы погнать её прочь. Хотя бы на время. Кажется, получилось.

– На самом деле это больше история семьи твоего папы, – мама всё же заговорила. – В юности он рассказывал мне, но я уже плохо её помню. Вроде он говорил, что его семья когда-то давно жила в Петербурге, занималась торговлей, но его двоюродную прапрабабку поймали на том, что она надувала людей, гадая им на картах. Жандармы пришли её арестовывать, но жильцы дома так разозлились, что совершили самосуд и заперли её в погребе. Там, говорят, она и умерла, а его семья уехала, не выдержав травли. Такая вот семейная история. Да папа тебе её, кажется, даже в детстве рассказывал как сказку, ты разве не помнишь?

Ничего такого Арина не помнила. Но теперь что-то в её голове сложилось, как пазл, и она поняла: да, старуха действительно была её родственницей. А значит, она сможет, она должна суметь освободить Илью!

Его взгляд, обречённый, но при этом – полный надежды, невозможно было забыть.

В какой-нибудь иной жизни Арина и Илья могли бы гулять по Питеру, держась за руки. Смотреть на развод мостов и бродить по залам Эрмитажа, прятаться от дождя в подворотнях дворов-колодцев или в чужих подъездах, загадывать желание на Банковском мостике и целоваться на Поцелуевом мосту, пусть он и был назван всего лишь в честь местного купца.