– У тебя, конечно, припасена масса вопросов, - сказал тот.
– Задавай. Обещаю ответить на все, раз уж так удачно сложились планетные обстоятельства, что ты оказался нашим гостем.

– "Нашим"? Разве вы не один здесь?
– встревожился Карен.

– Нет. Нас на галактоиде четверо.

– На чем?
– не понял Карен.

– Галактоид, - с достоинством повторил незнакомец.
– Так называем мы то, чему вы дали нелепое и оскорбительное прозвище "летающие тарелки". Пока мы беседуем с тобой, мои спутники заняты управлением галактоида. А называется он так потому, что может свободно путешествовать в нашей Галактике.
– Незнакомец запнулся, внимательно посмотрел на Карена и, улыбнувшись, сказал: - А-а, ты не очень представляешь себе, что такое галактика. Понимаешь, дружок, Вселенная необъятна... Для нас! Пока. На самом же деле она имеет свои границы, потому что замкнута в форму шара идеальный космический сфероид. Вселенная состоит из горячих и холодных звезд, это люди поделили ее для своего удобства на галактики и дали им названия, порядковые номера. Нашу Галактику назвали Млечный Путь за то, что бесчисленные скопления звезд похожи на прозрачное облако или молоко, выплеснутое на ночное небо. Млечный Путь хорошо виден с Земли даже невооруженным глазом. Только в нем ученые насчитали около ста миллиардов звезд, многие из которых гораздо больше Солнца.

"Вселенная имеет форму шара?
– удивлялся про себя Карен.
– Но папа рассказывал, что пока никто не знает ни размеров, ни тем более формы Вселенной. Выходит, хозяин корабля знает гораздо больше, чем все люди на Земле?.."

– Но... но многие считают, что летающие та... простите, - Карен покраснел, - что галактоиды выдумка, что на самом деле они не существуют.

– Разве сам ты не убедился в обратном?

– А я... не сплю?
– смутившись, спросил Карен.

– Нет, мальчик, ты не спишь. Что еще тебя интересует?

– Гуманоидами называют вас?

– Нас.

– А почему рассказывают, что вы зеленые? Погодите! Я и сам догадался: из-за зеленого цвета ваших скафандров?

Незнакомец утвердительно, с достоинством кивнул.

– Еще? Спрашивай, пока имеешь возможность.

– Как получается у вас летать с такой скоростью?

– О четырехмерном сверхпространстве уже знают ваши ученые. Мы открыли интересные особенности этого сверхпространства. И еще мы используем в полете так называемые силы гравитации - притяжения планет, которые оказались совсем не притяжением, а отталкиванием космоса, действующим во всех направлениях с одинаковой силой. Мы используем его в полетах как попутный ветер. Для тебя все это ПОКА сложно и непонятно.

– С какой планеты вы к нам прилетели?

– С Земли, - преспокойно ответил незнакомец. И улыбнулся.
– Сейчас я скажу тебе такое, что тебя очень удивит: я взял тебя на свой галактоид по трем причинам. Во-первых, потому, что ты - будущий очень крупный ученый. Именно тебе суждено сделать переворот в науке от примитивных методов космоплавания к принципиально новой технике использования сверхпространства...

Карен смотрел на него, онемев от удивления, и не мог понять, шутит он или говорит серьезно.

– Во-вторых, потому, что ты...
– Незнакомец сделал паузу, выразительно посмотрел на него сверху вниз и продолжил: - Мой прадедушка.

– Что-о-о?!
– прямо-таки взревел Карен, вскакивая с места.
– Я... ваш пра... дедушка?!
– Но тотчас покраснел от обиды.
– Издеваетесь надо мной? Мне десять лет. А вам...

– И в-третьих, - будто не слыша его, сказал тот: - Мое имя тоже Карен. И назвали меня так в честь тебя.

– В честь?
– озадаченно проговорил Карен.
– Как это, "в честь"?

– А ты еще не догадался? Мы из будущего. Нас с вами разделяет каких-нибудь сто лет. И не кто-нибудь, а именно вы, ваше поколение, которое сегодня еще сидит за школьной партой, заложит основы для создания не только самих "летающих тарелок", но и способов перемещения их во времени.

– Значит, вы прилетаете к нам из будущего, а вовсе не из космоса?

– Ты разочарован?

– Я не могу поверить. Не могу как следует понять, - растерянно признался Карен.

– Поверить действительно трудно. Мы и сами еще не очень к этому привыкли.

– Всего через сто лет на Земле научатся делать такие аппараты?

– И даже чуть раньше. Мы их постоянно совершенствуем.

– Здо-ро-во...
– задумчиво проговорил Карен.
– Но как вы обо мне узнали? Как нашли меня... маленьким? Неужели все-таки двойник...

– Так ведь в наших венах течет одна кровь, и связь наших... двойников, как ты называешь, никогда не прекращается.

– А вы называете их как-то иначе?

– Видишь ли, человек - существо сложное. Он не только то, что мы видим и слышим. Одна его часть ходит по земле, живет, радуется, грустит, любит. А другая... Все мы - дети космоса, и наши связи с ним гораздо сложнее, чем мы сами можем предположить. Двойник человека - как бы его второе, космическое "я". Он знает, что было и будет, у него уже есть весь тот опыт, которым тебе только предстоит овладеть. И если тебе суждено стать выдающимся математиком, так, можешь поверить, этот математик уже сейчас живет в твоем двойнике. Иначе как бы я нашел тебя среди миллиардов жителей Земли?

– А... двойник еще заговорит со мной?

– Не думаю. Двойники редко так открыто проявляют свое присутствие. Разве что раз в семьдесят шесть лет.

– Почему именно в семьдесят шесть?
– не понял Карен.

– Взгляни в иллюминаторы!

Карен послушался и... замер от неожиданности. В крайнем иллюминаторе показалось ярко сверкающее пятно овальной формы. Оно быстро перемещалось... ("Вдоль горизонта", - сказал бы Карен, но на горизонт тут рассчитывать не приходилось.) Вскоре пятно переместилось от первого иллюминатора к четвертому, протянув через все четыре широкий пылающий хвост. Карен вскочил с кресла и прижался к стеклу. Зрелище было удивительное, ни на что не похожее. Ослепительно яркое тело и непостижимо длинный огненный хвост, перечертивший все видимое пространство.