– Не-ет, - замотал головой Карен, - я уже не хочу. Пусть мои мама и папа и брат подольше останутся молодыми. И остальные тоже.
– Вздохнув, он добавил: - Да и в школе не так уж скучно. Как-нибудь дотерплю. Восемь лет не очень много, правда?

– Молодец. Ты правильно решил. Ты не заставил меня пожалеть, что я твой двойник. Я откладываю на моих счётах одну косточку вправо.

– Каких таких счётах? Какую косточку?
– удивился Карен.

– Разве ты не знаешь, что я - твой счетовод?

– Впервые слышу. Что еще за петрушка такая?

– Никакая не петрушка, - обиделся двойник, ероша слишком отросшие волосы, точно такие, как у Карена.
– Я веду строгий учет твоим делам, твоим поступкам, даже твоим мыслям. Хорошие, добрые я откидываю вправо, а злые, эгоистичные, некрасивые - влево.

– Зачем?

– А как же иначе. Если у тебя хорошего накопится в детстве больше, чем плохого, значит, ты, когда вырастешь, будешь хорошим человеком и жизнь тебе будет подарена счастливая. А если плохое перетянет, тогда... тогда все будет наоборот. Мы, двойники, для того к вам, людям, и приставлены, чтобы за хорошее платить хорошим, а за плохое - плохим.

– Как милиционеры, да?
– съязвил разочарованно Карен.
– Или как учителя? А я-то думал... Получается, ты - что-то вроде совести?

– Не что-то вроде, - с достоинством возразил двойник, - а совесть и есть. Ну, то есть быть твоей совестью - моя забота.

– Что ж получается, когда человек разговаривает сам с собой или сам перед собой в чем-то винится, когда понимает вдруг, что сделал что-то неправильно, все это ваша работа?

– А ты как думал? Мы помогаем человеку понять, что хорошо, а что плохо, и он нас слушается, если, конечно, не совсем уж плохой человек.

– Э-э, так неинтересно, - махнул рукой Карен.
– Скучно. А я-то думал...

– Не спеши делать выводы. Быть твоей совестью - одна моя обязанность. А у меня их... не счесть. Прежде всего двойник - самый верный, самый преданный друг человека, который не только делит с ним все горести и радости, но и заботится о нем, защищает его. Лечит - я рассказывал тебе. Развлекает - тоже говорил уже.

– И что же ты еще можешь?
– оживился Карен, поддразнивая его.

– А что скажешь. Все могу.

– Проверим, хвастун ты или нет.
– Карен поудобнее уселся на кровати. И хватит в воздухе висеть, на нервы действуешь. Вон стул, сел бы, что ли.

– Поздно уж. Тебе скоро вставать. Да и все равно, как только начнет светать, я растворюсь. Потому что солнечный свет сильнее меня.

– Начнет светать? Выходит, я не спал всю ночь, болтая с тобой?

– Может, спал, а может, не спал, - увильнул от ответа двойник.
– Не беспокойся, сонным не будешь.

– Погоди секундочку, не растворяйся.
– Карен попытался схватить его за руку, но поймал воздух, хотя двойник и не подумал сдвинуться с места. Он очень удивился: - Ты призрак? У тебя нет тела?

– Это тайна, - отозвался двойник.
– Да и тебе все равно не понять.

– Потому что мал еще? Уже слышали, - съязвил Карен.

– Не потому. Возраст тут ни при чем. Иные живут всю жизнь, так ни разу и не задумавшись, не попытавшись понять, что такое жизнь и как она устроена. А вот ты, например, с раннего детства был наблюдательным. Я помню, как ты гулял по горам, по лесу: тебя привлекала каждая травинка, каждая букашка. Тебе никогда не скучно в лесу. Будет очень здорово, если ты сумеешь этот интерес сохранить на всю жизнь. Тебе тогда многое откроется.

– А ты, конечно, знаешь все?

– Нет, не все. Но многое знаю. Да и тебе жаловаться грех. Ты ведь тоже кое-что увидел с моей помощью из того, что другим и не снилось.

– Ну, коли так, будь добреньким, помоги с твоей помощью еще одну вещь понять.

– Летающие тарелки?

– Ах, ты еще и мысли читаешь!

– Чудак. Я ведь неотделим от тебя. Мы как бы одно целое.

– Это хорошо, - решил Карен.
– Понимаешь, мы часто спорим с ребятами про летающие тарелки. Одни верят в них, другие - не верят.

– А сам-то ты во что веришь?

– Я не знаю. Вот если бы увидеть своими глазами...

– А покататься на ней не хочешь?
– с серьезным видом спросил вдруг двойник.
– Могу устроить.

– Шутишь!
– глаза Карена так и вспыхнули.

– Ни чуточки. Завтра ночью. Жди...

– Ур-ра-а-а!
– закричал Карен, забыв, что все спят.

В комнату вошла взволнованная мама в длинной ночной сорочке. Увидела сидящего на постели сына.

– Карь, ты что?
– спросила она сонным голосом.
– Ты зачем кричал? Плохой сон увидел?