Все рассмеялись.

— Ну, мы с Шей не вместе, — пояснил я. — Она поехала сюда в самый последний момент.

— Что бы ни привело ее сюда с тобой, я рада, что так случилось, — сказала мама.

— Она сглаживает твои безрассудные стороны? — проговорила Жизель.

— А кто безрассудный? — спросил я.

Она склонила голову, прекрасно понимая, какой я на самом деле любитель адреналина.

— Она здраво мыслит, а ты нет.

— Так ты поддерживаешь мнение мамы, что Шей умная, а я тупой?

Они рассмеялись, только подтвердив свои мысли.

Поняв их единогласное мнение, я вскочил на ноги.

— Я спать.

— Ещё только десять, — запротестовала Жизель.

— Ага, рано утром я еду в горы.

— Шей поедет с тобой?

— Это не совсем ее место. — Подойдя к маме, я наклонился и поцеловал ее в щеку. — Спасибо за сегодняшний день. Все было великолепно. — Подойдя к отцу, я наклонился и обнял его. — Доброй, старик.

— Да кто ты такой, чтобы старым меня называть?

Я вытянул сестре кулак, чтобы она стукнула в него.

— Доброй, сестрёнка.

Закатив глаза, она заметила:

— Настоящий парень.

Я поднялся по лестнице на второй этаж. Остановившись у своей комнаты, прислушался к звукам в гостевой комнате. Ничего — наверное, Шей уже заснула. Я зашёл в свою комнату и тихо закрыл за собой дверь. Затем переоделся, проверил сообщения на телефоне и лег в кровать. Я не понимал, как сильно устал, пока моя голова не оказалась на подушке.

Вскоре, когда я уже засыпал, дверь со скрипом приоткрылась. Я лежал к ней спиной и с закрытыми глазами прислушался.

В комнате послышались тихие шаги. Я понял, что это Шей, поэтому стал ждать. Она села на край кровати, матрас даже не прогнулся под ее лёгким весом.

— Кейсон? — прошептала Шей. — Не спишь?

— Малышка, нельзя подкрадываться без предупреждения. Ты могла бы поймать меня в процессе.

Словно ударенная электрическим током, она вскочила с кровати.

— Господи!

Рассмеявшись, я перекатился к ней лицом и подпёр голову ладонью.

— Шучу.

Ее плечи расслабились, и даже в темноте я видела, что на ней пижама с носочками.

— Что такое?

Она вновь подошла к кровати с села на край.

— Я хотела поблагодарить тебя.

— Поблагодарить меня? Что ты задумала? — издевался я.

— Правда хочешь, чтобы я напомнила, как сильно тебя ненавижу?

— Это была шутка.

Она покачала головой; надеюсь, ее это позабавило.

— Я хотела сказать спасибо. Такого невероятного праздника у меня никогда не было.

Я склонил голову, понимая, что это правда, и ей, скорее всего, потребовались силы, чтобы зайти в мою комнату и признаться в этом.

— Да?

Она кивнула.

— Я не помню такого праздника, чтобы мне не приходилось готовить. И обычно еда оставалась только для меня, потому что отец отключался на диване ещё до ужина.

— Шей?

Она закачала головой, не желая слышать мое сожаление.

— И с рождеством то же самое. Когда мне было шесть — мама тогда только умерла, — Санта не пришел ко мне. Я убедила себя, что он просто пропустил мой трейлер. Но потом в семь лет он так же не оставил подарки, и я поняла, что что-то здесь не так, потому что дети из соседних трейлеров получили подарки.

— Шей, мне так жаль.

Она покачала головой, не нуждаясь в моей жалости.

— Я пришла не для того, что скинуть на тебя свою трагедию.

Шей начала вставать, но я схватил ее запястье, чтобы она осталась на месте.

— Я хочу больше о тебе узнать, Шей. Ты слишком много держишь в себе. Я рядом. Сделаю все, что тебе нужно.

Она закрыла глаза, явно терзаемая моими словами.

— В тебе будто два разных человека. И я не знаю, кто из них настоящий.

— Я только один.

— Но ты не можешь быть лживым и вероломным мудаком, которого я поклялась вечно ненавидеть, а потом вдруг становиться этим невероятно заботливым парнем, который приходит меня спасать. И давай быть честными: меня не нужно спасать.

Из меня вырвался смешок.

— Это более чем понятно.

— Кейсон, я серьезно.

— Я тоже знаю, что тебя не нужно спасать. И также знаю, что тебе нужно решить, как ты ко мне относишься. Но знай, что я четко понимаю, как отношусь к тебе.